В начале января Черчилль направил Кардену телеграмму с запросом, считает ли он возможным, хотя бы ценой серьезных потерь, форсировать Дарданеллы одним только флотом? Ответ Кардена, полученный 5 января, гласил, что «прорваться нельзя», возможно только «длительное форсирование большим количеством кораблей» 34.
6 января Карден получил приказ морского министра представить подробный план операции с указанием потребного количества кораблей. Пять дней спустя адмирал представил подробный план с указанием количества кораблей и последовательность операций против турецкого побережья 35. 13 января во время короткого и весьма сумбурного заседания Военного Совета план атаки Дарданелл силами одного флота был одобрен и утвержден.
Судя по всему, к середине января Черчилль уже считал возможным и планировал проведение не отвлекающей бомбардировки, а крупной операции по захвату Черноморских проливов. Предполагалось разрушение турецких укреплений по обоим берегам прохода, захват Константинополя и, в конечном счете, выведение Турции из войны. 20 января Черчилль уведомил Николая Николаевича через британское посольство в Петрограде, что ориентировочно в середине февраля британский флот начнет проведение крупной операции по захвату Черноморских проливов. В ней предполагалось задействовать 12 линейных кораблей, из них 2 дредноута, 3 легких крейсера, 6 эсминцев, 4 подводных лодки и 1 гидроавиатранспорт. Морской министр также обещал, что в операции примут участие французские корабли. В заключение Черчилль выражал надежду, что «российское правительство окажет мощное содействие в предполагаемой атаке, предприняв в подходящий момент морскую операцию у устья Босфора и имея наготове войска, чтобы использовать всякий достигнутый успех» 36.
Французские военные моряки действительно проявили живейший интерес к возможному удару по Дарданеллам. Когда после предварительного совещания 13 января Черчилль поставил союзников в известность о планируемой атаке, французский морской министр Огаиьер прибыл в Лондон для ее обсуждения. Всецело одобряя проект, он высказал мнение о желательности участия в операции и французского флота 37.
Однако в Петрограде сообщение Черчилля вызвало совсем иную реакцию. Ко времени получения указанной депеши необходимость в отвлекающей операции отпала благодаря блестящим победам русской армии под Сарыкамышем и Караурганом. Что касается захвата Константинополя и проливов, то на этот счет в Петрограде имели свои взгляды. Перспектива утверждения западных союзников на берегах Дарданелл и Босфора стала предметом горячего обсуждения в кулуарах политической власти Северной Пальмиры и при штабе верховного главнокомандующего.
На наш взгляд, в наиболее концентрированном виде позицию русской стороны отразила точка зрения генерала Данилова. На предмет атаки проливов англичанами с ним беседовал директор дипломатической канцелярии при штабе главнокомандующего князь Н. А. Кудашев, подробно передавший содержание разговора министру иностранных дел С. Д. Сазонову. Это послание заслуживает пространной цитаты, ибо его можно рассматривать, как руководство к действию.
«Он (Данилов — Д. Л.) подтвердил мне невозможность, даже при условиях успеха английского предприятия, в каковой он, лично, безусловно, не верит, посылки нами каких-либо войск для десантной операции на Босфоре. Он усмехнулся, когда я сказал, что в ответе великого князя упоминается минимум для десанта в два корпуса: меньше как о четырех корпусах даже и говорить не стоит. Тем не менее, он считает, что одна попытка англичан овладеть Дарданеллами уже принесет свою пользу. «А потом,— прибавил он, — скажите Сергею Дмитриевичу (Сазонову. — Д. Л.), чтобы он, отнюдь, не расхолаживал англичан. Пользу их предприятие принесет несомненно, удастся оно или нет» 38. Резюме русского генерала было однозначным: «...никакой десант, который они могли бы выслать, не в состоянии был бы одолеть турецкую армию, которая не отдаст же без боя столицу. Если принять во внимание это обстоятельство, то, по мнению генерала Данилова, мы ничем не рискуем, поощряя англичан к осуществлению их мероприятия».
Ответ русского главнокомандующего Китченеру начинался с категоричного утверждения, что «десантная операция русских войск ... не может иметь места, так как она могла бы осуществиться только за счет сил, находящихся на главном театре войны, ослабляя их, по крайней мере, на два корпуса»40. Тем не менее, подготовка к операции Черноморских проливов шла в Англии полным ходом.
Заметим, сразу, что из представителей высшего руководства флота далеко не все испытывали оптимизм по поводу предстоящего форсирования Дарданелл. Когда у Артура Уилсона спросили его мнения относительно предстоящей операции, он ответил: «Если бы я был первым морским лордом, этот план не прошел бы» 41. На Военном Совете по вопросу использования морской артиллерии докладывал Оливер. На него, впрочем так же как и на всех остальных, произвела большое впечатление степень воздействия, морских снарядов главного калибра на береговые укрепления. Но в своих показаниях перед Дарданелльекой комиссией Оливер не упомянул, что был склонен поддержать план операции, поскольку она потребовала бы переброски линейных кораблей додредноутного типа в Средиземное море и тем самым исключила бы возможность претворения в жизнь рискованного плана Черчилля использовать их против германского побережья. Определенно не верили в успех операции флота против дарда-нелльских укреплений Перси Скотт, Стэрди и Генри Джексон, сменивший позднее Фишера на посту первого морского лорда 42. Что касается Фишера, то он был поражен той легкостью и поспешностью, с которой план атаки Дарданелл силами флота был утвержден на заседании Военного Совета 13 января. Первый морской лорд испытывал большие сомнения в ее целесообразности. Еще в начале января он писал Черчиллю по поводу бомбардировки турецких укреплений: «Что хорошего дала последняя бомбардировка (3 ноября)? Отвлекла ли она с Кавказа хоть одного турка?» 43.
В середине января Фишер был глубоко убежден, что речь идет только об отвлекающей операции, заключавшейся в обстреле турецких укреплений. Он даже предложил направить к проливам новейший линкор «Куин Элизабет», только что вошедший в состав флота, и опробовать его гигантские 381 мм орудия в стрельбе по вражеским фортам, чтобы не тратить крупные снаряды впустую. Черчилль сразу ухватился за эту мысль. 800-кг снаряды дредноута новейшей конструкции могли легко смести с лица земли турецкие укрепления по обоим берегам пролива. Теоретически, дальнобойные морские орудия, с низкой траекторией стрельбы и, высокой начальной скоростью полета снаряда представляли грозную опасность для высоких насыпей береговых батарей с расположенными на них крепостными орудиями. Казалось, новейшие достижения военной техники перечеркнули печальные уроки прошлой борьбы «корабль против крепости» 44.
