Не так давно в Москве проходил ответный концерт итальянских рок-групп плюс две наши. На «Детях» был еще какой-то подъем. Очень приятно, что многие москвичи уже разучили нетрудные слова песен этого ленинградского коллектива. Итальянские же рокеры, несмотря на высокий профессионализм /уж повыше, чем на ул. Рубинштейна/ так и не получили заслуженных оваций. Расфуфыренная московская элита завелась только на заключительном аукционе духов и колготок. К нам в перерыве подошел один итальянский рокер и, мудро списав скучающих в зале на отсутствие рекламы и качество звука, предложил обменяться парой фраз. Неужели опять эти железные тиски языкового барьера? О, нет, на этот раз все было понятно: "Факинг организэйшн!" Еще раньше я знал от знакомых римлян, что точно так же проходили концерты «Телевизора», "Секрета" и «Игр» в столице Италии. В зале, как всегда, присутствовали немногочисленные советологи и социологи. На последних рядах курили крэк и целовались.
Но есть и удачи. Говорят, что на Курехине был «лом». В это нетрудно поверить, если учесть, сколько у нас свалило на этот свободный континент по еврейской визе. В ФРГ же группу «Аукцион», со слов Фирсова, семь раз на бис вызывали /может не врет?/. Еще бы они этого не делали, помня Сталинград и Курскую дугу. А вообще-то в той войне наше правительство тоже по уши виновато. Так что пора мириться. И в этом деле один Гребенщиков может больше пользы принести, чем сорок генералов. Генералам, однако, это невдомек. Им ведь что нужно? Чтобы «толчки» и плафоны сияли, как лысина у «черпака» /здесь в знач. молодого солдата/, и у всех стре-е-е-е-елки на шинельках. А как запоет Борис на чужбине: "Под небом голубым… страны моей родной", — гроза-угроза и отодвинется. Любому Карлучче совестно будет воевать супротив нормального человека. А нам тем более не конвертируемо.
Совьет рок — гуд!
ОТ АВТОРА:
Этот триптих лежал еще на полке, а приток дополнительной информации все увеличивался и увеличивался.
Поскольку данная статья — есть попытка раскрыть некие технологические процессы в рок-движении, а быть может и вовсе их отсутствие, то наличие нового фактического материала вряд ли что-то меняет.
Автор одинаково спокойно отнесся и к назначению Гидаспова на место Соловьева, и к выбору А.В.Тропилло на должность ленинградского директора фирмы «Мелодия». /Теперь, наверное, можно поздравить Федю Чистякова и всех панков со скорой победой над "Ласковым маем"/.
Автор также считает, что вышедшие во Франции, Англии и США — "Последний герой", "Ставший предателем", "Люсин Муд" и "Испорченное радио БГ" по-прежнему тянут лямку "непрофессионального космополитизма", реанимируя, тем самым, унылый призрак сов-эстрады и создавая предпосылки для интеграции общественного мнения в сторону последней.
И, наконец, ко всему прочему — автор несколько раскаивается в собственной же оценке диска группы ДДТ. Он получше.
И снова на страницах подпольной прессы маячит сладкое имя короля русского поп-андерграунда Алексея Вишни.
Будущее манит и пугает: развернутое сенсационно-интимное интервью с Алексеем ждет референтный круг нашего издания нынешней весной. Публикация будет отмечена серией концертов Вишни в столице: помпезные выступления в МДМ пышный певец любви планирует перемежать искрометно-гаражными сейшенами, соорганизаторами которых мы расчитываем явиться.
Возраст - 25 лет.
Рост - 175 см.
Вес - 120 кг.
ЗВУКОРЕЖИССУРА:
КИНО "Это не любовь" — 1985;
ПОП-МЕХАНИКА "Введение в Поп-механику" — 1986;
АВИА "Жизнь и творчество композитора Зудова" — 1986;
ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК "Смеется тот, кто смеется последний" — 1986;
ДК "Непреступная забывчивость" — 1988;
КИНО "Группа крови" — 1988;
МИФЫ "Бей, колокол" — 1989;
ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА "Кто здесь" — 1989;
ТЕСТ "Не прошу" — 1989.
МАГНИТОФОННЫЕ АЛЬБОМЫ:
"Последний альбом", 1983;
«Сердце», 1987;
"Танцы на битом стекле", 1989.
ТУРНЕ:
— Югославия, июль 1989;
— Западный Берлин, сентябрь 1989;
— Нидерланды, сентябрь 1989.
ABROAD:
— SP / Kraftwerk, BRD — 1988;
— "Введение в Поп-механику" / Leo Records, UK — 1987;
— "Red Wave" ("Аквариум", «Алиса», "Кино", "Странные игры") / Big Time, USA — 1986;
— "ДК, А.Вишня": SP / France — 1988.
