В толпе провожающих возникла легкая паника:
«Саботаж, диверсия, поджог…»
Это было прощальное «послание» Д-группы «Артура» немецкому послу.
Пожарные прибыли быстро: они привыкли к подобным происшествиям в порту, считая, как и полиция, что диверсиями занимаются глубоко законспирированные английские саботажники. С запозданием на пять часов пароход все-таки отчалил. И это был не последний инцидент с «Монте Горбеа». Где-то на полпути между берегами Южной Америки и Африки пароход был перехвачен английскими крейсерами. Супругам Терманн пришлось еще раз пострадать за Германию: контролеры-досмотрщики перевернули весь багаж, перебрали все вещи, даже книги перелистали страницу за страницей. Несмотря на дипломатическую неприкосновенность немцев, англичане осуществили их физический досмотр, заставив раздеться почти донага.
«Наверное, они надеялись обнаружить на наших интимных местах новые секретные планы захвата Патагонии, — сказал фон Терманн, ступив на землю Португалии. — Конечно, они ничего не нашли. В отместку англичане похитили наши личные вещи и две тысяч долларов сбережений. Как измельчал британский пират за минувшие столетия!»
«Артур» понимал, что информация о деятельности германского посольства в Буэнос-Айресе не имела практического значения для Москвы. Поэтому на свой страх и риск (не впервые!) передавал ее в Комиссию по расследованию антиаргентинской деятельности. Потом, когда она была распущена, — депутатам, известным своими антинацистскими взглядами.
Глава XXII.
АРГЕНТИНСКИЕ БУДНИ «АРТУРА»
В середине 1942 года в Буэнос-Айрес приехала Лаура. Два года разлуки! И каких! Пережить их могла только настоящая любовь.
Ее путешествие было долгим и утомительным. Морем на пароходе через Панамский канал, затем вдоль Тихоокеанского побережья южноамериканского континента до Вальпараисо. В порту Лауру встретил Леопольдо Ареналь. В белом костюме, начищенных до блеска ботинках, элегантной шляпе — настоящий чилийский кабальеро.
До Сантьяго добирались на автомашине, которую Леопольдо взял напрокат у своего коммерческого компаньона Роблеса Гальдамеса. По дороге обсуждали дальнейшие планы Лауры. Не хотела бы она задержаться в Сантьяго? Провести несколько дней в Винья-дель-Мар? Встретиться с Давидом и Анхеликой?
На все следовал один отрицательный ответ. Все это потом, потом. Не надо привлекать внимание к ее приезду. Скорее в Буэнос-Айрес, к Хосе! Он ждет!
Поездка на трансандинском поезде через горный перевал, пересадка в Мендосе, бесконечные просторы пампы, пригороды аргентинской столицы, вокзал и, наконец, Хосе, ожидающе всматривающийся в идущих мимо него пассажиров.
Он заметно похудел, костюм свободно болтается на нем, галстук завязан небрежно. Они обнялись, застыли на несколько мгновений, словно выключили все остальное: людей, поезда, железную громадину вокзала, насупленное тучами небо.
«Как долго ты добиралась сюда! — сказал Иосиф, вглядываясь в лицо Лауры. — Пришлось послать много писем, чтобы в Нью-Йорке вспомнили, что у меня есть жена».
«Ну, это их волнует меньше всего, — улыбнулась Лаура. — Моя миссия: оказание помощи по связи, техническим вопросам и финансам. Про мужа ни слова…»
До улицы Суипача доехали на такси. Лаура с нескрываемым любопытством осмотрела скромную квартиру резидента «Артура». Самым дорогим предметом в ней был радиоприемник. Все остальное особой ценности не имело: покосившийся шкаф, стол в углу, два стула, узкая кровать, небрежно застеленная шерстяным одеялом. На подоконнике — стопка книг, несколько тарелок, одинокая чашка и сосуд для йерба-мате. На стене — портрет аргентинского просветителя Сармьенто и календарь с изображением Луханской Святой Девы. Любой посторонний посетитель непременно бы отметил для себя, что хозяин квартиры проникся аргентинским духом.
«Все, кончилась твоя холостяцкая жизнь, — сказала Лаура, перебросив плащ через спинку стула. — Теперь ты в надежных руках!»
Она расстегнула кофту:
«Помоги снять пояс. В нем деньги на твою работу».
И тут же поправилась: «На нашу работу…»
Вскоре они сменили квартиру, переехав на улочку Сан-Матео, в неприметный четырехэтажный дом.
Через пятьдесят лет после описываемых событий автор этой книги разыскал место жительства Григулевичей в Буэнос-Айресе. С авениды Санта-Фе я свернул на внезапно тихую улицу с раскидистыми деревьями, которая была главным ориентиром поиска: где-то справа должна быть искомая улочка Сан-Матео. А вот и она, чем-то напоминающая ущелье: тесно сдвинутые фасады доходных домов, никакой зелени, вдоль тротуаров — жмущиеся друг к другу автомашины. Сан-Матео — улица небольшая, каких-нибудь двести-триста метров. На ней-то в 1942—1944 годах и жил в доме номер 3761 резидент советской разведки «Артур».
Позвонил наугад в несколько квартир, повторяя одно и то же: «Я разыскиваю старожилов этого дома, чтобы поговорить с ними о сеньоре Хосе Араухо, который жил здесь пятьдесят лет назад». Я не ошибался. Для конспирации Григулевич был «прописан» в этом доме по фамилии Лауры. Наконец расспросы увенчались успехом. Мои собеседницы — две пожилые дамы. Они вышли «на крылечко» в домашних платьях с сосудами йерба-мате в руках. Наверное, я оторвал их от просмотра очередной теленовеллы. Вот что вспомнили эти почтенные дамы:
«Мы были тогда подростками и вначале не слишком обращали на них внимание. Но потом, когда сеньор Хосе стал привозить из поездок и дарить нам конфеты, наш интерес к нему и его жене Лауре возрос. Она тоже баловала нас вкусной собственной выпечкой. Наши родители иногда говорили о них, все гадали, из каких они краев, и потом решили, что Хосе — европеец, скорее всего, француз, а Лаура — из Центральной Америки или Мексики. Они не производили впечатления богатых людей, одевались скромно, впрочем, как все в этом доме. Сеньор Хосе почти все время был в разъездах, пристраивая свои товары. Чем именно он торговал, нам сейчас трудно сказать. И еще мы запомнили, что он почти всегда ходил с газетой или книгой. Часто читал на ходу. Говорил ли он с нашими родителями о политике? Нет, никогда. Политика его не волновала. И полиция о нем не спрашивала ни тогда, ни потом. Он был спокойный, тихий человек. Лаура была невысокой, худенькой, и ее легко можно было принять за такого же подростка, как и мы. Она всегда останавливалась, чтобы поговорить, справиться о наших делах и последних уличных событиях. Детей у Лауры не было, и поэтому она нередко гуляла с малышами своих друзей в парке Палермо. Мы увязывались за нею, зная, что во время прогулки она обязательно купит всем по мороженому. Уехали они из дома, кажется, в 1944 году. Вначале сеньор Хосе, потом Лаура. Все считали, что они обосновались в Боливии, в городе Санта-Крус, где сеньор Хосе открыл собственное торговое дело. Интересно, удалось ли им там разбогатеть?»
