Ознакомительная версия.
Именно по совету друга Фридрих серьезно занялся литературой, и Вольтер, вопреки утверждениям соотечественников, не находил стихи короля бездарными. Первая написанная им книга «Антимаккиавелли, или Испытание принца» обсуждалась в салонах еще до выхода в свет и разошлась невиданным тиражом, во многом из-за того, что в следующем 1740 году ее автор взошел на прусский трон. Завладев казной, ощутив себя повелителем грозной армии, хозяином мощной державы, но главное, освободившись от власти отца, Фридрих вновь раскрылся с неожиданной стороны. Юношеский максимализм, исходивший от противоречия грубому практицизму короля, быстро угас, уступив место более рациональным качествам, например упорству, которое порой доходило до склонности не разбирать средств ради достижения цели. Впрочем, этим качеством король-философ отличался в зрелые годы, когда вынужденная жесткость помогала ему противостоять всем европейским дворам.
Как вспоминали современники, молодой Фридрих гордился собой и, по мнению приближенных, вполне соответствовал образу идеального монарха. Первым же указом отменив пытку в суде, как и особо обременительные налоги, он удивил всех тем, что оставил на прежних постах генералов и министров отца. Бывшие приятели, рассчитывая на должности и обильные пособия, обманулись в ожиданиях: расточительный принц оказался бережливым правителем. Распоряжаясь деньгами очень экономно, он наслаждался новой для себя ролью просвещенного монарха. Однако литература, музыка и управление культурными делами страны увлекали его гораздо меньше, чем армия, в которой прусский государь нашел свое истинное призвание. Вспомнилась суровая школа родителя, поэтому то, что раньше вызывало протест, теперь находило применение, ведь прусскому королю полагалось быть солдатом. К тому же для такого уязвимого и чувствительного человека, как Фридрих II, был притягательным ореол мужественности и силы, которым во все времена окружались войска.
Существует мнение, что среди солдат король забывал о слабостях, неудачах и не испытывал разочарований, сопутствовавших ему в светском обществе. Называя воинов «мои дети», он считал армию своей собственностью, относя ее мощь не столько к Пруссии, сколько к своему таланту полководца. Служить у Фридриха действительно было тяжело; бесконечная муштра, неустроенные казармы и полуголодный паек, составлявшие знаменитую «палочную дисциплину», толкали многих на дезертирство, обычно завершавшееся неудачей: сбежавшего солдата ловили и наказывали плетьми. В походах король имел обыкновение бросать раненых, чтобы те не замедляли ход основного войска. В то же время рядовому воину разрешалось обращаться к нему лично, высказывая предложения или недовольство, и такие смельчаки находились. Тем не менее трудно поверить прусским хронистам, утверждавшим, что Фридрих был любим своими воинами, хотя гордость служить под знаменем человека, повелевавшего судьбами Европы, несомненно, имела место. В литературе описаны моменты, когда «Фридрих верхом, в сопровождении свиты генералов, скачет вдоль строя своих гвардейских полков. Солдаты приветствуют его радостными криками. Он всюду видит стройные ряды, готовые прийти в движение по легкому движению руки. В армии его примут любого и все простят: и палочную дисциплину, и тяготы бесконечных походов, ведь кто еще, как не старый Фриц, умеет делать чудеса, превращая в звонкие победы даже пыль под ногами своего войска».
Так или иначе, но слишком многие ненавидели «прусского солдафона», вполне справедливо называя его страсть к сражениям единственной причиной Семилетней войны. Оказавшись главой прекрасно обученной армии, Фридрих, конечно, испытывал сильное желание показать себя на поле боя. В пору затяжного конфликта между европейскими державами исполнение подобной мечты не представляло особых трудностей. Так, в октябре 1740 года скончался австрийский император Карл VI Габсбург, и престол, вопреки династическим правилам, перешел к принцессе Марии-Терезии, а та не ограничилась своей страной, пожелав править Священной Римской империей. Ей пришлось доказывать свои права силой оружия, и Фридрих получил повод к войне. «Честолюбие, корысть, мое желание прославиться восторжествовали… война была решена», – написал он Вольтеру, открыв истинную причину предстоящих событий. Прусская армия, прекрасно экипированная, дисциплинированная, умелая, желавшая воевать, продвигалась почти без препятствий, и вскоре все вражеские крепости были под властью короля.
