- Майор запаса.
- Спокойной ночи, товарищ майор! - довольный своей находчивостью, постовой отдал честь.
Утром Лютров узнал, что накануне вечером в гостиницу звонил начальник отдела летных испытаний фирмы Данилов. Интересовался делами экипажа, а когда Чернорай сказал ему, что завтра предстоит последний полет перед заменой двигателей, Данилов распорядился, чтобы после установки самолета на замену двигателей ведущий инженер Углин, бортрадист Коля Карауш и он, Лютров, прибыли на базу. Слава Чернорай, присланный на несколько полетов подменить заболевшего второго летчика, должен вернуться в КБ, где он отрабатывал на тренажере навыки управления новым лайнером "С-441", которому летом запланирован первый вылет.
- А нас для чего отзывают, не спросили?
- Чернорай разговаривал, а он, сам знаешь, человек военный, улыбнулся Костя Карауш. - Начальству вопросы не задает.
Взлетели, как обычно, во второй половине дня. Через двадцать пять минут после взлета, когда самолет вышел из зоны связи с аэродромом. Костя Карауш доложил:
- Командир, разрешили третий эшелон набирать, девять тысяч.
Его перебил Углин.
- Подождите, подождите... Командир! Алексей Сергеевич!
- Ау!
- Вот какой вопрос: мы сейчас где находимся?
- Булатбек, уточни.
Связанные самолетным переговорным устройством (СПУ), все на борту слышали каждое слово, к кому бы оно ни относилось.
- Подходим к городу Перекаты, - начал Саетгиреев, - удаление от места взлета...
- Сколько мы ушли? - торопил Углин. - Чего-то у нас непорядок.
- Удаление - двести пятьдесят километров.
- Так, двести пятьдесят, - голос Углина звучал тревожно. - Значит, если верить топливомерам...
- Так, - сказал Лютров, чуя недоброе.
- ...У нас топлива сейчас... восемнадцать тонн. И уходит очень быстро.
- Что вы, ребята? - Лютрову было чему удивляться: перед вылетом на борту находилось около шестидесяти тонн горючего.
Но по диктующему голосу Углина Лютров понял, что ведущий не только старается быть точным в подсчетах, но и требует, чтобы к его словам отнеслись серьезно.
- Впечатление такое, - продолжал он, - что с одной стороны, с левой, уходит топливо. Очень быстро.
- Так.
- Кроме седьмых баков, - добавил бортинженер Тасманов.
- И расходный тоже уменьшается. Поэтому...
- Так.
- Ну и шутки у вас, Иосаф Иванович, - невесело сказал Костя Карауш.
- Увы, Костя, это не шутки... Так вот насчет эшелона. Может быть... До Перекатов сколько?
- А сядем мы там? - Чернорай понял, куда клонит ведущий. - Булатбек, сколько там полоса?
- До Перекатов триста. Полоса...
- Запасной аэродром у нас какой? - опять спросил Углин.
- Полоса в Перекатах две... да, две тысячи метров.
- Давайте тогда вернемся, - сказал Тасманов.
- Погодите. От места взлета сколько ушли? - спросил Углин.
- Двести пятьдесят.
- Тогда погодите разворачиваться, лучше идти на Перекаты.
- Булатбек, в Перекатах что за аэродром? - спросил Лютров. - Я там не был.
- Новый аэродром, бетонная полоса. Я был да нем.
- Костя, запроси погоду Перекатов, быстро, - сказал Лютров.
- Понял: погоду Перекатов.
- Восемнадцать тонн, - сказал Лютров, - это, братцы, надо снижаться.
- Да, надо снижаться, - отозвался Углин. - И садиться в Перекатах. Что-то с топливом...
- Сколько до Перекатов, Булатбек? - спросил Лютров.
- Около двухсот пятидесяти, командир.
- Надо сниматься, - сказал Тасманов.
- И обратно двести пятьдесят?
- Обратно уже больше, - проговорил Чернорай.
- Командир, погода в Перекатах ясная, слабая дымка.
- Булатбек, настраивайся на Перекаты, - распорядился Лютров.
- Чтобы не возвращаться, - сказал Чернорай.
- Хорошо, - сказал Лютров. - А как вес? Если мы будем считать, что у нас восемнадцать тонн, а на самом деле вес будет большим? Как мы будем себя чувствовать на полосе аэропорта?
- Ничего, - отозвался Тасманов.
- Ты уверен, что топливо действительно уходит?
- Я грешил на приборы, но они работают.
- Значит, так, - сказал Углин. -Топливо у нас уходит с левой стороны, правая показывает правильно.
- Так.
- Вот и по расходному баку видно...
- Так.
- ...Поэтому... если мы ошибемся...
- Так...
- ...И у нас в Перекатах вес будет максимальный...
-Так.
- Сейчас я вам скажу... Сто, около ста двадцати восьми тонн. Ничего страшного не будет. А если мы не ошибемся, упадем без керосина.
- Верно.
- Давайте прямо на Перекаты.
- Булатбек, какие машины там садятся?
- "Ан-24", "Ил-14". Полоса хорошая.
- Ну, добро, пошли на Перекаты. Давай, Булатбек.
- Сейчас, командир, готовлю, - Саетгиреев разворачивал карту.
- Костя?
- Да?
- Свяжи Славу с Перекатами, быстро. Слава?
- Да?
- Докладывай, что идем к ним аварийно.
- Понял.
- Слава, работай, - сказал Карауш.
- Понял. На какой станции?
- На обеих.
- Понял, на обеих... Я - 0801, я - 0801, у меня на борту непорядок, буду садиться у вас, доложите возможность посадки...
Сквозь шум с земли донеслось:
- Перекаты-один, Перекаты-один... Вас понял, посадку разрешаю.
- Вас понял. Повторяю: посадка аварийно, возможно - с ходу, обеспечьте полосу... Возможна посадка б ходу...
- Перекаты-один, Перекаты-один... Вас понял посадка с ходу.
- Алексей Сергеевич, - позвал Углин.
- Ау?
- Ощущаете крен самолета в правую сторону?
- Да, есть.
- Значительный?
- Нет, не очень.
- Когда будет значительный, скажете. Сколько до Перекатов?
- Двести. Ровно,- сказал Булатбек.
- Что, пора снижаться? - спросил Лютров.
- Подожди, - сказал Чернорай.
Его перебил Углин.
- Алексей Сергеевич, сейчас магистральный топливный кран перекрыт, будет крен, возможно, значительный...
- Хорошо, понял. А слева продолжает убывать?
- Да.
- Здорово?
- Костя, надо передать на наш аэродром, что аварийно садимся в Перекатах, - сказал Чернорай.
- Наш не слышит уже. Я через Перекаты с ним свяжусь. Слава, работай с землей.
- Я - 0801... Вас понял, снижаюсь... Курс сто тридцать пять. Повторите! Понял, курс - сто тридцать пять... Леша, занимай пять тысяч, курс сто тридцать пять.
- Понял.
- Командир, левые двигатели могут остановиться, - сказал Тасманов.
- Левые могут встать? Без топлива?
- Правые, а не левые, наверно, - сказал Чернорай.
- Левые, левые! - крикнул Тасманов.
- Горючее-то у нас держится на левой стороне? - У Чернорая были свои выводы после всего услышанного.
- Ушло с левой!
- Уходит с левой, - уточнил Углин.
- Командир, - сказал Карауш, - курс сто тридцать.
- Встанут так встанут, - сказал Чернорай, - на двух дойдем.
- Может, их прибрать, Алексей Сергеевич? Чтобы керосин не уходил? спросил Тасманов.
