Сходить на берег к знакомым рыбакам за балыком получили разрешение рулевой Подковырин и моторист Калиниченко. Они прикрепили мотор к транцевой доске и пытаются запустить. Но двигатель ведет себя подобно марк-твеновским часам. Он долго не заводится, что вызывает бесконечные остроты палубных зрителей, затем после двух раскатистых выстрелов внезапно набирает такие обороты, что тузик мчится чуть ли не со скоростью торпедного катера. Натерпевшиеся насмешек Подковырин и Калиниченко победоносно машут нам на прощанье руками. Но торжество их преждевременно. Мотор, чихнув, заработал такими толчками, что нужно было крепко держаться за борта тузика, чтобы не свалиться в воду. Наконец через полчаса, когда уже никто не надеялся на успех экспедиции, "перпетуум-мобиле" удалось отрегулировать, и "аргонавты" под "ободряющие" возгласы:
"Сообщите адрес ваших вдов", "Расход заявлен" - отправились за своим золотым руном. За ужином мы действительно ели балык, но мореплавателям пришлось плюнуть на мотор и от берега идти под более надежным "двигателем" веслами...
Блицтурнир выходного дня по шахматам подходит к концу. Над доской в финальной партии склонились Иванов и военфельдшер Ковалев - "Капабланка лодочного масштаба", недавно завоевавший первенство.
Зрителей собралось немного, но все они ведут себя солидно, хранят глубокое молчание и с видом заправских болельщиков после очередного хода того или другого из игроков выражают с ним свое согласие или несогласие молчаливым наклоном или покачиванием головы.
Сами игроки увлеклись, разгорячились. Атакует Иванов, и не только фигурами, но и словами, "давит на психику" противника.
- Сдаетесь? - спрашивает он таким голосом, будто его партнер действительно поставлен в безвыходное положение.
- Вы шутите? - парирует Ковалев и тут же контратакует противника. - Сейчас вам крышка, капут!
Игра продолжается, пока воздух не оглашает торжественная фраза:
- Маэстро, вам мат!
И это была правда. Выиграл Иванов.
На столе у радиорубки в старшинской кают-компании решается судьба другого чемпионата дня: заключительную партию ведут две пары сильнейших игроков Дорофеев и Павлов против Елина и Рыбакова. Не в пример игре в шахматы "морской козел" немыслим в тишине. Но домино, выданное на лодку отделом снабжения, ни по весу, ни по габаритам не устраивает игроков, поэтому в ходу самодельное домино, выточенное из эбонита, с медными перекладинками и крапинками глазков. В руке с трудом вмещается пять таких камней общим весом минимум четверть килограмма. Когда играющие с размаху ударяют таким камнем по столу, можно опасаться только за целость последнего, но он прочный, дубовый... Игроки выставляют камни со стуком, то и дело приговаривая:
- Партнер, вы гений! Всю жизнь мечтал, чтобы забили именно тот конец. Теперь им каюк! Сухая!
- Ставлю по пяти и спрашиваю: имеете ли вы что поставить или будете стучать?
- Пятерка? Полные руки! Не знаю куда девать. Разве вам не известно, у нас, как в Греции,- пятерки, маслины и даже генералы есть!
- Молодец, Рыбаков! Теперь все наше - фабрики, заводы и пароходы!
- Павлов, бей своего, чтобы чужой духу боялся! Они уже складывают лапки на желтый песок!
Помогают шуметь и болельщики, тесно столпившиеся в четвертом отсеке.
- Товарищ мичман, не поддавайтесь! Жмите на всю железку! Пятая боевая часть за вас стеной стоит!
Но мичману и главстаршине никакое сочувствие уже не поможет: им "отрубили" дупель шесть. И "владельцы" фабрик, заводов и водного транспорта, проиграв пятьдесят очков, вынуждены признать себя побежденными...
Дорофеев с серьезным видом советует им тренироваться перед сном, играть в маленькое домино, неделю отрабатывать взмах руки и только после этого проситься в компанию порядочных игроков.
-Так ведь это же не трудовой козел! Дупель засушили и хвастаются! Случайность, а не выигрыш! - пытаются оправдаться Елин и Рыбаков. Так или иначе, но им приходится отведать капусты, которую тут же на тарелке услужливо подает краснофлотец Жданов. Таково правило: "козлам" положено есть капусту...
Моя каюта превратилась в редакцию и типографию. Редколлегия верстает и печатает очередной номер стенной газеты. Более удобного места для сохранения тайны материалов до их опубликования на лодке нет. Пришлось уступить помещение.
Статьи в газете призывают отлично выполнить задачу, бдительно нести вахту. Откликнулась газета и на проведение выходного дня. Кто-то написал стихи, начинающиеся словами: "Козел" - животное морское...".
Член редколлегии рулевой Николаевский очень удачно нарисовал карикатуру "Экспедиция на тузике".
После ужина команда снова собирается у носовой пушки. Солнце уже совсем низко, небо ясное, а с берега дует ласковый ветерок. Кое-где по зеркально чистой воде пробегает мелкая рябь. Тишина рейда, отраженные в воде сопки и синь неба располагают к мечтам и грусти. Наверное, поэтому Пустовалов чуть слышно запевает так отвечающую общему настроению песню "Раскинулось море широко...".
- Громче, Коля, чуть громче!.. - просит дружок Пустовалова Константин Круглов.
И вот песня уже подхвачена всеми. Негромкий, но стройный хор голосов сделал ее сильной и красивой. Над гладью бухты летят слова о безвестном кочегаре, его бедной матери и беспредельной шири океана.
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает...
Много песен было спето в этот вечер - и о ночной буденновской разведке, из которой не вернулся один комсомолец, и о трех танкистах, и о том, что идет война народная.
Любят петь на флоте. Поют, когда весело и когда грустно. Поют хором громко, как сейчас, а чаще - чуть слышно, почти про себя. Если бы знали поэты и композиторы, как нужны хорошие, бодрые песни флоту!
В такой день, как сегодня, много нового можно узнать о людях, с которыми вместе служишь. Например, раньше я даже не предполагал, что у Пустовалова такой чистый, сильный голос и прекрасный слух. Не известны были мне и все качества трюмного краснофлотца Михаила Оборина. Весь сегодняшний день он потратил на то, чтобы привести в отличное состояние трюм центрального поста. Делал он это просто, от души, чтобы никто не видел. Но я случайно заглянул в трюм.
- Зачем вы работаете в выходной день, товарищ Оборин?
- Мое заведование не совсем в порядке, а мы на комсомольском собрании постановили содержать материальную часть образцово. Недосмотрел в рабочий день, буду исправлять в выходной товарищ командир. Не могу же я подводить команду.
А мне казалось, что я уже знаю людей. И в самом деле, два последних месяца я живу с командой на лодке, подолгу бываю с ними в кубрике, вижу личный состав за работой, во время отдыха и даже когда люди возвращаются из увольнения на берег. Но стоит, оказывается, несколько по-иному сложиться обстоятельствам, как человек раскрывается с совершенно новой для тебя стороны. Многого я еще не знаю о своих сослуживцах. Справедлива русская пословица: чтобы хорошо узнать человека, надо с ним пуд соли съесть.