Упиваясь бескровной и легкой победой, Фридрих намеревался повернуть назад, но Австрия не захотела уступать свои богатые провинции без боя. Военные действия возобновились, и на сей раз против прусских войск выступили не отряды ополченцев, а регулярная армия, к тому же возглавляемая способным полководцем. Первое крупное сражение завершилось неудачей: не в силах остановить беспорядочное бегство солдат, король покинул поле боя. Скрываясь в кустах, он не знал, что генералы в его отсутствие довели сражение до конца и даже не попытались присвоить себе честь победы.
Вероятно, только после этого Фридрих занял подобающее место среди европейских монархов, а те осознали появление в своем кругу грозной силы – державы, способной нарушить равновесие сил на континенте. Сумев удачно закончить кампанию, Фридрих прибавил к имевшемуся титулу звание короля Силезии. Владение речным краем с богатыми недрами позволило не на словах поощрять развитие мануфактур, отчего по всей Германии заметно оживилась торговля, особенно после того, как по приказу короля реки Эльба и Одер соединились судоходным каналом. Пруссия того времени переживала подъем практически во всех сферах жизни. В городах страны строились храмы, дома, дворцы, общественные здания, причем последние по роскоши фасадов и убранству не уступали королевским жилищам. В Городском замке Берлина под председательством государя открылось первое после долгого перерыва заседание членов Академии наук.
В военных действиях 1745 года Фридриху вновь довелось проявить свой полководческий талант, и австрийцы проиграли пруссакам, имея большой численный перевес. После этого в Европе наступило перемирие, которым король не замедлил воспользоваться для того, чтобы осуществить давно задуманные планы.
Оформившийся в это время Сан-Суси считается лучшим из всего, что Фридрих Великий создал в сотрудничестве с придворным архитектором Георгом Венцеслаусом фон Кнобельсдорфом.
Пейзажный парк Сан-Суси
Упоминание о совместной работе в данном случае отражает реальность, ведь король не только высказал идею, но и выполнял эскизы, которыми строители пользовались наряду с планами зодчего.
Началом ансамбля послужила так называемая Пустынная гора перед Бранденбургскими воротами, где в 1744 году по распоряжению Фридриха были устроены террасы для виноградных кустов. Возведенный на вершине дворец по размерам явно уступал резиденциям других монархов Европы, но малая величина компенсировалась колоссальной площадью сада, в данном случае наделенного значением большим, чем жилые постройки.
Намерение хозяина беззаботно проводить время на свежем воздухе выдавала главная аллея. Вопреки традициям она проходила у подножия холмов, поднимаясь к ротондам с фонтанами и скульптурой. Архитектор использовал неровный рельеф местности, чтобы создать подъем не только по форме, но и по содержанию: гуляющие сначала видели небольшой грот Нептуна и, продвигаясь дальше, замечали новые павильоны, все более крупные, монументальные, украшенные с большей роскошью, пока, наконец, их взгляд не останавливался на пышном великолепии дворца. К цветочной клумбе перед виноградником примыкал лесной участок с пешеходными дорожками и живыми изгородями из буков. Конец естественной ограды означал завершение Увеселительного сада, где полезные и декоративные элементы составляли единое гармоничное целое.
Центром зеленого ансамбля стал виноградник, позже в группу полезных насаждений вошел вишневый сад, а затем их дополнили отдельные плантации яблонь, абрикосов, груш, слив, а также отапливаемые теплицы с экзотическими растениями: ананасами, дынями, бананами. В 1746 году к Увеселительному саду присоединился Козий парк. Значительно удлинившаяся главная аллея прошла через этот участок, эффектно завершенный колоннадой, которую, как и другие сооружения парка, проектировал Кнобельсдорф. Изначально сад разделялся на две части с помощью стены, но затем ее снесли, после чего придворный садовник Зальцман расширил Козий парк до Нового дворца, украсившего Сан-Суси в 1775 году. В самом конце столетия парковый ансамбль приобрел непринужденный пейзажный характер и гораздо меньше соответствовал своему французскому названию. Окончание строительства ознаменовалось постройкой Нового дворца, домика с драконами и, в качестве эффектного завершения, Бельведера на холме Клаусберг.
Ознакомительная версия.
