Утром в штаб армии позвонил начальник оперативного управления фронта генерал Н. О. Павловский, попросил к телефону генерала Селезнева, но, узнав, что его нет на месте, приказал срочно прибыть в штаб фронта мне.
Разложив на столе свою оперативную карту, испещренную стрелами, Николай Осипович, чуть прищурив глаза, сказал:
— Вот смотрите, какие предстоят дела, дорогой мой. Слушая Павловского, я мысленно прикидывал, что предстояло сделать в первую очередь. Вслух сказал:
— Некоторые штурмовые и истребительные дивизии придется перебазировать на новые аэродромы, ближе к Братиславе и Брно, а на это потребуется время. Когда начинать?
На мой вопрос ответил вошедший в комнату генерал-полковник М. В. Захаров:
— Через три дня быть готовыми. Устраивает это авиацию?
Я молча пожал плечами: раз надо, так надо. Несмотря на предельно сжатый срок, назначенный начальником штаба фронта для подготовки авиационного наступления на новом направлении все отделы и службы воздушной армии сумели вовремя справиться с заданием. Авиаторы без промедления приступили к активной поддержке наземных войск, развернувших наступление на столицу Словакии-Братиславу. 4 апреля соединения 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова во взаимодействии с моряками Дунайской военной флотилии штурмом овладели городом Братислава.
В период с 5 по 8 апреля 46-й армии, действовавшей на венском направлении, для обхода Вены с севера по указанию Ставки пришлось переправляться на левый берег Дуная.
Хотя при этом соблюдалась определенная секретность, немецко-фашистская разведка вскрыла маневр, в связи с чем вражеская авиация несколько раз пыталась бомбить корабли Дунайской флотилии, переправлявшие через реку войска и боевую технику, а также скопления пехоты и танков на берегах. Группы бомбардировщиков обычно сопровождали крупные силы "мессеров" и "фоккеров", которые, стремились отвлечь наших летчиков-истребителей только на себя, чтобы во время воздушных боев "юнкерсы" могли осуществлять прицельную бомбежку. Однако истребители с самого начала разгадали уловку врага и одни группы направляли для ведения воздушных боев с "мессерами" и "фоккерами", другие-для борьбы с бомбардировщиками. Этот нехитрый, на первый взгляд, тактический прием полностью оправдал себя. Фашистским стервятникам не удалось помешать переправе войск через Дунай.
Бои были жаркими, ожесточенными. Надежда гитлеровского генерала сохранить Вену для Германии таяла на глазах. К 14 часам 13 апреля 1945 года советские войска полностью очистили столицу Австрии от немецко-фашистских захватчиков, открыв тем самым путь для наступления на южные районы Германии.
За окнами небольшого кирпичного дома-коттеджа в местечке Цифер, в котором разместился два дня назад штаб 5-й воздушной армии, буйствовала весна. Здесь, на юго-востоке Европы, она многими своими проявлениями напоминала весну южноукраинскую. Уже вовсю цвели сады. Радовала глаз яркая молодая зелень. Окна дома были настежь распахнуты, и собравшиеся в его гостиной старшие офицеры — начальники отделов и служб воздушной армии со скрытой тоской в глазах вглядывались в подступавшую к самым окнам бело-розовую кипень цветущих яблонь и груш. Вся эта прелесть пока не для них. Весна весной, а главными по-прежнему остаются военные заботы.
Командарм созвал начальников отделов и служб, своих непосредственных помощников для того, чтобы лично услышать от них, в достаточной ли мере армия обеспечена всем необходимым для бесперебойного участия в предстоявших, возможно, заключительных, победных боях Великой Отечественной войны, и поставить каждому новые конкретные задачи.
Вскоре после совещания начальников отделов и служб генералу С. К. Горюнову позвонил по ВЧ начальник штаба фронта генерал М. В. Захаров, спросил, сколько самолетов могут принять участие в боях за овладение городом Брно, какое число самолето-вылетов воздушная армия может осуществить в интересах наземных войск в первый день штурма, при прорыве вражеской обороны. Горюнов ответил:
— Для участия в операции выделено шестьсот пятьдесят боевых самолетов. В первый день предположительно можно осуществить не менее тысячи самолето-вылетов.
Вопросы и ответы обычные, но за ними стояла огромная работа, которую необходимо было провести быстро, организованно, в полном соответствии с требованиями военной науки и боевой практики. Матвей Васильевич сообщил, что штурм города назначен на 23 апреля, потребовал еще и еще раз все трезво проанализировать, готовиться к боям непрерывно. Положив трубку на рычаг аппарата ВЧ, Сергей Коадратьевич объявил, что всю ответственность за подготовку к предстоящим боям возлагает на своих заместителей, а сам выезжает на КП 53-й армии для встречи с командующим фронтом Р. Я. Малиновским, представителями Ставки С. К. Тимошенко и Г. А. Ворожейкиным. Вместе с ним выехал и я.
В расположение войск 53-й армии прибыли во второй половине дня. Командующий фронтом маршал Р. Я. Малиновский сразу же пригласил Г. А. Ворожейкина, С. К. Горюнова и меня к себе, чтобы обсудить и принять окончательное решение об использовании авиация в боях по освобождению Брно. План авиационного наступления у нас уже имелся, мы у себя в штабе разработали его еще два дня тому назад. Я положил его на стол перед маршалом Малиновским. Он быстро просмотрел план, подписал, отложил в сторону и, помнится, сказал так:
— План планом — прошу передать его потом Павловскому, а действовать будем в соответствии с обстановкой.
С рассветом три пары штурмовиков из 12-й гвардейской авиадивизии произвели на подступах к Брно своеобразную разведку боем. Ведущий первой пары капитан С. А. Феоктистов доложил по радио: "Обнаружено до 100 немецких танков".
— Маловато обнаружено. Танков у них гораздо больше, — заметил по этому поводу маршал Малиновский.
Вскоре на перепроверку первых данных вылетели три бомбардировщика Пе-2 из 511-го отдельного разведывательного авиаполка. Они довольно продолжительное время чертили небо над Брно и его окрестностями. Ведущий тройки воздушных разведчиков уточнил — в районе города и его окрестностях противник имеет до 400 танков и штурмовых орудий.
— Вот это, пожалуй, ближе к истине, — прокомментировал сообщение воздушного разведчика Родион Яковлевич.
Когда бомбардировщики-разведчики завершали свой последний круг над Брно, один из Пе-2 задымил и минуту спустя, объятый пламенем, пошел вниз. Это отчетливо было видно в бинокль с НП 53-й армии, — Узнайте фамилию летчика, — распорядился маршал Малиновский.
Из штаба воздушной армии по телефону сообщили — не вернулся на свою базу самолет командира звена старшего лейтенанта Савенкова, экипаж, вероятно, погиб. Да, экипаж и его командир Николай Константинович Савенков погибли. Это был 133-й вылет Савенкова и его боевых друзей на разведку. Все члены экипажа разведывательного самолета были посмертно награждены орденами, а отважный летчик Н. К. Савенков представлен к званию Героя Советского Союза.
