Гуно был никому не известным начинающим композитором, выбирающим между карьерой священника и музыканта, когда Полина, тогда уже известная певица, услышала его первые сочинения.
По этим еще несовершенным композициям — поняла, что перед ней гений. Вдохновила на написание оперы «Сафо», в которой ей предназначалась заглавная роль. Они с Луи пригласили Гуно и его мать к себе в Куртавнель, чтобы композитор, у которого в это время умер старший брат, мог сочинять в спокойной обстановке.
В перерывах между гастролями Полина активно помогала работе своего протеже, радовалась удачам, браковала неудавшиеся куски. Премьера «Сафо» состоялась на сцене Парижской Гран Опера весной 1851 года. Успеха не было — французам не понравилось, что в опере отсутствовали привычные танцы. Полина посоветовала Гуно дописать балетную часть, и они отправились на оперный сезон в Англию. Певицу как обычно сопровождал муж. В Лондоне после представления Гуно пишет Полине записку: «Лондон, вторник, четверть первого, я люблю вас нежно, я обнимаю вас со всей силой моей любви к вам»[38].
Мы знаем из переписки, что Полина была увлечена Гуно, с восторгом отзывалась об его таланте. Но ответила ли она на его чувства? Возможно, с нею произошло то, о чем говорилось в письме к Рицу: она «лишилась воли», ею овладели «цыганские инстинкты». Как бы то ни было, рождение дочери Клаудии у четы Виардо злые языки связывали с именем Гуно. Клаудия (Клоди) родилась 21 мая 1852 года. Старшей — Луизе — было к тому времени 10 лет. Был ли Гуно отцом Клоди — остается загадкой. Вел он себя странно, что впрочем, соответствовало его натуре полумонаха-полусовратителя. Тургенев называл его по-французски «эротический святой отец». Однажды Гуно неожиданно явился в дом к Полине и объявил о своей помолвке. Невестой оказалась Анна Циммерман, одна из четырех бесцветных дочерей Пьера Циммермана, известного французского пианиста и педагога, учителя Бизе.
Полина знала семью Циммерманов с детства, тем удивительнее было то, что новобрачные не пригласили супругов Виардо на свадьбу, а затем Анна отказалась от присланного ей Полиной подарка — золотого браслета. Луи был взбешен, он не знал, что Циммерманы получили анонимное письмо о связи Полины и Гуно и о том, что «молодожен» является отцом Клоди.
Дело улаживал Ари Шеффер, это он рассказал Луи об анонимном послании, он же разговаривал с Гуно и отцом невесты. Гуно было отказано от дома, знакомые семьи Виардо — Жорж Санд, Ари Шеффер — прервали с ним отношения.
В своем письме к Рицу Полина несколько раз повторила, что ей удалось избежать греха. Но подумаем: могла ли она написать иначе? В переписке с Жорж Санд Полина в сердцах сравнивала Гуно с Тартюфом, в ее письме есть такие строки: «Он великий музыкант, возможно, один из величайших в наше время. Но мыслимо ли, чтобы такой гений имел неверное сердце?»[39]
Рассказывают, что в 1874 году, услышав, что Клоди Виардо вышла замуж, Гуно сказал другу, что считает себя «членом этой семьи».
2.5. Полина, Тургенев и Луи Виардо: взаимные отношения
У Тургенева никогда не было семьи. Сожалел ли он об этом? Не думаю… В сущности он обрел домашний очаг в семье Виардо, где все — муж, жена, дети — обожали его.
Ги де Мопассан. Иван Тургенев
Можно задаться вопросом, где во время пребывания Гуно в Куртавнеле был Тургенев. Там же, в Куртавнеле. Они с Шарлем днем работали: Гуно — над оперой, Тургенев над «Месяцем в деревне», а вечера коротали за разговорами о Полине (она была на гастролях), писали ей письма, читали в газетах об ее гастрольных успехах… В том же 1850-м году Тургеневу пришлось после трех с половиной лет пребывания за границей отправиться в Россию, где тяжело болела его мать. Вернется он во Францию не скоро — через шесть лет.
На прощанье Тургенев пишет письмо — Луи Виардо: «Я не хочу покинуть Францию, мой дорогой хороший друг, не выразив мои чувства и мое уважение к вам и не сказав, как я сожалею, что мы должны расстаться. Я оценил совершенство и благородство вашего характера, и вы должны верить мне, когда я говорю, что никогда не буду по-настоящему счастлив до тех пор, пока с ружьем в руке, рядом с вами снова не пересеку любимые равнины Бри»[40].
Читаешь эти строчки — и становится не по себе. Сразу ощущается неестественность признаний Тургенева, преувеличенность или даже наигранность его чувств к адресату, сквозь буквы и слова проступает нечто другое, невысказанное, или высказанное в лукавой и превратной форме. Конечно же, автор письма мечтает вернуться на любимые равнины Бри, то есть в Куртавнель. Но манит его туда не «дорогой хороший друг», а его жена. И без нее он действительно никогда не будет «по-настоящему счастлив».
В ситуациях, подобных тургеневской, поневоле приходится лгать и лицемерить, разыгрывать комедию, называя лучшим другом и расписывая совершенство характера того, от чьего расположения зависит, будешь ли ты принят в доме любимой.
Вспоминается Владимир Маяковский и его последняя возлюбленная Вероника Полонская. Бедный ее муж Яншин и вправду считал Владимира Владимировича своим другом, любителем театральных и спортивных зрелищ, ему и в голову не приходило, что Маяковский «играл» в дружбу ради свиданий с его женой. Так и Тургеневу приходится изворачиваться, делать все, чтобы понравиться мужу, чтобы не было у того дурных мыслей и подозрений.
Семья Виардо респектабельна. Полина, в отличие от многих актрис и певиц своего времени, ведет отнюдь не богемный образ жизни, старается не давать повода для пересудов. У нее дом, муж, дети, четкий распорядок, который она строго блюдет. В этом смысле тургеневская Одинцова явно списана с Полины. Тургеневу приходится «соответствовать», если он хочет жить в этом гнезде и быть рядом с любимой.
Хитрость влюбленного была в высокой степени свойственна Тургеневу. Порой он разыгрывал спектакль просто так, на всякий случай. Наталья Тучкова-Огарева вспоминает, что, когда она оказалась в Париже, в семье Герценов, в 1848 году Тургенев очень любил ее общество, даже по-своему за ней ухаживал. Однако, когда она встретила его в Петербурге, уже будучи женой Николая Огарева, он разыграл целую сцену, стараясь убедить ее мужа, что с нею не знаком.
Отношения Тургенева с мужем Полины претерпевали изменения.
Фет, побывавший в Куртавнеле в 1857 году, после возвращения Тургенева из России, в своих записках отмечает: «Во взаимных отношениях совершенно седого Виардо и сильно поседевшего Тургенева, несмотря на их дружбу, ясно выражалась приветливость полноправного хозяина, с одной стороны, и благовоспитанная угодливость гостя — с другой»[41]. Понятно, что, прибывший в Париж за год до того, Тургенев еще только осваивал новую ситуацию, искал себе места «на краешке чужого гнезда». Надо сказать, что именно этот период в его взаимоотношениях с Полиной Виардо вызывает наибольшие разногласия у тургеневедов[42].
