Ознакомительная версия.
Тройная школа (1978–1988)
Закоснелый аутсайдер социализма
Школьная десятилетка была бы монотонной, если бы не еще две школы жизни. Проведя детство в изоляции и вернувшись в город, я была вполне сформированным интровертом. Училась всегда почти на отлично, но мало общалась, а проводила время за чтением и писательством. Впрочем, меня уважали и избирали старостой класса. Родители – социалистическая интеллигенция со средним достатком: оба инженеры, а отец – начальник отдела в НИИ, посему большую часть времени они проводили на работе. Целые шкафы классической литературы составляли неплохую домашнюю библиотеку. Я не помню никаких конфликтов между родителями – жизнь была налажена на поверхности гармонично.
Весь школьный период было еще одно «подполье». По возвращении меня поселили в одну комнату со старшим братом, который давно чувствовал себя хозяином положения в семье. Пока родители были на работе, я подвергалась унижениям и даже побоям, а поскольку такие ситуации возникали спонтанно, это была жизнь в постоянном напряжении при ожидании очередного «нападения». Так я обучалась военному искусству «бежать или защищаться», ибо других вариантов не было. В подростковом возрасте меня использовали для сексуальных экспериментов, хотя не далее стадии «прелюдии». Но отбивалась я ожесточенно…
По контрасту со школьной и семейной «подавленностью» была отдушина – каждые выходные мы выбирались из города на волю в леса. Это была стихия романтики – долгие переходы с приключениями и испытаниями, палатки в глухом лесу (зимой – на снегу), костер всю ночь, бардовские песни под гитару. Хотя все это прививало высокие идеалы Дружбы, Любви, Верности, бардовская поэзия во многом совершенно по-русски возвышала Страдание, Одиночество, Скитальчество. Зародилось это лесное братство на целине, где отец строил. Оно стало третьим миром наряду с формализмом школы и противостоянием брату, который существовал параллельно первым двум, откуда я выпадала.
«Последний год»
Вдруг в последний школьный год все поменялось – брата забрали в армию, я превратилась в лидера второго поколения «лесного братства», а школу почти забросила, хотя посещала занятия оставаясь хорошисткой. В жизни появился мужчина, который играл роль «музы» в творчестве – хотя я называла это любовью, сама старательно избегала проявлений ответных чувств и держалась на расстоянии, погружаясь в переживания и воплощая их в стихах, песнях, рисунках… Было некое упоение волей и необъяснимая тяга к ранней гибели. Когда спустили занавес выпускного вечера, я неловко попыталась покончить с собой, выбрав явно не самый удачный способ. Вместо того чтобы враз проглотить убойную дозу таблеток, мне хотелось осознавать процесс, поэтому я заглатывала их по одной, причем с интересом наблюдая за ощущениями. Вдруг раздался звонок в дверь – отец никогда не приходил с работы посреди дня, и его объяснения о каком-то друге, который его о чем-то попросил, выглядели сумбурными. Впрочем, снотворное уже стало воздействовать, поэтому я сослалась на головную боль и, свалившись на кровать, проспала до утра следующего дня, наверное 14–16 часов подряд как один глубокий провал. Травиться повторно было нелепо – пришлось закатать рукава и взяться за самостоятельную жизнь.
Это была первая попытка самоубийства, которое обладало для меня притягательной силой еще 8 лет – до первой поездки в Индию. С 17 до 25 лет я жила с острым предчувствием гибели (без всяких видимых причин) и периодически пыталась себя изничтожить самыми разными способами. Здесь начинается юность – собственно именно в момент первой попытки суицида меня заинтересовала жизнь как феномен, и я резко поменяла свои планы поступать на программиста (у меня были прекрасные способности к математике и уже тогда – сертификат оператора ЭВМ, что было диковинной профориентацией по тем временам), а быстро подготовилась к экзаменам на биологический факультет. Впрочем, он меня разочаровал довольно быстро – тем более что социализм начал рушиться вместе с материализмом, и понятие жизни быстро вышло за физические рамки. Но это все уже позже, а на тот момент развитие событий было достаточно фатальным: чтобы продолжать жить, нужно было понять эту самую жизнь.
Путешествия по России
Жизнь в детстве и отрочестве по большей части делилась между городом Ленинградом и деревней на Псковщине. Но это не означает, что я совсем не видела «родной страны» в более широких масштабах. По сути, до развала СССР я успела побывать в большинстве республик, то есть по нынешним меркам – еще в добром десятке стран. В школьный и студенческий периоды поездки носили совсем разный характер и были ориентированы в разных направлениях. В отрочестве – больше запад и юг (блага цивилизации), а в юности – север и восток (дикие горы).
ЮГ – Черное море.
1981 (лето) – Грузия, пионерлагерь под Поти. Посещение пещеры Сатаплиа (10 км от Кутаиси). На групповой фотографии я вторая сверху (10 лет). Само это место называют грузинским парком Юрского периода (есть даже следы динозавров).
1982 (лето) – Украина, Белоруссия, Краснодорский край – поездка с семьей (мне 11 лет) на своей машине через всю страну от Ленинграда до Черного Моря по следующему маршруту. Сначала по России – Ленинград, Луга, Псков, Остров, Опочка, Пустошка, Невель. Далее по Белоруссии – Витебск, Орша, Могилев, Гомель. Далее по Украине – Чернигов, Киев, Полтава, Харьков, Изюм. Далее снова по России – Шахты, Ростов-на-Дону, Краснодар, Горячий Ключ, Архипо-Осиповка (2 недели в кемпинге). Оттуда поездки в Туапсе и Геленджик.
1983 (лето) – Краснодарский край, лагерь в Геленджике.
1984/85 (осень) – Украина, Крым, Евпатория, учебное полугодие в санатории.
1991 (лето) – Армения, Грузия, Украина – в гостях у семьи армянского художника в горном поселке, у барда Ланцберга, у друзей в Севастополе с посещением Херсонеса.
ЗАПАД – Прибалтика
1986 (лето) – Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия. Маршрут: сначала по России – Ленинград, Кингисепп, Ивангород. Далее по Эстонии – Нарва, Кохтла-Ярве, Таллин (с посещением музея подлодки "Лембит" – мои фото оттуда были ранее в другом посте), Пярну. Далее по Латвии – Рига, Добеле, Лиепая. Далее по Литве – Паланга, Клайпеда, Аблинга, Каунас, Вильнюс. Далее по Белоруссии – Полоцк; по России – Себеж, Сипкино (Псковщина).
СЕВЕР – Горы и Сибирь
Следующий пятилетний период примерно с 16 до 21 года (1987–1992). Прологом служили регулярные лесные походы в Ленинградской области и на Карельский перешеек, где пешие маршруты постепенно дополнялись скалолазанием. Далее пойдет перечень походов, экспедиций и скитаний – поскольку далее отчасти приводятся описания приключений, здесь буду предельно лаконична (места и даты).
Ознакомительная версия.
