охотничьей жизнью Тургенева, а Афанасий, постоянный проводник Тургенева по охотничьим угодьям Спасского и окрестностей, обладал уникальной возможностью сопровождать своего хозяина во время охоты; см. [Тургенев 19786, 2: 105–106]. Некоторые подробности биографии, упоминаемые в данном разделе, взяты из очерка «Черты из охотничьей жизни И. С. Тургенева», входящего в книгу Рынды «Черты из жизни Ивана Сергеевича Тургенева».
В написанном от первого лица полуавтобиографическом рассказе «Перепелка» (1882) главный герой утверждает, что отец запретил ему стрелять в птиц, пока ему не исполнится двенадцать [Тургенев 1978а, 10: 119].
О Купфершмите (1805–1879) см. также [Тургенев 19786, 2: 301; Филюшкина 2002: 135; Толстой 1928–1958, 83: 61]. Подробнее о Московском обществе охоты см. [Helfant 2018: 36–38].
См. автобиографический «Мемориал» Тургенева [Тургенев 1978а, 11: 198], а также [Тургенев 1978а, 3: 452–453].
Источники содержат противоречивую информацию по данному вопросу. Существует также версия, что Афанасия выкупил не сам Тургенев, а его мать Варвара Петровна; см., например, [Тургенев 1978а, 11: 450].
О подарке Варвары Петровны см. [Рында 1903: 41]. Источником часто упоминаемой истории о горе Тургенева после смерти густопсовой борзой по кличке Лебедь является заметка Н. М. Никольского «Из записей о Тургеневе-охотнике», в которой он утверждает, что среди рукописей покойного отца нашел записку о Тургеневе, написанную в 1891 году со слов некоего В. И. Кононыкина, «который в молодости часто охотился с Иваном Сергеевичем» [Никольский 1956: 357]. Однако упоминаний о каком-либо Кононыкине нет ни в авторитетных трудах, посвященных творчеству Тургеневу, ни в письмах писателя. Также в переписке не удается найти никакой информации о Лебеде, притом что Тургенев часто упоминал своих любимых собак и их клички. Даже если эта история из третьих уст и правдива, что представляется крайне маловероятным, в ней нигде не утверждается, что Тургенев охотился с борзыми, а лишь то, что они у него когда-то были.
«Votre occupation favorite? – La chasse» в 1869 году – но уже в 1880 году на тот же вопрос Тургенев ответил: «prendre du tabac» («нюхать табак»; фр.) [Тургенев 1978а, 12: 371–372].
Виардо написал ряд очерков об этой охоте, которые были опубликованы летом и в начале осени 1844 года (в журнале «Illustration», 24 и 31 августа, 7 сентября), затем вошли в состав брошюры «Quelques chasses en Russie», вышедшей в Париже в 1845 году, а уже затем – в состав его популярной книги «Souvenirs de chasse», многократно переиздававшейся при его жизни. См. вступление Дж. Д. Клейтона к его переводу книги Л. Виардо [Clayton 2008: xv].
Цит. по: [Летопись 1995: 88].
К сожалению, Луи Виардо, по всей видимости, не оставил воспоминаний об охоте с Тургеневым. Он не называет русских охотников, описываемых в его охотничьих мемуарах, по именам, а потому определить, кто есть кто среди них, не представляется возможным; см. [Тургенев 19786, 1: 479]. См. также [Clayton 2008].
В нижеследующем описании цит. по: [Громов 1966].
Для этого портрета, первоначально называвшегося просто «Охотник», Крамскому в охотничьем костюме позировал коллега-художник Н. К. Бодаревский (1850–1921). Картина выставлялась на первой выставке передвижников в 1871 году. См. [Марченко, Зеленой 2002: 90].
Тургенев пишет о феноменальном прогрессе Бубульки (хотя и не упоминает ее клички) во второй рецензии на аксаковские «Записки ружейного охотника»; см. приложение 3, абзац 4.
Н. Г. Жекулин обращает внимание на то, что причину жалоб Тургенева на здоровье в этот период его жизни определить трудно [Zekulin 2001: 357]. Леонард Шапиро отмечает в [Schapiro 1982:129], что проблема осложняется постоянным нежеланием ученых, занимающихся редактированием переписки Тургенева, печатать подробности, которые в целях благопристойности опускаются, например, так: «Выпущены подробности медицинского характера» [Тургенев 19786, 3: 250, примеч.].
Источник информации в данном абзаце: [Рында 1903: 44–49].
Нижеследующие подробности и цитаты взяты из [Фет 1890], преимущественно со страниц 254–280. Охота Тургенева с Некрасовым в Спасском в конце сентября 1854 года могла стать богатым источником материала об охотничьих привычках Тургенева, но была, увы, омрачена нездоровьем Некрасова, плохой погодой и ненадежностью крестьян-проводников; см. [Булгаков 2008; Летопись 1995: 269–270].
«День этот имеет огромное значение для охотников, и они всегда с нетерпением ожидают его. Он знаменателен тем, что во всех губерниях России, кроме северных, с этого праздника разрешается охота за всякой дичью, которая, в свою очередь, к этому времени успевает вывести и подрастить молодых» [Романов 1877: 295]. «Наступает наконец июнь, приближается и Петров день, день разрешения стрельбы» [Ооновский 1854: 178].
Фет утверждает, что Л. Н. Толстой в свое время издевался над привязанностью Тургенева к этой собаке. Также он рассказывает, что Полина Виардо, лаская ее, тогда еще маленького щенка, говорила: «бубуль, бубуль», и это имя так и осталось за собакой [Фет 1890: 255].
Фет приводит лирическое описание их полуденного отдыха в лесу: «Нельзя не вспомнить о наших привалах в лесу В знойный, июльский день при совершенном безветрии, открытые гари, на которых преимущественно держатся тетерева, напоминают своею температурой раскаленную печь. Но вот проводник ведет нас на дно изложины, заросшей и отененной крупным лесом. Там между извивающимися корнями столетних елей зеленеет сплошной ковер круглых листьев, и когда вы раздвинете их прикладом или веткою, перед вами чернеет влага, блестящая, как полированная сталь. Это лесной ручей. Вода его так холодна, что зубы начинают ныть, и можно себе представить, как отрадна ее чистая струя изнеможенному жаждой охотнику» [Фет 1890: 265].
Пич, немецкий живописец и художественный критик, сблизившийся с Тургеневым в 1847 году, так описывал лето в Баден-Бадене: «С половины августа на него, так же как и на его собаку Пегаса [Пэгаза], про которого говорили, что хозяин любил своего четвероногого друга более нежно, чем иных людей, нападало особенное беспокойство: они едва могли
