5 декабря наступление наших войск было возобновлено. Соединения 46-й армии генерала И. Т. Шлемина вышли на Дунай и с ходу приступили к его форсированию. Чтобы сорвать форсирование, немецко-фашистское командование бросило против 46-й армии крупные силы авиации. В ожесточенную борьбу с фашистскими "юнкерсами" и прикрывавшими их "мессерами" вступили все полки 6-й гвардейской истребительной авиадивизии. В наиболее критические моменты воздушных боев к гвардейцам подключалась группа "Меч" из состава 3-го истребительного авиакорпуса, укомплектованная наиболее опытными, не раз отличавшимися в боях летчиками.
"Враг шел напролом, — писал в одном из боевых донесений генерал И. Д. Подгорный, руководивший прикрытием войск на переправах у острова Чепель. Наши истребители в труднейших боях отбили трехдневный натиск вражеских бомбардировщиков. Потеряв два десятка самолетов, противник отказался от этой затеи (срыва переправы советских войск через Дунай)".
В конце первой декады декабря советские войска подошли к стенам Будапешта с трех сторон. Казалось, еще немного "дожать" — и кольцо замкнется. Однако противник продолжал оказывать бешеное сопротивление. Вражеские войска все еще удерживали в своих руках важные коммуникации, получали из тыла пополнение и необходимое для обороны материально-техническое обеспечение.
Нашей воздушной армии была поставлена задача принять все меры, чтобы вывести из строя наиболее важные вражеские коммуникации, причем выполнить данную задачу как можно быстрее. Разговор между генералами М. В. Захаровым и С. К. Горюновым по этому вопросу происходил под вечер, а ночью надо было уже выполнить задание. Вместе с начальником штаба 312-й легкобомбардировочной авиадивизии мы быстро разработали план ночных налетов, а с наступлением темноты группы самолетов По-2, возглавляемые командирами полков Сергеем Илларионовым, Александром Чернобуровым и Николаем Девятовым, приступили к боевой работе. Несмотря на слякотную осеннюю погоду, за ночь они произвели по 5-б вылетов, метким бомбометанием разрушили в ряде мест железнодорожные пути, нанесли серьезные повреждения некоторым железнодорожным станциям, подавили огонь ряда артиллерийских батарей, подвергли бомбежке четыре автоколонны врага с живой силой и боеприпасами. Это облегчило наземным войскам овладение городами Ноград и Вац. Но Будапешт все еще оставался в руках гитлеровских захватчиков.
Через два дня после получения директивы Ставки о новом наступлении, 14 декабря, командующий фронтом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский и начальник штаба генерал-полковник М. В. Захаров в одном из сельских домов, расположенных в полосе направления главного удара, провели с командующими армиями и группами войск военную игру-тренировку на картах. Мне в качестве заместителя начальника штаба воздушной армии по оперативным вопросам довелось присутствовать на этом важном учении.
Хорошо помню, как один за другим поднимались командующие, подходили к карте, "вели" свои "войска" на штурм обороны врага, "прорывали" ее, "отражали" контратаки, "форсировали" реку Грон на территории Чехословакии и "двигались вперед" на встречу с войсками 3-го Украинского фронта. Многое вроде получалось неплохо, однако маршал Малиновский снова и снова возвращал "войска" на исходные рубежи.
Трижды "вырывался вперед" со своей конницей и механизированными частями в направлении города Шахи генерал Плиев и трижды, по определению командующего фронтом, "терпел неудачу". По два раза первыми "поднимали в атаку" пехоту генералы Шумилов и Манагаров и тоже откатывались на исходный рубеж. Шесть раз вставал и докладывал свои соображения по организации авиационного наступления генерал Горюнов. Со многими его предложениями фронтовое командование соглашалось, но находило и спорные моменты, отмечало неточности, промахи.
— Думайте, думайте за себя и за противника! — всякий раз, напоминал Р. Я, Малиновский.
Наконец поднялся во весь свой богатырский рост главный танкист фронта, командующий 6-й гвардейской танковой армией А. Г. Кравченко.
— Раз надо быстро выйти к Эстергому, замкнуть кольцо и не выпустить фашистов, прошу, товарищ маршал, разрешить наступать в первом эшелоне моим танкистам, — сказал он.
Предложение было не обычным, вернее, не шаблонным и сразу заинтересовало маршала.
— А сумеют танкисты без пехоты прорвать немецкую оборону? — окинул он взглядом генерала Кравченко.
— Прорвем, товарищ маршал. Только нужна будет крепкая помощь артиллеристов и авиаторов.
— Как, Горюнов? — бросил маршал пристальный взгляд в сторону Сергея Кондратьевича.
— За нами дело не станет, товарищ маршал, — кратко ответил тот.
— За нами тоже, — не дожидаясь вопроса, произнес командующий артиллерией фронта генерал Н. С. Фомин.
После непродолжительного обмена мнениями маршал Р. Я. Малиновский принял окончательное решение, приказал начальнику штаба подготовить директиву войскам, в которой предусмотреть такой порядок: начинают сражение артиллерия, авиация и танки, за танками наступают войска 7-й гвардейской и 53-й армий при поддержке авиации, последней вводится в прорыв для развития успеха конно-механизированная группа.
Уже сворачивая карту, Родион Яковлевич предупредил генералов Шумилова и Манагарова, что их войскам не придется спокойно шагать за танкистами. В районе Эстергома у противника три танковые дивизии — они не станут бездействовать. Их придется усмирять артиллеристам и пехоте.
Вернувшись после военной игры из штаба фронта в армию, мы втроем командарм, начальник штаба и я — еще раз тщательно обсудили задачи авиации в предстоявшей операции. Генерал Горюнов решил: ударную группировку войск фронта, которой предстояло завершить охват Будапешта с севера через Эстергом, поддерживать силами штурмовиков 5-го авиакорпуса генерала Н. П. Каманина, а также бомбардировщиков 218-й и 312-й авиадивизий; прикрытие танков с воздуха возложить на 13-ю и 14-ю гвардейские истребительные авиадивизии из корпуса генерала И. Д. Подгорного. Таким образом, на острие главного удара войск фронта нацеливались 600 самолетов. Группу войск генерала И. М. Афонина согласно принятому решению должны были поддерживать (и уже поддерживали) штурмовики 3-го гвардейского штурмового авиакорпуса, а прикрывать войска — 6-я гвардейская истребительная авиадивизия и 207-й авиаполк майора Н. П. Зубко, летчики которого корректировали огонь артиллерии большой мощности {12}.
Сражение на главном направлении началось на рассвете 20 декабря. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки двинулись вперед танковые соединения армии генерала Кравченко. Прокладывая им путь, по очагам сопротивления противника наносили удары группы штурмовиков, возглавляемые ведущими командирами полков В. Н. Корняковым, М. А. Ищенко и Б. И, Ковшиковым. В результате умелого взаимодействия с авиацией и артиллерией танковым соединениям удалось с ходу прорвать обо-рону врага и к концу дня продвинуться вперед на 32 километра, выйти к реке Грон в районе Кальницы. Штурмовые группы другой дивизии авиакорпуса генерала Каманина эффективными ударами по узлам сопротивления противника помогли наземным войскам быстро опрокинуть оборонявшегося врага в полосе наступления 7-й гвардейской армии. Особенно удачно помогали гвардейцам генерала Шумилова штурмовые группы, которые водили на выполнение заданий командиры полков подполковники Н. М. Косевич, А. И. Киреев и майор А. В. Безденежных.
