В это время командир 756–го стрелкового полка полковник Ф. М. Зинченко по указанию командира дивизии генерала В. М. Шатилова приказал доставить в рейхстаг Знамя, врученное 150–й дивизии Военным советом армии и хранившееся в штабе полка. Знамя это числилось под номером пять. Через несколько минут полковнику доложили по телефону, что Знамя понесли разведчики сержант Егоров и младший сержант Кантария.
Полковник Зинченко. поставил перед разведчиками задачу водрузить Знамя на куполе рейхстага. Возглавляемые лейтенантом А. П. Берестом, наши отважные товарищи Михаил Егоров и Мелитон Кантария отправились выполнять приказ. Их сопровождала группа автоматчиков и ручных пулеметчиков.
В вестибюле рейхстага слышалась стрельба пулеметов и автоматов, раздавались взрывы гранат. Бой продолжался.
На втором этаже группу Береста обстреляли гитлеровцы, пытавшиеся пробиться в подвал. Автоматчики разделались с ними.
Поздно вечером, при активной поддержке автоматчиков, знаменосцы взобрались на купол рейхстага. Здесь было закреплено знамя 150–й стрелковой Идрицкой дивизии. Это историческое событие произошло в 22 часа 50 минут.
Напряженный бой в рейхстаге продолжался и на следующий день. Пленные показывали, что в подвалах находится до 1500 солдат и офицеров. Сдаваться они не хотели и вели борьбу, надеясь вырваться из казематов. Только к вечеру 1 мая у одного из входов в подземелье гитлеровцы вывесили белый флаг. Остатки гарнизона рейхстага полностью капитулировали в ночь на 2 мая.
Поздно ночыо 2 мая радиостанция 79–й гвардейской дивизии 8–й гвардейской армии приняла радиограмму на русском языке: «Алло, алло, говорит 56–хг танковый корпус. Просим прекратить огонь. К 12 часам 50 минутам ночи (по берлинскому времени) высылаем парламентеров на Потсдамский мост. Опознавательный знак — белый флаг на фоне красного цвета. Ждем ответ».
В указанное время на мост прибыли немецкие парламентеры во главе с начальником штаба 56–го танкового корпуса полковником фон Дуфингом, заявившим от имени генерала Вейдлинга о прекращении сопротивления и капитуляции корпуса.
Генералу Вейдлингу, который возглавлял гарнизон Берлина, было передано требование маршала Г. К. Жукова о том, что части 56–го танкового корпуса к 7 часам утра должны полностью разоружиться и организованно сдаться в плен.
Сам Вейдлинг перешел линию фронта в 6 часов. Он заявил, что решение о капитуляции принял без санкции Геббельса, который, по имевшимся у него сведениям, покончил жизнь самоубийством. Однако это решение о капитуляции распространяется пока только на части 56–го танкового корпуса, командиром которого он являлся.
Вейдлингу было предложено написать приказ о капитуляции всему. гарнизону. Текст гласил:
Берлин 2.5.45.
30.4.45 фюрер покончил с собой, предоставив нас, давших ему присягу, самим себе.
Вы думаете, что согласно приказу фюрера все еще должны сражаться за Берлин, несмотря на то что недостаток тяжелого оружия, боеприпасов и общее положение делают дальнейшую борьбу бессмысленной.
Каждый час вашей борьбы увеличивает ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто гибнет сейчас за Берлин, приносит напрасную жертву.
Поэтому с согласия Верховного Командования советских войск приказываю вам немедленно прекратить сопротивление.
Вейдлинг — генерал артиллерии и командующий обороной Берлина[8].
С утра 2 мая вражеские войска начали сдаваться в плен целыми подразделениями и частями. Немцы поднимали белые флаги, высылали парламентеров и организованно складывали оружие. К 15 часам сопротивление берлинского гарнизона прекратилось. Вечером вся территория города была занята советскими войсками.
В этот день части 3–й ударной армии пленили 20 140 солдат и офицеров, а также 10 генералов.
Всего в районе Берлина советским войскам сдалось свыше 134 тысяч немецких солдат, офицеров и генералов. Бесконечные колонны пленных во главе со своими начальниками уныло двигались по улицам поверженной вражеской столицы.
Над логовом фашистского зверя гордо реяли победные красные стяги!
5
Поздно вечером 2 мая Военный совет армии устроил праздничный ужин в честь победы над берлинской группировкой врага. Во время ужина раздался телефонный звонок. Маршал Жуков вызывал нашего командующего. Маршал сказал, что, по имеющимся у него сведениям, через боевые порядки 3–й ударной армии из Берлина прорвались на запад немцы, которые вышли на тылы 47–й армии. Генералу Кузнецову было предложено разобраться на месте в случившемся и доложить. Командарм поручил это дело мне.
На рассвете я с группой офицеров штаба находился в пути.
В штабе 47–й армии нас принял заместитель начальника оперативного отдела. Он подтвердил, что в ночь на 2 мая группировка противника численностью до 17 тысяч человек при поддержке 80 танков и штурмовых орудий прорвала юго–восточнее Вильгельмштадта растянутый фронт 125–го стрелкового корпуса 47–Й армии и устремилась к Эльбе. Борьба с этой группировкой велась уже второй день.
Фашисты прорвались не через боевые порядки нашей армии. Об этом мы и доложили своим начальникам.
Красное знамя, поднятое над зданием рейхстага, символизировало конец тяжелой и кровопролитной борьбы, немалую роль в которой сыграли и войска 3–й ударной. Ее вклад в разгром немецко–фашистских войск в Берлине высоко оценила Родина.
79–му стрелковому корпусу, 23–й и 52–й гвардейским, 150–й, 171–й и 33–й стрелковым дивизиям было присвоено наименование Берлинских. 12–й гвардейский корпус и 364–я стрелковая дивизия были награждены орденом Красного Знамени. 207–й и 146–й стрелковым дивизиям вручили соответственно орден Суворова и орден Кутузова.
Тысячи солдат, сержантов, офицеров и генералов нашей армии получили правительственные награды. 75 человек были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди них командующий армией генерал–полковник B. И. Кузнецов, командир 79–го корпуса генерал–майор C. Н. Переверткин, командир 52–й гвардейской дивизии генерал–майор Н. Д. Козин, командир 150–й стрелковой дивизии генерал–майор В. М. Шатилов и командир 171–й стрелковой дивизии полковник А. И. Негода.
Член Военного совета армии генерал–майор А. И. Литвинов был награжден орденом Ленина, начальник штаба генерал–майор М. Ф. Букштынович — орденом Суворова I степени. Орден Суворова II степени в числе других товарищей получил и я.
Не могли не радовать меня заслуги 33–й стрелковой дивизии, которая в числе первых советских соединений в июне 1941 года приняла на себя удар танковой группировки врага западнее Каунаса и, пройдя через всю войну, участвовала в завершающем берлинском сражении. С волнением и гордостью я узнал, что пять воинов моей родной дивизии заслужили высокое звание Героя Советского Союза. Это командир отделения 92–го саперного батальона старшина С. М. Кемченок, командир взвода 44–го артиллерийского полка старший лейтенант П. А. Синельников, командир роты 92–го саперного батальона старший лейтенант Н. А. Скидин, командир батальона 82–го стрелкового полка капитан Р. С. Кудрин и командир 164–го стрелкового полка подполковник Н. Г. Пейсаховский. Орденом Суворова II степени был награжден командир дивизии генерал–майор Василий Иванович Смирнов.
