Поэт не только любуется природой, но и как бы сам чувствует себя частью русской природы. Недаром же так органично, так естественно рифмуются в его стихах о Волге слова «России» и «меня растили», а в другом стихотворении — «российскому» и «росистому».
Ведь рифмы — не побрякушки, не внешние украшения стихотворных строчек.
По рифмам и ритму можно иной раз безошибочно судить о степени искренности автора.
В стихах «Русская природа» Евтушенко говорит:
Я не умру!
Ты, как природу русскую,
природа русская,
прими в себя!
Это мужественное отношение к смерти не случайно в нашей молодой поэзии.
Его можно найти и у другого поэта, которого, впрочем, сейчас уже нельзя причислить к «молодым», — у Евгения Винокурова:
Я, как в воду, войду в природу,
И она сомкнется надо мной…[72]
Может быть, читая приведенные здесь строгие и ясные, чуждые внешних эффектов строки Евгения Евтушенко, кое-кто и не узнает его. Где тут свойственный ему буйный молодой задор, его разговорно-интимные интонации?
Какие девочки в Париже —
ай-ай-ай!
Какие девочки в Париже —
просто жарко!..
Из этих стихов («Парижские девочки») мы узнаем, что с парижской точки зрения стиляжек наших платья — дилетантские и что у настоящих — парижских — «стиляжек» голубые волосы и ковбойские брючки.
По словам Евтушенко, при виде парижских девочек, покачивающих «мастерски боками», он и его спутники вылезли «в окно автобуса по пояс»
И кое-кто из членов делегации,
про бдительность забыв, разинул рот.
Но вот на улицах Монмартра появляется девушка, «вся строгая»,
с глазами красноярскими гранитными
и шрамом, чуть заметным над губой.
Она так не похожа на «парижских девочек», что Монмартр замирает при ее появлении, а поэт восторженно восклицает:
Всей Франции она не по карману.
Эй, улицы,
понятно это вам?!
Неужели Евтушенко и в самом деле думал, что эта громко сказанная фраза «Всей Франции она не по карману» может быть воспринята, как лестная аттестация строгой красноярской девушки?
Здесь мы опять встречаемся с тем эстрадным Евтушенко, который не жалеет пряностей при изготовлении горячих и острых блюд.
А между тем в его парижском цикле мы находим такие превосходные стихи, как «Верлен».
…Плохая память у Парижа,
и, как сам бог теперь велел,
у буржуа на полках книжных
стоит веленевый Верлен…
Естественны, метки и сатирически значительны и рифмы и аллитерации в этом четверостишии («веленевый» — «Верлен»). Это не то, что «кокосы» — «кокотки» и «луковый» — «лукавый» в других его стихах.
Стихотворение о Вердене подымается до высокого обличительного пафоса:
Вы под Верлена выпиваете
с набитым плотно животом.
Вы всех поэтов убиваете,
чтобы цитировать потом!
Столь же значительно и остро современно другое стихотворение из того же заграничного цикла — «Тень».
Вниманье, парижское утро!
Вдоль окон бистро и кафе
проходит по улице «ультра»,
обмотанный пестрым кашне…
Глаза он под шляпою прячет,
и каждую ночь или день
у дома Тореза маячит
его осторожная тень…
Ажаны от страха немеют,
С ней встретясь в полночную темь.
Не только маячить умеет —
умеет стрелять эта тень…
И кончаются эти слова сильной и действенной строфой:
Париж, не поддайся смятенью.
Я верю — сомкнувшись тесней,
Расправишься с этою тенью
Ты, город великих теней!
Как убедительно звучит здесь обычная у Евтушенко игра слов — «тень» и «город великих теней»!
Этот пример лишний раз показывает, что и рифмы, и аллитерации, и словесная игра оправдывают себя лишь в тех случаях, когда они мобилизованы поэтической мыслью, а не слоняются без дела.
Евтушенко пишет много и разнообразно. И он не прочь поиграть и даже подчас щегольнуть аллитерациями. Но он не опутывает себя их сетями настолько, чтобы потерять возможность свободного и толкового разговора с читателем. Он отзывается на самые острые темы сегодняшнего дня.
Это существенная и важная черта его дарования. Без живой связи с обществом, со своей страной и миром, без чувства гражданственности немыслим настоящий поэт.
Но широта интересов идет порой у Евтушенко в ущерб глубине, в ущерб той сосредоточенности, которая составляет главнейшее условие поэтической мысли.
Читая многие его стихи, задаешь себе иной раз вопрос: почему те же мысли не изложены прозой?
Это чаще всего относится к его стихам, в которых за смысловой темой не чувствуется темы музыкальной.
И я думаю, что не ошибусь, если скажу, что размеры и ритмы у него часто случайны, а иной раз и расходятся с содержанием.
То его стихи (по всей вероятности, нечаянно) ложатся на мотив уличной песенки «Купите бублики», то в них слышатся полузабытые «Кирпичики».
Он не задумывается над выбором стихотворных размеров, и они часто подводят его.
Возьмите стихотворение на такую значительную тему, как «Песни революции»:
…Купите сборники.
Перечитайте пристально.
Не раз, не два должны вы их прочесть.
Себе вы напевайте вслух и мысленно
и вашим детям,
если дети есть.
Услышите вы скорбное и дальнее
тяжелое бренчание кандальное.
Увидите вы схваченных и скрученных,
истерзанных,
расстрелянных,
замученных.
Не приторным и ложным гимнам времени —
они своим заветным песням верили,
Они их пели,
крадучись,
вполголоса.
Им было петь не в полный голос горестно…
Кто узнает в этих унылых и однообразных ритмах Революцию, которая и в самые тяжелые свои годы была полна энергии, жизни, веры в победу? Сравните эти вялые строки с подлинными песнями революции. Ведь даже «Похоронный марш» звучал величаво, бодро, во славу жизни.
А здесь мы читаем:
Увидите вы схваченных и скрученных,
истерзанных,
расстрелянных,
замученных.
По интонации это скорее похоже на песню нищих слепцов, просящих подаяния, чем на стихи о песнях революции.
