выигрываете. Получается в некотором роде пророчество, которое само заботится о том, чтобы сбыться.
Во время поездки в Макао я парю на крыльях победы. Я чувствую, что способна выиграть, я торжествую. Пусть я ставлю под сомнение пределы своих умений, нельзя отрицать, что я отлично держалась. В течение следующих десяти дней я дважды дохожу до финального стола. И хотя мне не удается добавить к лаврам новый чемпионский титул, я все же занимаю второе место, получив почти 60 000 долларов призовых. А раздача, которую я проиграла? Я проиграла ее вовсе не потому, что допустила ошибки, как в былые времена. Мне просто не повезло – у меня был натсовый флэш, а у соперника оказался фул-хауз, против сильной карты оказалась самая сильная – ситуация под названием кулер, которая крайне редко складывается в хэдз-апе. Конечно, моя выборка все равно еще очень мала, чтобы можно было судить, хороший я игрок или мне просто везет, однако, похоже, одним везением тут было бы не обойтись. И мне даже не понадобился счастливый талисман в виде фигурки, чтобы добиться такого высокого результата.
Я получила то, зачем сюда приехала.
* * *
Макао оказался местом моего последнего триумфа на какое-то время. В свой звездный час я сделала то, о чем мечтала: заслужила право официально называться профессиональным игроком, но после Макао мне пока не удается дойти до финальных столов. Это не то чтобы крушение, просто возвращение к золотой середине. Моя полоса побед закончилась, но нажитые умения остались при мне.
Например, я все-таки попадаю в деньги на Главном событии мировой серии. На второй раз WSOP представляется мне совсем иначе. Я уже знаю, где нужный вход, и уверенно направляю машину Lyft к заднему фасаду. Я даже знаю, как срезать путь, чтобы сэкономить добрых четыре минуты в дороге. Я знаю, как миновать лотки и киоски. Я знаю, что надо прийти пораньше и перечислить деньги на онлайн-счет, чтобы не пришлось стоять в очереди. Я решаю пропустить “Колосс” (“Калошу”, как я зову его теперь про себя). А вместе с ним и “Безумные восьмерки” (Crazy Eights), и прочие действа с возможностью сколько угодно раз доплачивать и начинать сначала – они кажутся очень привлекательными ровно до того момента, когда ты понимаешь, как много профессионалов сидят за каждым столиком и разыгрывают каждую мало-мальски стоящую карту, потому что если что случится, они могут доплатить и зайти снова. Я знаю, что не стоит поддерживать светские беседы: ах, общество осуждает, ох, опять бэдбит, а вот если бы да кабы… Наушники – мои лучшие друзья.
И голова у меня ясная как никогда. Я сняла квартиру на лето, чтобы больше не скитаться по отелям, как неприкаянная. Я каждый день сама готовлю себе ланч и стараюсь по возможности ужинать дома. Муж выбрался ко мне на несколько недель, и на этот раз я знаю, куда сводить его, чтобы показать настоящий, аутентичный Вегас. Сюда не пойдем, это дешевка. Суши надо есть в Yui или Kabuto. Если надо поужинать поблизости от “Рио”, то в Fat Greek, Peru Chicken или Sazón. Если мне в приступе ностальгии хочется курицы по-ямайски, как в Crown Heights у нас рядом с домом, то идем в Big Jerk. Каджунскую кухню надо есть в Lola’s. В Milos можно есть только ланч. Если покер затянулся допоздна – идем в “Эльдорадо”. Если празднуем – идем в Partage. Lotus of Siam поможет заесть горе восхитительной тайской кухней.
И вот снова Главное событие. Первые два дня я лавирую без особых проблем. Больше никаких разномастных валета-короля. Никаких встревоженных поглядываний на часы. Я усвоила урок. И вот уже близок баббл. Поздно вечером я вплотную подхожу к тому, чтобы осуществить заветную мечту: впервые попасть в деньги на Главном событии. Рада сообщить, что подошла к этому моменту не с коротким стеком. Конечно, большого преимущества по фишкам у меня тоже нет, но в любом случае я могу чувствовать себя уверенно, будучи где-то в середине. “Держись!” – пишет мне Эрик. Он вылетел чуть раньше, ему не повезло – у него был сет валетов, а у соперника оказался сет тузов. Мне пришлось клещами вытаскивать из него эту историю, поскольку он категорически отказывался говорить о бэдбитах, но конкретно в этой раздаче были интересные развилки для принятия решений. Теперь он болеет за меня.
В перерыве я выхожу на улицу – взяла за правило дышать свежим воздухом при любой возможности – и замечаю высокий силуэт Патрика Антониуса. Этот финский гений творил чудеса в живом покере все последние пятнадцать лет. Он машет мне и интересуется, как идут дела.
– Баббл – мой любимый этап, – говорит он. – Играй по полной. Играй с любой картой.
Я смотрю на него как на сумасшедшего. Это же Главное событие, как-никак.
– Я серьезно, – настаивает он. – Никто не хочет вылететь на баббле. Наступает время настоящего азарта.
Я смеюсь. Мне нечего на это ответить.
– Не знаю, согласится ли с этим Эрик, – продолжает Патрик, – но, по-моему, это лучшая стратегия.
Служащий зала зовет нас обратно – это был перерыв вне расписания, чтобы подсчитать, сколько игроков еще должно вылететь, прежде чем дойдет до розыгрыша денег. Двадцать два.
– Ну, то есть я вылетел на баббле в хайроллере месяц назад, – говорит Патрик, когда мы идем в зал. – Но все равно можно на всех давить.
Я благодарю его. В данный момент я не собираюсь следовать его совету, однако он гениальный турнирный игрок. И я быстро передаю суть нашей беседы в сообщении Эрику. С тех пор мы зовем безостановочную агрессию на стадии баббла “режим Патрика”, хотя сам Патрик, вероятно, не подозревал, какой долговременный эффект произведет случайно брошенная им фраза. “Включи Патрика”, – напишет мне Эрик во время другого баббла. Или: “Прикинься Патриком”.
Двадцать два игрока должны покинуть игру, чтобы началась призовая зона, и я пока в игре. “Держи меня в курсе, – пишет Эрик. – Раздачу за раздачей”.
Почему-то подход Патрика оказывается заразным. Осталось двадцать человек до баббла, и я вдруг обнаруживаю, что иду олл-ин с парой карманных дам. Теория о том, что никто не хочет вылететь, не работает, потому что мне коллируют. К счастью, с десятками. Я удваиваюсь. “Ура!” – приходит сообщение от Эрика. Вот осталось уже десять. Шесть. “Вперед, MK! – пишет он мне. – Олл-ин с тузами!”. Он настойчиво советует мне играть, не сбрасывать карты в ожидании денег. И я играю. Два человека до призовой зоны… Один… Такой момент называется “стоун баббл”. И тут служащий зала объявляет… двадцатиминутный перерыв. Мне совсем не смешно.
“Один до баббла, а они отсылают нас на чертов перерыв!” – пишу я. “Ужасно, – отвечает Эрик. – Все
