В каждой из этих стран я проводил теледемонстрации, аналогичные тем, о которых уже рассказывал. Все они прошли успешно и мало чем отличались от предыдущих.
Пожалуй, только в Швеции мы пошли на интересный эксперимент. Телепрограмма должна была выйти там только спустя месяц, после того как была записана, и нас, конечно, интересовало, будет ли она иметь такой же эффект и такие же масштабы, как при передаче прямого эфира.
Представьте себе мое удивление, когда я выяснил, что эффект этой передачи оказался сильнее, чем когда-либо. Создавалось впечатление, что эти энергии можно как-то заморозить, затормозить, а потом снова дать им ход. Я не понимал, как такое может быть? Моя мечта — хоть когда-нибудь в будущем получить ответ на этот вопрос. А в этот момент я уже думал о Дании, где меня ждал, пожалуй, самый большой сюрприз этого турне. До сих пор тяжело вспоминать, через что мне пришлось пройти там и какое сопротивление преодолеть.
Я прекрасно понимаю, что мое европейское турне не сопровождалось необходимым научным контролем, который мог бы подтвердить гипотезы ученых по поводу природы и происхождения энергетических сил, названных «эффект Геллера». И все же надеюсь, что эти выступления не были бесполезными и смогли дать определенную пищу для размышления всем тем, кто заинтересован в этой проблеме. У них будет возможность сравнивать, измерять и сопоставлять результаты, полученные в лаборатории, с теми, которые мне удалось достигнуть благодаря телесеансам. И даже если эфирные передачи лишь ненадолго пробудили силы в других людях, думаю, это дало возможность ученым провести свои исследования этого феномена. По крайней мере, они могли убедиться в том, что «эффект Геллера» не какой-нибудь фокус, при помощи которого их постоянно водят за нос.
По дороге в Данию я пытался анализировать способы распространения эффекта. У меня даже стала зарождаться теория, но я не успел разработать ее до конца. Основывались мои рассуждения на том, что, по моему глубокому убеждению, каждый человек имеет внутри себя некую абстрактную силу, которую можно высвободить тремя способами. Способ первый — психологическое внушение. Второй — визуальный, связанный с возможностью видеть эту силу в действии или слышать ее подробное описание по радио. И третий способ — самовнушение и развитие внутренней уверенности в ее существовании.
У взрослых время действия этой силы, как мне кажется, короче, чем у детей, у которых, я убежден, эта сила значительно сильнее из-за того, что они еще не пережили и не восприняли псе негативные явления, которые неизбежно встречаются в жизни.
Пока силы глубоко еще спрятаны в нас, для их пробуждения необходимо что-то вроде сеанса космической связи, направленного в нашу сторону. В этом случае, если можно допустить такое сравнение, мы выступаем в роли радиоприемников, настроенных на определенную волну. Главное условие успеха — это вера. Она работает, как ключ зажигания в машине, — открывает все входы и выходы энергии в нашем теле. Увидев или услышав об этих необычных возможностях, человек должен заинтересоваться и, главное, поверить — это может создать, я думаю, прямой канал с этой космической связью. Пока что не многие люди доходят до этой стадии. Не хочу показаться нескромным, но я убежден, что постоянно настроен на то, что называется космической связью. Почему — не знаю. Но, может быть, именно это дает мне возможность передавать другим свою энергию. И поэтому, когда я выступаю в телевизионной передаче или читаю лекцию, для меня это прежде всего хороший способ быть связующим звеном по отношению к другим людям, помогать им принимать связь с силами, находящимися вне нас. Человек получает возможность изучать огромный новый мир, и это, по-моему, очень важно и интересно.
В Копенгагене во время телевизионной передачи вместе со мной должны были выступать еще три человека. Один из них — глава Союза часовщиков, другой — специалист в области психологии, а третий был представлен зрителям как бизнесмен, но мне было известно, что это один из ведущих иллюзионистов Дании — Лео Лэсли.
Впоследствии я узнал, что Лэсли очень серьезно готовился к этой встрече. В его задачу входило попытаться поставить меня в неловкое положение. Он приобрел химикат под названием «сулема» — дихлорид ртути, который по его замыслу должен был смягчать металлы. Идея заключалась в следующем: при помощи этого химиката он хотел согнуть ключ во время передачи так же, как это делал я. Кроме того, он договорился с режиссером, чтобы камера постоянно показывала мои руки, ни на долю секунды не оставляя их без внимания. И в довершение всего по его плану в студию были привезены пять будильников, которые были сделаны так, что не могли пойти ни при каких условиях. В один будильник они засунули кусок цемента, в другой — налили растительного масла. В механизм третьего вставили металлическую скрепку и т. д. Наготове у Лэсли были и несколько ключей и гвоздей, обработанных составом, сопротивляющимся воздействию химикатов, на тот случай, если бы я ими пользовался. Разумеется, я ни о чем не знал.
Когда я приехал в студию, мне сообщили, что в передаче, кроме моего сеанса, будет весьма откровенная беседа о сексе, в которой я не хотел принимать участия. Дело не в том, что я против секса, просто обсуждение этих проблем не имеет ко мне никакого отношения. Они согласились разделить передачу на две обособленные части: в одной обсуждался бы вопрос секса, а другая часть передачи была бы посвящена мне.
Но должен признаться, что я с трудом удержался от соблазна испытать свои силы в первой части программы в тот момент, когда мне на спор предложили сосредоточить все свое внимание на купальнике одной из девушек в студии, верхняя часть которого держалась на металлических застежках. Девушка была очень симпатичная и прекрасно сложена. Меня так и подмывало согласиться на это пари. Но мой помощник Вернер Шмидт тут же сказал, что это дурацкая затея, и предупредил, что эта шутка может очень плохо отразиться на моем имидже. Но я очень часто думаю, что бы, интересно, произошло, если бы я все-таки сделал это в прямом эфире? Датчане в то время были настроены очень либерально и, мне кажется, сумели бы воспринять это должным образом. По крайней мере, зрелище было бы любопытным.
Я выступал вместе с остальными участниками передачи во второй ее части, а после первой был запланирован перерыв. Но вот пришел мой черед, и в студию вынесли те самые будильники, которые не могли работать. Я, конечно, не знал о том, что сделал Лэсли, и постарался сосредоточить на них всю свою энергию. В то же самое время я предложил всем зрителям, которые нас смотрели, чтобы они тоже сосредоточили свое внимание на их собственных часах, ключах или каких-то других металлических предметах.
