2 ноября 1955 года воинственно настроенный Старик поднимается на трибуну Кнессета, чтобы представить сформированное им правительство. Его очень жесткая вступительная речь, как и проведенные вскоре боевые операции против укрепленных позиций египтян на границе Негева, знаменуют собой начало смены политической и военной ориентации. Подписание контракта с Чехословакией, нарастающая угроза на южных границах и блокада Тиранского пролива создали ситуацию, которая приведет Израиль к развязыванию превентивных боевых действий. Бен-Гурион не упоминает о возможных последствиях, но все его действия за последние годы выражали стремление подготовить страну к вооруженному конфликту с Египтом, что, по его мнению, неизбежно.
С октября по декабрь 1955 года его буквально раздирают противоречия между принятием военного решения, предлагаемого армией, и развязыванием кампании за границей с целью приобрести достаточное количество оружия для того, чтобы уравновесить свои арсеналы с египетскими, что, по его мнению, позволит избежать превентивной войны. 9 ноября Белый дом публикует заявление президента Эйзенхауэра о том, что США намерены подвергнуть внимательному рассмотрению все просьбы о поставках вооружения «в целях обороны». Он начинает лелеять хрупкую надежду получить американское военное оснащение. Этим и объясняется его скрытность, с которой он 13 ноября встречает Даяна, прилетевшего самолетом в Сде Бокер для обсуждения деталей операции в Тиранском проливе, изначально намеченной на конец декабря. Бен-Гурион просит его отсрочить операцию на месяц. «Может быть, мы получим оружие у американцев», — поясняет он.
Однако Даян не дает себя уговорить и в начале декабря вновь поднимает этот вопрос. Наконец, 5 декабря Бен-Гурион представляет Совету министров план, разработанный начальником главного штаба. Совет министров считает, что момент выбран неудачно и «Израиль перейдет к активным действиям тогда и там, где он сочтет это целесообразным». Таким образом, военное решение проблемы временно откладывается. Бен-Гурион по-прежнему надеется на поставки вооружения западными державами и на союз с ними.
Еще задолго до заключения чешско-египетского контракта получение американской «гарантии» было одной из главных целей израильского кабинета. Вернувшись в правительство в феврале 1955 года, Бен-Гурион отстаивал идею о заключении с США «оборонного» договора. Абба Эбан, будучи сторонником этого замысла, приложил все усилия, чтобы убедить американцев в важности такового, и несколько месяцев вел в Вашингтоне переговоры на основе следующих положений: Израиль обязуется не прибегать к силе для изменения своих границ, а США обязуются оказывать ему помощь «в рамках конституционных полномочий президента». Республиканское правительство не собиралось брать на себя таких обязательств, но из этих переговоров извлекло определенную выгоду, попытавшись убедить Израиль согласиться с его политическими позициями.
В апреле Шарет предложил Госсекретарю Джону Фостеру Даллесу следующий вариант: США гарантируют территориальную целостность Израиля и поставляют ему вооружение для уравновешивания поставок в арабские страны. Американцы не сразу отвергли эту инициативу, а выдвинули условия, ограничивающие израильский суверенитет. Поскольку Бен-Гурион являлся горячим сторонником альянса с США (он даже был готов предоставить им израильские военные базы), в течение всего лета велись активные переговоры с целью преодолеть эти препятствия, и только в середине осени от этой мысли пришлось окончательно отказаться.
Неудачные переговоры о заключении договора на поставку вооружения с целью укрепления обороны являются лишь одним из разочарований, которые США доставили Израилю. Даже после того как пресловутый чешско-египетский контракт стал достоянием гласности, Соединенные Штаты упорно отказываются поставлять ему военную технику, поскольку решили приступить к всеобщему урегулированию на Среднем Востоке, где политическая ситуация все больше напоминала пороховую бочку. В своей речи перед Американской ассоциацией внешней политики Даллес раскрывает амбициозный проект, предусматривающий международную ссуду, которая позволила бы Израилю компенсировать убытки палестинским беженцам; финансирование Соединенными Штатами работ по подводу питьевой воды и ирригации земель для стабилизации экономики; заручение американскими гарантиями по договорам о неиспользовании силы с целью изменения существующих границ; и, наконец, содействие американцев в решении пограничных проблем, «поскольку существующие в настоящий момент демаркационные линии никогда не рассматривались как окончательные границы государства». Через несколько недель Моше Шарет выступает перед Кнессетом: «Ни о какой односторонней территориальной уступке не могло быть и речи». Это не мешает британскому премьер-министру Идену, выступая со своей знаменитой речью, предложить израильтянам пойти на довольно серьезные уступки в рамках компромисса между планом раздела 1947 года и демаркационными линиями, обозначенными во время перемирия 1949 года.
Тем не менее США сильно обеспокоены постоянной угрозой проникновения русских на Средний Восток. Госдепартамент и советники президента полагают, что амбиции СССР можно разрушить соглашением между Израилем и Египтом, что повлекло бы за собой аннулирование чешско-египетского контракта и привело бы Египет в западный лагерь. Вот почему в январе 1955 года Эйзенхауэр тайно отправляет на Средний Восток высокопоставленного эмиссара с поручением попытаться примирить израильтян с египтянами.
Личный друг президента Роберт Андерсон выполнял обязанности секретаря при министерствах ВМС и обороны. Заручившись рекомендательными письмами президента к Насеру и Бен-Гуриону, он вылетает в Каир, где в условиях абсолютной секретности встречается с Раисом, затем частным самолетом с промежуточной посадкой в Афинах прибывает в Израиль. Там его визит окружен еще большей тайной: даже члены кабинета не знают ни о его приезде в страну, ни о встрече с премьер-министром.
Андерсон пересказывает содержание своей беседы с Насером, который заверил его в своем стремлении к миру, но для начала переговоров выставил два предварительных условия: урегулирование проблемы беженцев и соглашение по территориальным вопросам. Он просит или предоставить беженцам «свободу выбора» между компенсацией убытков и последующим возвратом на их земли, или территориальный коридор между Египтом и Иорданией, что подразумевает передачу Израилем части Негева арабам. Бен-Гурион не верит в искренность Насера как поборника мира и отказывается идти на любые территориальные уступки. Что касается беженцев, то он полагает, что «свобода выбора» вызовет «нашествие пятой колонны, которая разрушит государство Израиль изнутри». Однако он поручает Андерсону организовать тайную встречу Насера с ним самим или с Шаретом: «Если Насер лично будет участвовать в этом и если проблема будет рассмотрена во всей своей полноте И целостности, то решить вопрос о мире можно было бы в течение десяти дней». Он предлагает провести встречу в Каире, где легче обеспечить ее секретность. Американец настроен скептически: «У вас здесь все так быстро меняется, — осторожно говорит он, — что вам, конечно, виднее».
