Я не вижу причин, по которым люди, сражавшиеся за свою страну, должны были бы быть бездомными или безработными.
Через какое-то время я перестал считать принадлежность к SEAL своим главным отличительным признаком. Мне нужно было быть отцом и мужем. Теперь это стало для меня главным.
И все-таки SEAL значит для меня очень много. Меня все еще тянет туда. Будь моя воля, я бы взял лучшее от обоих миров — и от работы, и от семьи. К сожалению, в моем случае работа не позволила это сделать.
Впрочем, я не уверен, что это вообще было возможно. Фактически, только расставшись с работой, я смог стать полноценным отцом и мужем для моей семьи.
Я не знаю, где или когда произошла эта перемена. Но это не случилось до моей отставки. Сначала мне понадобилось пройти через этот кризис. Нужно было пройти через хорошее и плохое, и достигнуть черты, после которой стало возможно двигаться вперед.
Теперь я хочу быть хорошим мужем и отцом. Я заново открыл для себя любовь к моей жене. Я страшно скучаю по ней, находясь в командировках: я мечтаю обнять ее и спать рядом с ней.
Тая:
Что мне с самого начала понравилось в Крисе, так это то, что он совершенно не умел скрывать своих эмоций. Он не пытался задурить мне голову или очаровать мое сердце. Он был прямолинейным стрелком, который подкреплял свои чувства делами: ему ничего не стоило потратить полтора часа на дорогу, чтобы увидеть меня, а потом встать в пять утра, чтобы успеть на работу; он умел находить со мной общий язык, мириться с моими капризами.
Его чувство юмора уравновешивается моей серьезностью; оно позволило мне почувствовать себя юной. Он был ко всему готов и полностью поддерживал все, чего я хотела или о чем мечтала. Он ладил с моей семьей, а я — с его.
Когда в наших отношениях наступил кризис, я сказала, что не смогу любить его, как прежде, если он подпишет новый контракт. Я сделала это не потому, что не любила его, а потому, что считала: его решение лишь подтвердит то, что становилось все более очевидным. Вначале я считала, что он любит меня больше всего на свете. Но постепенно Отряд стал его первой любовью. Он продолжал произносить слова и говорил мне то, что, по его мнению, я хотела слышать, и то, что он всегда в прошлом произносил, описывая свою любовь ко мне. Разница была в том, что слова больше не соотносились с делами. Он по-прежнему любил меня, но это было совсем иное. Он принадлежал Отряду.
Когда он был далеко от меня, он говорил мне вещи, вроде «Я бы все сейчас отдал, чтобы быть с тобой рядом», и «Мне не хватает тебя», и «В мире для меня нет ничего важнее, чем ты». Но я знала, что когда он снова окажется рядом со мной, все эти слова, сказанные за прошедшие годы, окажутся скорее теоретическим описанием его чувств, нежели чувствами, имеющими практическое выражение.
Могла ли я любить его столь же опрометчиво, как прежде, если я для него была вовсе не тем, что он обо мне говорил? В самом лучшем случае я оказывалась второй скрипкой.
Он готов был умереть за совершенно незнакомых людей и за страну. Мои проблемы и моя боль оставались только моими. Он хотел, чтобы дома его ждала счастливая жена, но при этом жить своей жизнью.
Настал момент, когда все, что я любила вначале, изменилось, и мне следовало научиться любить его по-новому. Я думала, что моя любовь уменьшилась, но на самом деле она просто стала иной.
Все меняется, как и в любых отношениях. Мы меняемся. Мы оба совершали ошибки и мы оба многому научились. Мы стали по-другому любить друг друга, но это, возможно, даже к лучшему. Может, мы стали больше прощать, стали взрослее; а может, просто изменились.
Это по-прежнему здорово. Мы чувствуем плечо друг друга, и понимаем, что никогда не хотели бы потерять семью, которую мы создали.
Чем больше времени проходит, тем больше каждый из нас способен продемонстрировать другому свою любовь таким образом, чтобы другой партнер это понял и почувствовал.
Я чувствую, что моя любовь к жене за прошедшие годы стала глубже. Тая купила мне новое обручальное кольцо из сплава вольфрама — я не думаю, что по случайному совпадению это оказался самый тугоплавкий металл, который есть на свете.
На кольце изображены кресты крестоносцев. Она шутит, что женитьба сродни крестовому походу. Может, для нас так оно и есть.
Тая:
Я чувствую, как от него исходит что-то, чего не было прежде.
Он определенно не тот человек, каким был до войны, хотя в нем много тех же самых качеств.
Его чувство юмора, его доброта, его тепло и чувство ответственности, его спокойная уверенность вдохновляют меня.
Подобно любой семейной паре, у нас по-прежнему есть каждодневная жизнь, есть вещи, которые нужно преодолевать, но, что намного важнее, я чувствую, что меня любят. И я чувствую, что я и дети для него важнее всего.
Я стал совсем другим человеком по сравнению с тем Крисом Кайлом, который впервые попал на войну.
Это происходит со всеми. Если вы никогда не были в бою, вы можете считать себя невинным. Затем внезапно жизнь открывается перед вами иной стороной. Я ни о чем не жалею. Я бы повторил все с самого начала. И в то же самое время война определенно изменяет вас. Вы обнимаете смерть.
Будучи бойцом SEAL, вы принадлежите Темной Стороне. Вы погружены в нее. Постоянно находясь на войне, вы тяготеете к самым мрачным деталям нашего земного существования. Ваша психика строит свою защиту — вот почему вы смеетесь над всякими ужасными вещами, наподобие оторванных голов, и даже хуже.
Взрослея, я мечтал стать военным. Но тогда я сомневался: что я буду испытывать, убивая кого-то? Теперь я знаю. Не такое уж это большое дело.
Я сделал намного больше, чем когда-либо рассчитывал сделать — или, если на то пошло дело, больше, чем любой американский снайпер до меня. Но я также видел зло, которое совершали мои цели, или хотели совершить, и, убивая их, я защищал жизни многих наших солдат. Я не тратил много времени на философствования по поводу убийства людей. У меня есть четкое осознание моей роли на войне.
Я — истовый христианин. Возможно, несовершенный; даже не близко к тому. Но я искренне верю в Бога, Иисуса Христа и Библию. Когда я умру, Бог призовет меня к ответу за все, что я совершил в земной жизни.
Возможно, он прибережет меня напоследок, потому что разбор моих грехов займет слишком много времени.
«Мистер Кайл, проследуйте за мной в специальную комнату…»
Честно говоря, я не знаю, что именно случится в Судный день. Но я склоняюь к тому, что вы знаете свои грехи, и Бог их знает, и позор падет на вас от осознания того, что Он знает. Я верю в то, что спасусь через признание Иисуса моим спасителем.
