Книгу Авторханова Григоренко действительно рекламировал в своих «Открытых письмах» в 1968–1969 годах. Однако почти все материалы Самиздата у меня были изъяты во время обыска 1971 года, и было бы затруднительным привести точную справку, не обращаясь снова к «тайным архивам КГБ». Тут-то мне и помог сам Авторханов. В предисловии к новому изданию своей «Технологии власти» он приводит почти полностью текст «Заявления Прокурору РСФСР» от 22 января 1969 года, подписанного Григоренко, Якиром, Красиным и другими. Это был протест против ареста Юрия Гендлера.
В «Заявлении» есть и такие строки: «Можно только поражаться, как мог советский суд дойти до того, чтобы признать антисоветскими историко-социологические исследования А. Авторханова “Технология власти”… Ее автор, случайно вырвавшийся из застенков сталинской госбезопасности, ушел в эмиграцию и там, по материалам съездов КПСС, исследовал условия и способы установления единоличной диктатуры Сталина и причины ужасающего сталинского террора… Труд Авторханова является пока единственным в этой области. С некоторыми положениями его можно спорить, но пока еще не нашлось никого, кто решился бы на это. Настолько этот труд аргументирован, и настоятельно проанализированы приводимые автором факты…»
С удовлетворением процитировав этот документ, который широко распространялся в Самиздате, Авторханов замечает: «Интерпретация книги коммунистом Григоренко и его единомышленниками, вполне лояльными советскими гражданами, …означает ее легализацию и даже рекомендацию». [112]
Естественно, что очень трудно обвинить составителя «Политического дневника» в «доносе» на Григоренко, если в этом журнале было просто процитировано «Открытое письмо» самого Григоренко… Прокурору РСФСР!
Конечно, каждый даже на склоне лет может менять свои взгляды и убеждения. Но все же события недавнего прошлого следует воспроизводить такими, какими они были в действительности, а не пытаться искажать их в соответствии с новыми обстоятельствами.
Я, конечно, не в претензии, что Григоренко называет мою книгу о социалистической демократии «многословным и пустословным опусом». Могу отметить только, что эта книга, переведенная на восемь языков, была гостеприимно встречена не только в западных коммунистических партиях, но и в европейских религиозных кругах. Поэтому для Григоренко, объявившего себя христианином, я приведу цитату из «Вестника Русского христианского движения».
Автор рецензии Н. Зернов писал: «Эта книга – голос правды, раздавшийся из недр коммунистической партии в России. Ее автор – честный, хорошо осведомленный и очень смелый человек. Он продолжает верить в истину ленинизма, но также признает необходимость “правдивого слова”… Его основное убеждение заключается в том, что систематическое подавление свободы не только пагубно для научной мысли и искусства, но оно также неблагоприятно отражается на всех других сторонах жизни страны, включая ее индустриальное и экономическое развитие. Автор идет дальше и утверждает, что отсутствие гласности… вредит коммунизму и компрометирует авторитет марксизма-ленинизма… Только одно христианство способно вести людей путем служения ближнему без прибегания к насилию… Путь, возвещенный Христом, закрыт в настоящее время большинству людей их гордостью, своеволием, нежеланием покаяться в грехах… Уроки проходят даром. Страшный лик тоталитаризма никого не вразумляет. Книга Медведева – голос оттуда, из-за железного занавеса. Это голос предупреждения, обращенный в первую очередь к властителям современной России, но к нему следует прислушаться и людям, живущим в западном мире…» [113]
К сожалению, интервью, которое П. Григоренко дал журналу «Континент», как и многие другие материалы этого «религиозного» журнала, показывают, что многие из русских эмигрантов лишь объявили себя христианами. Однако все их поведение и их высказывания проникнуты нетерпимостью, столь характерной для худших образцов фанатического лжесоциализма.
В моем военном билете записано, что я старший лейтенант запаса. Однако некоторые диссиденты и полудиссиденты почему-то считают, что я по крайней мере полковник КГБ и занимаю в этой организации более высокое положение, чем советский поэт Е. Евтушенко, который имеет будто бы звание не выше майора. Леонид Плющ пишет осторожно: «У меня нет на этот счет никаких фактов». [114] Наум Коржавин более категоричен: «Я ни в коем случае не считаю Роя Медведева правительственным агентом». [115]
Одна из американских троцкистских газет посвятила большую статью разбору взглядов советских диссидентов. Газета резко и решительно осуждает «реакционные и фанатичные взгляды Солженицына», а также с бранью обрушивается на таких людей, как В. Чалидзе, П. Литвинов и А. Д. Сахаров, которые якобы «открыто присоединились к проимпериалистическому лагерю». Наибольшие симпатии у газеты вызывают высказывания П. Григоренко – «неолевиста и революционера». Мои взгляды газета характеризует обычно или как современный «меньшевизм», или как «умеренный реформизм». Автор статьи замечает все же, что «Рой Медведев, похоже, свободен от подозрений в сотрудничестве с империализмом и репрессивными органами советской бюрократии». Поэтому газета даже рекомендует не обходить вниманием и мои книги. «С тех пор, – говорится в статье, – как мы чувствуем больше симпатии и родства к диким и примитивным революционерам, чем к спокойному и трезвому Медведеву, здравомыслие ценно. Поэтому всем серьезным троцкистам следует прочесть не только Исаака Дейчера, чтобы понять ошибки и недочеты советской левой оппозиции. Им нужно изучить и взгляды Медведева, чтобы сформулировать собственную программу подлинного троцкизма». [116]
П. Егидес также называет «грязными вымыслами» разговоры о том, что Рой Медведев «чуть ли не агент КГБ». Однако он тут же пускается в длинные и путаные рассуждения о том, почему все же КГБ оставляет Роя Медведева на свободе. И тут же находит неожиданный ответ: Рой Медведев не защищает, как полагает Солженицын, демократический социализм, но лишь отпугивает «иных молодых людей от демократического социализма, от социалистических идей и от борьбы за подлинный социализм».
Ибо «подлинный социализм» – это не тот, о котором пишет Медведев, и, конечно, не тот, о котором писали Хрущев или Ленин, а тот, о котором нам скоро поведает П. Егидес. Некоторые из моих оппонентов заявляют, что, и не будучи старшим офицером КГБ, я приношу «демократическому движению больше вреда, чем все КГБ». Эти люди привыкли считать «демократическим движением» только тот узкий кружок, к которому принадлежат они сами.
