пишет М. О. Гершензон, «Тургенев сознательно всю жизнь проповедовал ту истину о Дон-Кихоте: силу, мудрость, красоту и счастье
цельного духа, непреклонной воли. <…> Он
завидовал Дон-Кихоту; себя самого он считал Гамлетом, и что всего важнее, переживал все муки Гамлетовой болезни» [Гершензон 1919: 79].
«Похищение локона» (1712–1717), песнь V, строка 73.
В 1872 году Гонкур так охарактеризовал Тургенева: «кроткий великан, любезный варвар» [Петров, Фридлянд 1983: 263].
См., например, поразительное сходство между тургеневским любовным описанием (через призму рассказчика-охотника) тяги вальдшнепов майским вечером после заката в рассказе «Ермолай и мельничиха» [Тургенев 1978а, 3: 19] и совершенно аналогичным рассказом Аксакова в «Записках ружейного охотника» [Аксаков 1955–1956, 4: 444–445].
См. также рассуждения Дуркина о практике охотников ставить самим себе препятствия в [Durkin 1983: 73].
Среди тех немногих работ, в которых с должной серьезностью рассматривается охотничий опыт Тургенева, можно выделить следующие: [Громов 1964; Громов 1967; Freeborn 1976]. Также весьма интересно в данном аспекте литературно-документальное исследование В. В. Шапочки «Охотничьи тропы Тургенева» [Шапочка 1998].
См. [Durkin 1983: 72–73]. Возможно, что основное немецкое слово для обозначения охоты Jagd также восходит к индоевропейскому корню, который может означать и ‘преследовать’, и ‘желать’; см. [Pokorny 1959]. См. также провокационную параллель, которую Ньюлин проводит между похотью (а также другими формами желания) и охотой в [Newlin 2013: 367–368].
Впервые в современном значении слово «охотник» было употреблено в юридическом документе, датированном 1495 годом, слово «охота» – в документе, датированном 1596 годом [Егоров 2008: 278, 285].
Более древнее и традиционное слово для обозначения охоты – «потеха», а для обозначения охотника – «ловец».
Далее моими основными источниками информации по древним способам охоты являются [Hull 1964] и [Anderson 1985]. Русская ястребиная охота конца XVIII – начала XIX века подробно описана в [Аксаков 1955–1956, 4: 480–503].
Подробнее об использовании русских псовых борзых при охоте на волков см. в [Helfant 2018: 33–69].
Также используется слово «выжлец» для обозначения гончего кобеля и «выжлица» – гончей суки.
Данный обзор приемов псовой охоты был создан на основе следующих материалов: «Очерк истории русской псовой охоты (XV–XVIII вв.)» Егорова [Егоров 2008]; «Охота с собаками на Руси Х-ХХ вв.» Камерницкого [Камерницкий 2005]; глава «Охота» в книге «Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века» Ю. А. Федосюка [Федосюк 1998]; «Словарь охотника», URL: http://ebftour.ru/slovar__ohotnika.htm (дата обра
щения: 31.01.2022).
Будучи сам охотником, Некрасов часто использовал охотничьи сцены в своих произведениях, среди которых «Коробейники» (часть IV) [Некрасов 1981–2000, 4: 63–66], «Из поэмы “Мать”» (часть III) [Некрасов 1981–2000, 4: 254–259] и «Кому на Руси жить хорошо» (часть I, глава V, «Помещик») [Некрасов 1981–2000,5:68–83]. Кроме того, Некрасов затрагивал тему псовой охоты в фельетонах 1844 года «Нечто о дупелях, о докторе Пуфе и о псовой охоте» [Некрасов 1981–2000,12.1:133–138] и «Журнальные отметки <17 сентября 1844>» [Некрасов 1981–2000, 12.1: 147–153], а также в водевиле 1844 года «Петербургский ростовщик» (песня Ростомахова в явлении 10) [Некрасов 1981–2000, 6: 155–156]. См. также [Булгаков 2008].
«Война и мир», том 2, часть 4, главы 3–5. Анализ с охотничьей точки зрения см. в [Helfant 2018: 1-32].
См. приложение 4.
Изредка также задействовалось несколько крестьян-загонщиков, которые спугивали дичь. Эти действия можно сравнить с облавой в псовой охоте, только в меньших масштабах.
Отсюда произошло их французское название chiens darret — ‘собаки на стойке’.
Сабанеев писал в середине 1890-х годов, что в конце 1850-х и в 1860-х годах Тургенев был хозяином одних из первых пойнтеров, появившихся в России [Сабанеев 1992в: 427, 462].
Как иронично описал это изменение в 1852 году Аксаков: «В России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык» [Аксаков 1955–1956,4:161].
Впрочем, зайцы иногда представляли исключение. Тургенев писал Луи Виардо 15 (27) августа 1857 года: «Надо будет, по его [князя Н. И. Трубецкого] словам, уничтожить от 300 до 400 зайцев, поскольку соседи на них очень жалуются» [Тургенев 19786, 3: 382]. Француз Блаз, любимый тургеневский автор книг об охоте, шутил по поводу беседы с одним своим знакомым, который, цитируя Пифагора и аббата де Сен-Пьера, оспаривал право человека убивать животных. На это Блаз саркастически замечает, что «мы должны есть куропаток, а не то куропатки съедят нас». Хотя дальше он и говорит, что убийство этих птиц способствует сохранению урожая, но аргументация эта весьма надуманная, а общая интонация шутливая. Спорил Блаз с Антони Дешаном (1800–1869), талантливым поэтом и последователем Гюго; см. [Blaze 1837: 72–73].
В своей второй рецензии на «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» Тургенев отдельно подчеркивает пользу аксаковского труда для естествоиспытателей [Тургенев 1978а, 4: 518–519].
Собака получила кличку в честь главного героя готического приключенческого романа Шарля Нодье «Жан Сбогар» (1818).
«Анна Каренина» (в особенности часть 6, главы 8-13). Через пять лет после смерти Тургенева А. П. Чехов в письме к Д. В. Григоровичу от 12 (24) января 1888 года лаконично выразит охотницкую связь между Толстым и Тургеневым, двумя признанными мастерами описаний природы: «Я глубоко убежден, что пока на Руси существуют леса, овраги, летние ночи, пока еще кричат кулики и плачут чибисы, не забудут <…> ни Тургенева, ни Толстого» [Чехов 1975: 175].
В основе материала, собранного И. Ф. Рындой о роли охоты в жизни юного Тургенева, лежат устные рассказы Л. В. Кривцова (современника и бывшего соседа Тургенева по имению), дочерей и внука Афанасия Алифанова, а также камердинера Тургенева П. М. Перегримова. Очевидно, что Кривцов был непосредственно знаком с
