В гольф я регулярно не играю, к тому же через три дня мы собирались улететь отдыхать большой компанией на Гавайи — билеты и гостиница уже были заказаны. Я сомневался: ехать на гольф или не ехать, но потом решил — все-таки командное мероприятие, последний раз в сезоне собирается весь «Детройт». Еще я хотел подписать у ребят свою майку — ту, в которой играл Кубок Стэнли. Думал оставить ее себе на память, но так случилось, что я отдал ее Лужкову, когда он в августе приехал на открытие турнира Кубок «Спартака». И все же главной причиной было именно то, что ребята соберутся в последний раз вместе. Да еще Дагги Браун подарил мне клюшки для гольфа, целый набор, и все время твердил, что нужно начинать играть в гольф. «Попробуй, — говорил он, — это совсем не так, как ты играешь в хоккей». Дело в том, что большинство гольфистов играют с правой стороны, как и большинство хоккеистов, а я играю слева. Дагги подарил мне клюшки еще год назад на день рождения, но я их так ни разу не использовал.
Я взял с собой подарок Дагги, приехал к Крису чуть пораньше. Думал, все ребята там соберутся, а нас оказалось всего человек двенадцать. Остальные, взяв адрес клуба, отправились туда на своих машинах. Из русских прибыли только Сергей Мнацаканов и Володя Константинов. Посидели, подождали, пока уже времени оставалось впритык, и решили ехать.
Я не собирался играть все 36 лунок, думал пройти только первую половину, а потом уехать домой. Никогда я не играл в гольф целый день, всегда уезжал раньше. И еще решил, что поеду на своей машине. И Константинов говорит, что тоже поедет на своей, потому что началась суета, когда все рассаживались по лимузинам, а их было пять штук. Но Крис Дрейпер мне сказал: «Зачем ты будешь мотаться сам? Лимузин, если закончите рано, привезет вас обратно, а отсюда и поедете домой. Разница всего в пять минут, зато не надо самим час рулить». Константинов ко мне обращается: «Слава, а может, поедем вместе, поболтаем?» Смотрю, Серега Мнацаканов уже сидит в лимузине, Володя к нему подсаживается, и есть еще место свободное. Я вытащил из «мерседеса» клюшки, бросил их в багажник лимузина, и мы поехали.
Едем, болтаем, проголодались в дороге, остановились у «Макдоналдса», взяли по чизбургеру, поехали дальше. Приезжаем на этот гольф-корт, мои клюшки куда-то отнесли. Подходит к нам Деррин Маккарти, говорит, что надо триста плакатов подписать. Впереди благотворительный аукцион для больных раком, и мы участвуем в этой акции. Дело в том, что Деррин сам организовал этот фонд, в честь отца, страдавшего одной из форм рака. Удивительное дело: как только Деррин узнал о болезни отца, он тут же бросил пить, а для него алкоголь был большой проблемой. Он стал все свободное время проводить с отцом, поддерживая и ободряя его в этой страшной ситуации. Деррин попросил: если у кого есть время — сейчас подписать, кто торопится играть — после гольфа. Я решил сразу поставить автографы, потому что знал — уеду раньше. Тем более, все разбились на команды по три человека, а я далеко не самый лучший гольфист, и если присоединюсь к своей команде позже, ничего страшного не случится. Вова сразу поехал на площадку, а Сергей, который никогда не играл в гольф, решил посмотреть, что это такое. Он так и не играл (может, пару раз только стукнул клюшкой), а водил по полю электрокар.
Прекрасный солнечный день, травка зеленая. Конечно, свое удовольствие в гольфе тоже есть. Я расправился с плакатами — это заняло почти час — и нагнал свою команду. Все время думал о том, что, как только пройдем половину дистанции, я поеду домой. Нужно было помочь Ладе собираться. Мы возвращали арендуемый дом, поэтому все вещи приходилось упаковывать, да еще попутно складывать чемоданы к отпуску. Еще и корреспондент позвонил, по-моему, из «Комсомольской правды», попросил найти для него время, он специально приехал из Вашингтона в Детройт.
Я собрал почти все автографы на свою майку как раз тогда, когда мы подошли к половине дистанции. Тут и встретились с Володей и Сергеем. «Ребята, я поехал домой». — «Мы тоже собираемся». Решили, что уедем, как только нас смогут на электрокаре отвезти назад, к стоянке лимузинов. Девушка, которая развозила напитки, отдала им свой кар. «Все, — кричат они, — мы готовы ехать». — «Подождите немного, мне нужно еще у Стива Айзермана и Маккарти автографы взять». Я дождался Стиви, он расписался, и мы с Володей и Сергеем поехали в клуб. Умылись, зашли в ресторан, заказали сандвичи. Когда мы возвращались, парень, который отвечал за автографы, догнал Константинова и попросил его тоже расписаться. Я говорю: «Вова, там же на час работы». Он отвечает: «Я пишу быстро, для меня это минут на тридцать-сорок». Все понимают, благотворительность — это святое, отказываться нельзя. Пока Вова расписывался, мы сидели с Серегой в машине, болтали. Только Вова освободился — наш шофер собрался уходить, сказал, что тоже хочет взять автографы. Я ему объясняю: в клубе из хоккеистов никого нет, все на поле для гольфа. Но он как-то засуетился и исчез. Когда Константинов подошел, я ему сказал: «Ты пришел, а шофер пропал». — «Я пойду его поищу», — бросил он и, действительно, через пять минут привел нашего водителя[2].
Мы сели в машину, но что-то в водителе мне показалось странным. Он вдруг выскочил из кабины, побежал к другим шоферам, которые рядом стояли, начал спрашивать, как ехать обратно. Дурацкая ситуация, обычно профессионалы запоминают дорогу. Володя ему крикнул: «Мы тебе покажем, как ехать, давай садись в машину». Наконец поехали обратно. Времени было около девяти, еще светло — самые долгие дни, середина июня. Едем, толкуем о своих планах, о том, как в Москву Кубок привезем. Константинов не появлялся в Москве с тех пор, как в 1991-м уехал через Венгрию в США. Волнуется; надо паспорт сделать. Я его успокаиваю — договоримся. Еще проблема: он свою двухкомнатную квартиру в Москве хотел приватизировать. Серега рассказывал, что одному его сыну в колледж пора идти, а второго, младшего, он в Москву возьмет, надо его там погонять: «А то Артем здорово поправился». Говорили об обычных житейских вещах. Ехали расслабленные; я сидел сзади, справа по ходу, ноги у меня лежали закинутые наверх, на стойку, где телевизор и бар. Серега сидел слева от меня, а Володя чуть впереди на диване вдоль левого борта.
Лимузин свернул с хайвея на Вудворт-авеню. Минут за семь до того, как все случилось, Константинов сполз по сиденью ближе к водителю, чтобы его предупредить; если какие-то вопросы, мы ему подскажем. Я Вову спрашиваю: «Может, к тебе заскочим? Позвоню сейчас Ладе, скажу, чтобы она тоже подъехала». И дальше обычный разговор, кто куда едет отдыхать. Константиновы собрались на Карибы, я с Ладой и Анастасией на Гавайи.
