Утром 18 августа красные перешли вброд реку и отбросили чехов, занимавших позицию у моста. С криками: «На Верхнеудинск, товарищи! Вперед, все равно пропадать!» и пр., красные густыми цепями наступали по хлебному полю и десятками падали под пулеметным огнем с противоположного берега речки. Потом крестьяне с. Большереченского долгое время находили разложившиеся трупы среди хлебов и боялись приступать к каким-либо работам на этих полях.
С оставлением чехами моста, красные могли переправиться через Большую речку и угрожать самой станции Посольской, где находился штаб Барнаульского полка и чешского ударного батальона. Белые в беспорядке отступали, бой шел уже у выходных стрелок станции, затем белые отступили к югу от станции и заняли господствующую над местностью лесистую гору. Были высланы команды для сбора рассеявшихся бойцов и открыт фланговый огонь по прорывавшимся красным.
Для красных путь на Верхнеудинск был открыт. Заняв станцию, они начали лихорадочно восстанавливать мост через речку, намереваясь воспользоваться бронепоездом и другими составами, застрявшими на путях у Большереченского. Огонь 1-й роты барнаульцев и других частей белых сильно мешал этой работе. К тому же в тылу красных наступали части полковника Пепеляева.
Красные не пытались штурмовать гору, но сидение в лесу, без продовольствия, под начавшимся дождем, с захваченными пленными, готовыми, при первой возможности, разбежаться, заставило белых оставить свою позицию. Было решено идти по тайге на запад на розыски передовых частей полковника Пепеляева. После полудня белые пошли через густую тайгу на юг, перешли вброд Большую речку и пошли на запад, держа направление по компасу. Дождь не переставал, все промокли до нитки. К вечеру пал большой туман. В пути белые натыкались на одиночных и группы красных, разбежавшихся предыдущей ночью из брошенных ими шести эшелонов. Они еще больше увеличивали двигавшуюся колонну, это требовало увеличивать охрану. До вечера справа была слышна ружейная стрельба и редкие орудийные выстрелы. Это 1-я рота наступала на выручку своим однополчанам, причем в одной из атак барнаульцы забросали гранатами и захватили бронепоезд красных. Затем стрельба стихла, в наступившей темноте отряду стало трудно ориентироваться в тайге.
Чтобы не привлечь внимание противника, костров не разводили, барнаульцы и пленные страдали от сырости и холода. С рассветом 19 августа отряд численностью около 200 человек вновь тронулся в путь по труднопроходимой тайге. Из-за тумана отряд сбился с пути и до позднего вечера кружил по буеракам и болотам, переходя бесчисленные ручьи и речки. Во время ночлега ночью стал слышен слабый звук сигнального рожка. Была выслана разведка из наиболее выносливых офицеров. Утром на опушке леса раздались бодрые веселые голоса: «Свои, свои, енисейцы! Где командир полка?»
Новости были самые приятные, так же как и хлеб, и консервы, принесенные енисейцами. Первым долгом накормили раненых и, закусывая на ходу черным хлебом, бодро зашагали по проторенной разведчиками тропе к железной дороге, куда, после продолжительного тяжелого пути, прибыли поздно после полудня.
Отряд вышел на железную дорогу в районе между разъездами Боярским и № 19, где стоял полк Зиневича, по распоряжению которого горнисты почти три дня с утра и до вечера трубили в тайгу спасительные сигналы. На следующее утро 20 августа, сдав около 140 пленных, отряд присоединился к собранным остаткам своего полка на станции Посольской[161]. Чтобы дать 3-му Барнаульскому полку, понесшему большие потери, возможность отдохнуть и привести себя в порядок, полковник Пепеляев приказал полку остаться на охране Кругобайкальской железной дороги от станции Тамауровой до станции Слюдянка со штабом полка в Мысовой.
А.И. Камбалин дает следующую оценку действиям Барнаульского полка: «Много доблести и мужества было проявлено чинами полка за этот трехдневный бой, что и было торжественно отмечено полковником Пепеляевым при встрече его с нашей первой ротой, провожавшей остатки проскочивших красных из орудий захваченного у них же броневика. Потери полка были значительны: 27 убитых офицеров и добровольцев и 80 раненых. Чехи потеряли значительно меньше, тяжесть боя вынес доблестный молодой 3-й Барнаульский стрелковый полк, достойный наследник Российской Императорской армии.
Значение боя у станции Посольской на исходе операции в Забайкалье было решающим; красные были разбиты наголову, прорвались в Верхнеудинск только лишь жалкие остатки. На участке от станции Посольской до станции Мысовой они потеряли 50 поездов подвижного состава со всей материальной частью – несколько бронепоездов, броневых машин, всю артиллерию и запасы продовольствия. Нам посчастливилось сохранить от разрушения важный Селенгинский железнодорожный мост.
Достойным вечным памятником доблестной боевой славы 3-го Барнаульского полка служит братская могила 27 офицеров полка, убитых в бою у станции Посольская, похороненных на восточном берегу Большой речки вблизи памятного нам железнодорожного моста. Ряд боевых наград чинам полка за этот исключительный бой свидетельствовал о признании Высшим Командованием заслуг полка пред Родиной»[162].
В ходе боев за станцию Посольская были разгромлены силы красных, стянутые сюда со всей Восточной Сибири, что привело к падению Советской власти на территории от Омска до Читы. Успеху белых способствовала переправа через Байкал и скрытая высадка десанта в тылу противника. Это была единственная крупная десантная операция за все время Гражданской войны на Востоке России.
В архивных документах не указано, в какую роту после своего прибытия в полк был зачислен штабс-капитан Скворцов. Согласно воспоминаниям А.И. Камбалина, во время боев в районе оз. Байкал 3-й Барнаульский стрелковый полк состоял из трех офицерских рот и одной добровольческой, всего штыков по 60–70 на роту. Показательна его фраза: «Об офицерском же составе рядовых не могу не вспомнить без чувства восхищения и преклонения». Хотя в документах говорится, что Ф. Скворцов был зачислен в полк младшим офицером, отсутствие указания на номер роты, в которую он был зачислен, свидетельствует о том, что в это время он, как и большинство офицеров полка, воевал рядовым. Поэтому невозможно определить в какой роте и на каком участке он находился во время боев на Кругобайкальской железной дороге.
О проявленной Ф. Скворцовым храбрости во время Гражданской войны свидетельствуют полученные награды: за отличия в боях 31 июля – 6 августа 1918 г. у станции Мурино он был награжден орденом Св. Станислава 2-й ст. с мечами (Приказ войскам Сибирской армии № 66, 19.02.1919 г.). Затем он был награжден орденом Св. Анны 2 ст. с мечами (Приказ
