Мы не можем с большей подробностью останавливаться на этом подготовительном периоде; скажем только, что накопление материалов и стремление систематизировать их привели во второй половине прошлого столетия к установлению некоторых важных и общих истин. Было доказано, что: а) материалы, из которых состоит земная кора, не перемешаны в беспорядке, а расположены более или менее однородными слоями или пластами; b) окаменелости постоянно сопровождают известные пласты; с) пласты эти различаются по древности и могут быть классифицированы сообразно своему возрасту.
От этих истин перешли наконец и к общим геологическим теориям. В конце прошлого столетия явилось их две: нептуническая и вулканическая или теории Вернера и Гёттона.
Вернер, автор крайне односторонней и фантастической теории образования земной коры, имел, тем не менее, огромное и благотворное влияние на дальнейшее развитие науки. Основываясь исключительно на минералогических признаках, он дал общую классификацию горных пород, разделив их на первичные, переходные и вторичные. За исключением первичных, все остальные породы – не исключая гранитов и базальтов – отложились одна за другой из первобытного океана, хаотической жидкости – «menstruum» – содержавшей в растворе всю будущую толщу земной коры. Отложились, конечно, в виде горизонтальных пластов, но с течением времени были взбудоражены, исковерканы, изломаны, приподняты, переворочены вследствие различных причин – главным образом, провалов в подземные пустоты, образовавшиеся между различными слоями еще во время их отложения из первичной хаотической жидкости. Таким манером земная поверхность приняла современную конфигурацию с ее неровностями, морями и материками, горами и долинами.
Теория эта, совершенно ложная, могла бы помешать дальнейшим успехам науки, если бы не толчок, сообщенный Вернером геологическим исследованиям. Этот ученый почти ничего не писал, он действовал на учеников чарами своего красноречия. Он рисовал историю Земли таким огненным языком, в таких увлекательных картинах, что всякий, кто попадал к нему, становился геологом. Слава его разнеслась по всем закоулкам цивилизованного мира; к нему собирались слушатели со всех концов Европы; неважное Фрейбергское училище, в котором он преподавал, превратилось благодаря его лекциям в знаменитую академию. Десятки учеников – среди которых блещут имена Александра Гумбольдта и Леопольда фон Буха – устремились под его влиянием к изучению горных пород и скоро оставили далеко за спиной неверную и одностороннюю теорию учителя.
Теория Вернера представляет собой первую попытку облечь в научную форму древнюю идею катастрофизма. Она кладет резкую грань между прошлым и настоящим нашей планеты. Первичный раствор, из которого разом отложились мощные пласты гранитов, базальтов etc., последовавшие затем провалы и размывы – все это не находит аналогии в нынешнем порядке вещей.
В свою очередь и униформизм нашел защитника в лице шотландца Гёттона, теория которого была названа плутонической, или вулканической, так как признавала подземный огонь одним из важнейших геологических деятелей.
Не из первичной хаотической жидкости и не сразу отложились породы, составляющие современную земную кору, – учил Гёттон, – они представляют итог многочисленных последовательных процессов. Были материки и разрушались действием вод; продукты этого разрушения отлагались на дне океанов; снова вздымались в виде материков действием подземного огня и снова разрушались и размывались… Современные толщи слоистых пород – от самых древних до новейших – вовсе не первичный осадок: все это производные, позднейшие образования, результаты многократных вспучиваний и разрушений земной коры. Силы, действовавшие при этом, продолжают и ныне действовать, разницы между прошлым и настоящим нет; в истории мира не известно начала, не видно конца; настоящее – только момент в бесконечном и однородном процессе развития вселенной.
В числе участников образования земной коры огромную роль играли, по мнению Гёттона, вулканические силы. Гёттон доказал огненное происхождение гранита и высказал мысль, что многие из осадочных водных пород изменились впоследствии под влиянием жара (так называемые метаморфические породы). Это – два важных приобретения, которыми наука обязана шотландскому ученому.
Как общая теория, его учение не многим превосходило вернеровское, – даром что исходило из совершенно противоположного принципа. Основная идея Гёттона – единство прежних и нынешних сил природы – совершенно справедлива, но, высказанная в такой общей форме, она не объясняла реальных явлений. Это была формула, лишенная конкретного содержания, рамка без картины. Сказать, что прошлые и нынешние геологические агенты одинаковы, еще не значит объяснить образ действия этих агентов. Нужно показать, что ныне действующие силы действительно преобразуют вид земной коры и достаточны для произведения всех тех переворотов, о которых свидетельствуют геологические памятники. Вот в этом-то отношении учение Гёттона оказывалось несостоятельным. Его основная идея оставалась только благим намерением; он не мог объяснить с ее помощью конкретных явлений и прибегал к старинной теории периодов потрясения, выдвигавших материки, и покоя, когда эти материки разрушались.
Теории Гёттона и Вернера возбудили ожесточенную, продолжительную и бесплодную войну нептунистов с вулканистами, окончившуюся к общему удовольствию после того, как самые упорные бойцы обоих лагерей должны были согласиться, что земная кора прошла, так сказать, и огонь, и воду, и что она состоит из огненных (гранит, базальт и др.), водных (песчаники, известняки и пр.) и метаморфических (кристаллические сланцы) пород.
Гёттон и Вернер не занимались окаменелостями, труды их сильно подвинули вперед собственно минеральную геологию. Но одновременно с этим науке был дан толчок и в другом направлении. В конце XVIII столетия Вильям Смит показал, что определенные окаменелости характеризуют определенные пласты, расположенные в определенном порядке последовательности. Это было основное, капитальное открытие, из которого выросла современная классификация геологических напластований.
В то же время окаменелости подверглись изучению с другой точки зрения. Кювье попытался оживить ископаемые остатки, воскресить угасшее население давно минувших эпох. Попытка увенчалась успехом: мамонты, мастодонты, мегалониксы, ихтиозавры, крылатые ящеры вышли на свет Божий из недр земных. Создалась новая наука – палеонтология.
