Ким Иль Рён отвечал на их радикальное утверждение одной лишь короткой пословицей: «По одеялу протягивай ножки». В самом деле это были безрассудные субъективистские взгляды, которые совершенно не считались с подготовленностью АНПА.
Линия на ведение вооруженной борьбы, выдвинутая нами в Калуне, разумеется, предусматривала всестороннее вооруженное противоборство с японскими империалистами. Не было сомнения в том, что основной формой нашей борьбы станет организованное всестороннее вооруженное противоборство с врагом. Но если партизанские отряды, только что сделавшие свой первый шаг, с самого начала без всякой собственной подготовки пойдут по такому пути, то это было бы равнозначно самоубийству.
Кроме того, была еще и другая, третья группа, которая выступала с идеей благоразумия. Ее сторонники утверждали, что победа за победой будет тогда, когда будешь знать и врага и себя, а когда не будешь знать и врага и себя, тогда последует поражение за поражением.
Сторонники идеи благоразумия заявляли: «Наш противник сильный, а мы? Всего-навсего недавно рожденные молодые ростки, судя как по количественному, так и по качественному отношению. Разумеется, нет сомнения в том, что мы станем впредь могучими, но сейчас надо, действуя потихоньку, постоянно наращивать силы как в количественном, так и в качественном отношениях. Наша борьба носит затяжной характер, поэтому надо терпеливо накапливать силы и, воспользовавшись моментом, когда противник ослабеет, одним ударом разгромить его». Эти взгляды подвергались критике как весьма нерешительные и туманные, неопределенные по времени.
Такой диспут мы не впервые вели в Сяошахэ. Подобный спор мы проводили и при организации революционной армии в Гуюйшу. Такого рода диспут проходил и тогда, когда после утверждения в Калуне линии на вооруженную борьбу мы приняли в Минюегоу решение о развертывании организованной партизанской войны. Поэтому всем другим товарищам, за исключением тех, которые уже давно с нами вели жизнь в одной организации, трудно было понять глубокую суть нашего намерения.
Такие разные голоса, звучавшие в наших рядах вокруг такого важного вопроса, как вопрос о линии, можно сказать, явились своего рода хорошим примером, показывающим молодой облик Антияпонской народной партизанской армии. Наш отряд состоял из людей, разных по профессии, образованию, месторождению и организациям, а именно: были и юноши, которые, регулярно читая газеты «Тоньа ильбо», «Чосон ильбо» и другие издания, а также конспекты уроков средней школы, упорно работали над расширением своего кругозора, были и юноши, которые, прочитав такие художественные произведения, как «Мальчик-бродяга» Цзян Гуанцы и «Исповедь беглеца» Чвэ Со Хэ, и лелея заветную мечту о преобразовании общества, вступили в партизанский отряд, были и такие юноши, которые не могли переступить порог школы, но несколько лет проходили школу политического крещения в революционных организациях, таких, как Красное ополчение и Детский авангард, и, приобретя ружье, вступили в вооруженный отряд. Отсюда естественно, что возникали различия в уровне понимания явлений и вещей.
Эти обстоятельства обязывали нас уделять особое внимание организационно-политической работе по обеспечению единства идей в рядах, согласованности действий и единообразия привычек и обычаев.
Мы считали необходимым принять в качестве первого шага меры по обеспечению единства взглядов на тактические принципы партизанской армии и важный вопрос линии борьбы. Мы признали, что без этого новорожденная АНПА с первого же шага может оказаться перед опасностью крушения.
Я вместе с Чха Гван Су заходили к товарищам, расквартированным в домах сельчан, толком не понимавшим наших тактических соображений. Я сказал им:
— Идея борьбы отдельными вооруженными группами — это все равно что идти по следам Ан Чжун Гына. Поставить на колени японский империализм террористическими актами — это бредовая мечта. Ито Хиробуми был убит, но японское господство остается таким же. Наоборот, оно состряпало и «Маньчжоу-Го», а теперь протягивает свои щупальца к внутренней территории Китая. В случае необходимости АНПА может действовать и группами, но группа не должна стать основной боевой единицей.
И еще сказал:
— И идея немедленно перейти к тотальному военному наступлению не отвечает реальной действительности. В нашем отряде всего сто с лишним человек. Идти этим отрядом на лобовое противоборство с крупными войсками Японии численностью в сотни тысяч штыков — это лишенный логики акт. Если думать, что наступлением ста бойцов удастся подавить полчища численностью в сотни тысяч солдат, то какое же это наивное суждение! Товарищи! Прошу вас трезво оценить врага.
Продолжая, еще сказал:
— Тогда что делать? Давайте пока проведем партизанские бои, делая роту основной единицей! Действуя по небольшим группам, не совершишь большое дело! В дальнейшем, когда отряд расширится, можно будет действовать и более крупными единицами, но ныне рациональнее всего действовать ротами. И вы хорошо знаете, что обстоятельства не позволяют нам с самого начала создавать крупные отряды. Антияпонская война — это не краткосрочная война, которая завершится лишь несколькими боями. Поэтому нам следует начать борьбу небольшими силами, а затем в ходе войны непрерывно накапливать вооруженные силы и расширять их, а, когда делу пробьет свой час, объявить решительную войну в сочетании с общенародным вооруженным восстанием и добиться окончательной победы. Мы должны, оперативно маневрируя с легким вооружением, рассредоточивать скопления противника, а рассредоточенных врагов громить поодиночке и, избегая крупного скопления противника, уничтожать малочисленного врага. Таким образом надо постоянно обеспечивать тактико-стратегическое превосходство над врагом и громить захватчиков империалистической Японии непрерывными истребительными боями. Это и есть партизанская война, в этом и есть ее искусство. Товарищи сторонники идеи благоразумия! Вы утверждаете: избегая битв, потихоньку накапливать силы, а когда настанет час, одним ударом разгромить противника! Вы думаете, что без борьбы, без жертв и без кровопролития сам собою придет такой час? Надо твердо запомнить, что никто не подарит нам шанс добиться независимости страны. Такой шанс мы должны сами своей борьбой завоевать!
Такими словами я старался убедить бойцов в наших соображениях. Разумеется, не все бойцы тут же полностью поняли их. Среди них находились и товарищи, которые не хотели взять обратно свое утверждение, упорно стояли на своем.
