сейчас уже бывшие, шахтеры, а другим – страшным и безысходным.
Чем я занимался, будучи директором? Оптимизировал штатное расписание (провёл частичное сокращение и частичное увольнение). Пытался настроить работу с населением. Предложил дать то, что могу, из имеющихся скудных ресурсов, на тех условиях, которые возможны. Сложно. Наиболее громкие хотели всё (чего у меня не было) и сразу, на их условиях (бесплатно). Пришлось прекратить переговоры и перейти на оповещения. Шаблон оповещения выглядел следующим образом: могу вот это, кто хочет – пусть берёт, кого не устраивают условия – мимо кассы.
Среди сотрудников прослыл зверем (монстром). Услышал случайно от знакомой, которая не знала, кем я работаю, когда узнала – удивились оба. Не считаю героическими поступками появление на работе в восемь утра и честное нахождение на рабочем месте до 17. То, что на работе нужно ещё и работать, для некоторых было шокирующей новостью. Почему-то многие считали, что уметь что-то делать, приходить на работу и быть на работе трезвым, вполне достаточное условие для получения зарплаты и премии.
Небольшая ревизия навыков показала, что иногда говорить о том, что умеешь, показывать диплом и не уметь делать или не понимать, что делаешь – это обычно. Так же все делают! Пришлось кадры почистить. Выяснил, что если оставить тех, кто умеет и делает, то их вполне хватит для реальной работы. Так и сделал.
Попытки совместной работы с администрацией привели в уныние. Надоело быть всегда виноватым, тратить силы и время на бесполезную и неблагодарную работу, красиво врать. Хотели, чтобы ещё подобострастно (покорно, рабско, льстиво) смотрел. Не умею я так делать. Не хочу и не буду.
Когда глава администрации вызвал на очередной разнос, прихватил с собой заявление. Перед тем как его (заявление) показать, немного над главой поглумился. Попросил описать что он со мной сделает, может быть побоюсь. Вместо того, чтобы испугать меня, он испугался сам. Пытался скрыть, но мне же видно. Это действительно страшно – неуправляемый сотрудник. Наиболее часто используемые руководителями рычаги – это страх и подкуп. Один из способов – сначала купить, а потом пугать тем, что отберут, то чем купили. Покупать меня было нечем. Как выяснилось в ходе беседы, пугать тоже. Уволили быстро.
Я был директором ЖКХ около четырёх месяцев. Срок достаточный чтобы записать этот опыт под номером ДВАДЦАТЬ ОДИН. А если посмотреть на не московские ЖКХ, то кто из директоров может сказать, что хозяйство в порядке? Сказать, что в порядке, значит соврать. Сказать, что не в порядке-значит честно признаться, что не справляешься и далее попросить отставки. Всё честно. Но опыт остался. Уволившись, я ещё около года «на автомате» бросал взгляды на отмостки, стены, подъезды. Потом прошло.
Без работы сидел не долго. Пригласили обратно на производство древесного угля. И зарплата повыше, и должность красивше – директор по коммерции. «На гора» выдавали продукцию, наращивали объёмы, осваивали рынки сбыта, оказывали услуги на сторону. Задействовал всё, что могло приносить деньги. Повысили до Исполнительного директора. И всё бы хорошо, но надоело сидеть совсем без денег. Зарплата у меня, действительно была как обещали. Но сначала её стали выдавать не полностью, потом стали задерживать, потом совсем не стали платить. Когда хозяин, он же Генеральный директор, в ноябре пообещал погасить задолженность по зарплате в мае – забарогозил.
Хозяин попросил уйти, я попросил его подумать. Он наехал – я ответил. Действовал по закону и «по понятиям» – деньги вернули через суд. Все. Даже за то время, когда я не работал, а просто числился.
Помог предпринимателю, которого хозяин собирался «кинуть». Тоже вернул деньги, и тоже через суд. Выступал в роли адвоката (для предпринимателя) и в роли потерпевшего (когда за себя). Оказалось, что настолько хорошо у меня получается выступать и вести тяжбы, что даже профессиональные адвокаты и работники прокуратуры не в силах были справится. Но это тоже считать не буду. Просто умею и всё. Пусть неправильно (не по правилам), но очень эффективно. Так сказать, закрепил навыки, проверил умения в боевой обстановке. На то время у меня уже был опыт тяжб в мировых, уголовных и третейских судах. По разным поводам и с разных сторон. «Наезжал» я, «наезжали» на меня. Оценка моего умения – постановления судов. Ни одного проигранного дела. Только выигрывал или шёл на мировую.
Пока шла вся эта судебная тягомотина, был в состоянии безработного. Предложили заниматься туристическим бизнесом. Интересно. Даже свозил в Санкт – Петербург группу. Пытался организовать местные экскурсии – не пошло. Изучил туристический бизнес изнутри. Снаружи он красивее выглядит. Тоже считать не буду.
Напросился опять на трикотажное производство. После долгих раздумий – взяли. Оценили объём работы, которую нужно сделать «на полгода или год». Радостно (засиделся без дела) с головой окунулся в работу. Работа, которую просили сделать, закончилась через неделю.
Придумал себе новую и полезную. Наладил бумагооборот, потихоньку перевёл участок на поточное производства, разработал и внедрил плановое производство. Планы рассчитывались на год. Постоянно «затягивая гайки» добился неуклонного роста производительности. Стабилизировал и контролировал благоприятный, морально психологический климат в коллективе. Все довольны, план исполняется, зарплата идёт, нервы не треплют. Ни мне, ни себе. Хорошо.
Фактически был хозяином автономного участка, который находился в отдельностоящем здании в полутора тысячах километров от головного предприятия. Но хозяином не тем, который получает от владения, а тем, который несёт бремя ответственности. Хотя нет, я получал свободу, потому как отчитывался раз в квартал и иногда по телефону. А всё остальное время меня ограничивала только моя совесть, которая была в полусонном состоянии. Она и сейчас почти всегда спит, но не потому что не замечает ничего, а потому что беспокою её я крайне редко. А раз в квартал я нёс ответственность головной компанией. Немного чаще перед местными контролирующими органами. Больше всего досаждали пожарники со своими проверками. У нас в стране как-то сложилось, что если они штрафуют, то это нормально.
Мне с моим замом, Владимиром Витальевичем это не понравилось. ««На лапу» не дадим, ни с кем договора заключать не будем». Так он им и сказал. Я немного сгладил напряжение, предложив самостоятельно исправить все недочёты.
Добыл все нормативные пожарные документы. Узнал, что должно быть и как оно должно выглядеть. В течение недели мы с Витальевичем занимались аппликациями и рисованием. К концу недели
