Уйдем, печаль моя; она не слышит,
Какое горе в этих песнях дышит;
Уйдем, не стоит повторять впустую!
Пусть все, что с нами было, время спишет;
К чему слова? Ее, мою родную,
И ангельское пенье не всколышет,
Она не слышит.
Уйдем скорей; она не понимает,
Зачем угрюмый смерч валы вздымает,
Швыряясь в небеса песком и солью;
Поверь: скорее полюса растают,
Чем тронется она чужою болью;
Стерпи, печаль; пойми, что так бывает:
Она не понимает.
Уйдем; она слезинки не уронит.
Пускай любовь ненужная утонет
В бурлящих волнах, в ледяной пучине —
В ее душе ответа все равно нет;
Пойми же и не жалуйся отныне:
Она спокойно прошлое схоронит —
Слезинки не уронит.
Уйдем отсюда прочь, она не любит:
Ей все равно, что с этим садом будет,
Который мы в мечтах своих растили, —
Мороз ли ветви юные погубит,
Пока они еще цвести не в силе,
Или отчаянье его порубит —
Она не любит.
Уйдем же навсегда; что ей за дело!
Ее тоскою нашей не задело;
Пусть все созвездья в золотом узоре
Над ней сольются, пусть, как лотос белый,
Луна трепещущая канет в море, —
Как лик любви, от горя помертвелый —
Что ей за дело!
Уйдем, печаль моя; она не видит,
В грудь гордую сочувствие не внидет.
Иль нет! споем в последний раз: быть может,
Ее наш стих смиренный не обидит
И не любовь, так память растревожит…
Нет, прочь отсюда! ничего не выйдет —
Она не видит.
Перевод Г. Кружкова
Queen, for whose house my fathers fought,
With hopes that rose and fell,
Red star of boyhood’s fiery thought,
Farewell.
They gave their lives, and I, my queen,
Have given you of my life,
Seeing your brave star burn high between
Men’s strife.
The strife that lightened round their spears
Long since fell still; so long
Hardly may hope to last in years
My song.
But still through strife of time and thought
Your light on me too fell:
Queen, in whose name we sang or fought,
Farewell.
‘Farewell and adieu’ was the burden prevailing
Long since in the chant of a home-faring crew;
And the heart in us echoes, with laughing or wailing,
Farewell and adieu.
Each year that we live shall we sing it anew,
With a water untravelled before us for sailing
And a water behind us that wrecks may bestrew.
The stars of the past and the beacons are paling,
The heavens and the waters are hoarier of hue:
But the heart in us chants not an all unavailing
Farewell and adieu.
Elizabeth Eleanor Siddal SIR PATRICK SPENS Watercolour on paper. 1856 Tate, London
Элизабет Элинор Сиддал СЭР ПАТРИК СПЕНС Бумага, акварель. 1856 Галерея Тейт, Лондон
Прости и прощай, — пелось в песне старинной, —
Пора моряку в свой покинутый край.
И вторило сердце со светлой кручиной:
Прости и прощай.
А нам всякий раз новизны подавай:
На новой воде потягаться с пучиной;
Качаются сзади обломки? Пускай!
Чуть виден маяк, и звезды ни единой;
Удары кипящей волны принимай!
Но с удалью сердце поет беспричинной:
Прости и прощай.
Перевод В. Окуня
White rose in red rose-garden
Is not so white;
Snowdrops that plead for pardon
And pine for fright
Because the hard East blows
Over their maiden rows
Grow not as this face grows from pale to bright.
Behind the veil, forbidden,
Shut up from sight,
Love, is there sorrow hidden,
Is there delight?
Is joy thy dower or grief,
White rose of weary leaf,
Late rose whose life is brief, whose loves are light?
Soft snows that hard winds harden
Till each flake bite
Fill all the flowerless garden
Whose flowers took flight
Long since when summer ceased,
And men rose up from feast,
And warm west wind grew east, and warm day night.