DEVO
…НЕТ ОДНОГО СПОСОБА ПРАВИЛЬНО ЧИСТИТЬ КАРТОШКУ
«ДЕВО» говорят, что учились на собственных ошибках…
Так ли это?
In The Beginning Was The End...
Статья Джо Веласкеса
/"SPIN", том 4, №7, октябрь 1988/
"В первом фильме, который мы сделали /он назывался "In The Beginning Was The End"/"В начале был конец"//… мы смеялись над собой и над всем окружающим миром в то же время. И это не было циничным", — говорит член группы ДЕВО Джерри Касале, — "это было чувство юмора как часть творческого потенциала".
В 1977 году на сцену того, что тогда называли музыкальной революцией, выбрались ДЕВО из Огайо, новички из культурной пустыни городка Акрон. "Мы звучали по-другому, мы выглядели по-другому, мы говорили вещи, совершенно отличные от того, что было принято говорить", — говорит Касале, одетый в униформу группы. "Мы искали истоки не в мифологии рок-н-ролла, в которой принято обращать на себя внимание несущественными вещами, извращенной сексуальностью и вышвыриванием в окна телевизоров".
Итак, они прибыли в Лос-Анджелес и практически моментально заслужили определенную популярность, которая по идее должна была завершиться записью пластинки. Обращаясь к обычным ребятам — таким, как ты и я — они принесли с собой со среднего Запада концепцию ДЕэВОлюции. Обучаясь искусствам в Кентском университете, Касале и его коллега по ДЕВО Марк Мазерсбо сочинили чарующе-сумасшедшую теорию о том, как они эволюционировали от обезьян, поедающих мозги друг друга. Они ввели эту теорию в текст песни "Jocko Homo":
В начале
Господь создал человека
Использовав для этого мартышку
В дальнейшем он займется обезьянами
И мы здесь, чтобы доказать это.
ДЕВО огляделись вокруг и поняли, что мир деэволюционирует от сложного к простому, обращаясь в нечто примитивное. Они развили свою теорию в критику неудачно развивающейся технологии. Смешно, но их концепция оказалась как нельзя более подходящей системе, которую ДЕВО обвиняли.
Пусть невозможно было выяснить, что в их проекте — крючок, а что — наживка, просто было понять кто же попался.
Проект же взывал к ДЕВО вступить в бой с музыкальной индустрией за право назначать собственные условия и использовать концептуальное искусство в или вне процесса.
"Мы любили пересекать границу между искусством и чисто внешней рекламой", — говорит Марк Мазерсбо. "Мы делали из этого смех, будучи и разрушителями, и одновременно частью того, что мы разрушали, на самом деле всего лишь находясь в самой сердцевине всего этого".
У Касале другой взгляд на эти вещи — лидеры группы редко соглашаются между собой. "Мифология, которую пресса развела вокруг ДЕВО, состояла в следующем: мы невероятно умны, невероятно хитры, невероятно осмотрительны и самоуверенны, что мы играем в кошки-мышки с музыкальным бизнесом, дурачим его, откалываем разные штуки. Сейчас, конечно, все совсем по-другому…"
А пока ДЕВО преуспевали. Они заключили блестящий контракт с "Warner Brothers". Казалось, все вокруг говорили о них. От скейтбордпарков Южной Калифорнии до ньюйоркских панк-клубов — фэны были целиком погружены в мистику ДЕВО. ДЕВО перебросили мост между панком и новой волной без компромиссов с каждым из этих направлений.
Кое-кто употреблял слово «ДЕВО» без малейшего интереса к их музыке — если вы чем-то отличались от окружающих, о вас вполне могли сказать, что вы "чуть-чуть ДЕВО" или "ДЕВОнулся малый". Короче говоря, ДЕВО совершили молниеносный рывок в самую сердцевину масс-медиа.
После странного сотрудничества с Нилом Янгом они связались С "Elliott Roberts Lookout Management" — самой большой и самой престижной менеджерской компанией, а вскоре заключили с ней контракт. О престиже «Lookout» говорит хотя бы то, что в разное время в числе ее клиентов были Боб Дилан, Нил Янг, Кросби, Стиллс и Нэш.
Первый альбом был распродан тиражом в пятьсот тысяч штук, второй, "Duty Now For The Future" — почти в два раза меньше. ДЕВО угрожала опасность стать группой одного диска. Все знали название группы, оно стало чем-то вроде «Форда» или «Тойоты», но диск продавался плохо…
В песне "Smart Patrol" они пели:
Не бойся здесь никого
Пойми меня
Я думаю я всего лишь
Картофельный мальчишка
Ищу настоящий помидор
Мы — моментальный патруль
И мы никуда не движемся
Патруль не был понят никем. Они были обескуражены.
