Понятно, что ни одного вменяемого человека эти факты порадовать не могли. Но сейчас они были нужны на случай стихийного диспута из серии “риск на рок-концертах”. Наивно сравнивать безопасность публики на концертах джазовой музыки в Архангельском со стадионными выступлениями группы “Алиса”. Как сейчас принято информировать в европейских отелях – swimming at your own risk. Назвался груздем – полезай в кузов…
Пока я занимался этим невеселым теоретизированием, сотрудники “Кушнир Продакшн” висели на телефонах. К вечеру 13 сентября на пресс-конференцию аккредитовались 14 телекамер, а также представители большинства ведущих изданий: “Аргументы и факты”, “Семь Дней”, “Известия”, “КоммерсантЪ”, “Комсомольская правда”, “Московский Комсомолец”.
Параллельно мы попробовали провести разведку боем – Земфира вышла в прямой эфир радиопередачи “Клиника 22”, чтобы пообщаться с поклонниками и пролить первый свет на “инцидент в Якутске”. “Был потрясающий момент, когда Земфира приехала после этой трагической давки в Якутске, – вспоминает ведущий ток-шоу Юрий Сапрыкин. – Певица сидела в эфире, не глядя ни на кого, в темных очках, и в абсолютно подавленном состоянии отвечала на какие-то вопросы…”
Я думаю, что после этого радиоэфира у Земфиры произошла определенная переоценка ценностей. По крайней мере, как отвечать не надо, она уже понимала. Или чувствовала…
На следующий день певица выглядела сконцентрированной и настроенной решительно. Ее музыканты собрались в клубе “16 тонн” задолго до пресс-конференции. Убийцами якутских детей, как их пыталась изобразить желтая пресса, они явно не выглядели. Тут же находились готовые к любым поворотам судьбы Настя Колманович, организатор тура Хизри Байтазиев, а также юрист Андрей Сотников и роуд-менеджер Георгий Портной.
Настроение у всех было тревожное. Куда нас вынесет течение пресс-конференции, не знал никто. Времени до начала акции оставалось мало, а генеральной линии поведения пока не существовало. Никакие медиа-тренинги мы организовать не успевали, поэтому я предложил вести игру на чужой половине поля. С одной стороны, нам было жизненно важно обратить внимание прессы на все недоработки организаторов. С другой – дать максимально подробный хронометраж событий. Понятно, что журналисты любят цифры и конкретику – своей структурированностью наш рассказ должен был произвести впечатление. Нам надо предоставить СМИ массив самой разнообразной информации. Чтобы даже мыслей о каких-то недоговорках и умолчаниях не было.
Я предложил, чтобы основной объем заявлений исходил не из уст Земфиры, а от ее ближайшего окружения: юриста, роуд-менеджера, промоутера, ведущего пресс-конференции. Короля играет свита – меньше всего я хотел, чтобы артистка оправдывалась. Она не должна говорить долго. А ситуация принуждала ее именно к этому. Поэтому за Земфирой я предложил оставить монолог на тему “Судьба гастролирующего артиста” и яркое заключительное слово. На том и порешили. Если я хоть что-нибудь понимал в антикризисных ситуациях, эти нехитрые приемы должны были сработать.
Пресса уже ломилась в клуб, а мы в условиях жесточайшего цейтнота расписывали последние реплики. Внезапно я почувствовал кураж и уверенность в победе. Во время одной из моих удачных фраз Земфира и Колманович переглянулись. Это могло означать все что угодно, но сейчас было не до того. Когда журналистов пригласили в зал, мы были готовы на все сто процентов. В 15 часов 20 минут пресс-конференция началась.
Во вступительной речи я обрисовал ситуацию, подробно рассказав о графике пребывания группы “Земфира” в Якутске.
“События развивались следующим образом, – уверенно начал я рассказ, прекрасно осознавая, как важно захватить инициативу в начале. – Сейчас мы предоставим вам хронологию якутского вояжа буквально по часам – записывайте, пожалуйста”. Через полминуты около сотни журналистов превратились в послушных школьников на диктанте по русскому языку. Даже те, у кого были диктофоны, взяли блокноты и стали фиксировать информацию о маршруте группы, которая вечером 11 сентября вылетела из аэропорта Домодедово в Якутск.
“В 15 часов 12 сентября музыканты приехали на стадион на репетицию. Выяснилось, что сцена к концерту не готова. Саундчек начался с задержкой и закончился с двухчасовым опозданием.
19.00 – у входа на стадион стоят более трех тысяч человек, которые не успели пройти. Концерт пришлось задержать. Параллельно стало ясно, что администрация стадиона разрешила продажу крепких спиртных напитков.
19.50 – группа вышла на сцену. По условиям контракта расстояние между зрителями и артистами должно быть минимальным. Но администрация зрителей на поле не выпускала. Исполнив несколько песен, Земфира призвала зрителей перейти на газон стадиона.
20.20 – примерно в районе восьмой песни администрация отключила рубильник на пульте. Пауза в концерте продлилась более пятидесяти минут.
21.00 – появилась информация, что с концерта доставлены в больницу три девушки. Земфиру успокоили, сказав, что их жизни ничего не угрожает и что после концерта к ним можно будет подъехать и узнать про их здоровье.
21.20 – милиция и администрация просят группу продолжить концерт.
22.30 – последнюю песню стадион встретил овацией. Когда Земфира решает поехать в больницу, где лежат девушки, ей отвечают, что „с ними все нормально, и они сами, без посторонней помощи ушли домой“”.
После завершения моей интродукции с краткими заявлениями выступили Настя Колманович, организатор тура и директор. Мы действовали как одна команда – продуманно и сплоченно. Затем микрофон перешел к Земфире.
“Я переживаю за двух человек, которые, как я понимаю, реально получили повреждения, – сказала певица. – Это мальчик восемнадцати лет с переломами позвоночника и девочка четырнадцати лет, у которой травма черепа. За них я волнуюсь в первую очередь”.
Было очевидно, что Земфира не думает отмалчиваться и охотно идет на контакт. “Если бы подобная ситуация случилась с другой группой, я уверена, что такой реакции не было бы, – заявила певица. – У меня появилось ощущение, что я приобрела какой-то товарный знак, который все кому ни попадя продают… Просто имя Земфира сейчас очень круто продается. Мне бы хотелось как-то снизить эту дурацкую популярность. Чтобы ее не было. Чтобы я могла нормально работать. Потому что я не гуру, не идол и не идеолог. Я – музыкант”.
Ответив на огромное количество вопросов, генштаб Земфиры сделал заявление об отмене всех ближайших концертов – так же недавно поступили Pearl Jam после трагедии в Дании. Точно так же поступили бы любые порядочные люди.
Затем юрист Андрей Сотников отметил, что не видит состава преступления и правонарушения для возбуждения уголовного дела. Напряжение, царившее в зале в начале пресс-конференции, начало спадать.
“На любом нашем концерте – как, впрочем, и на выступлениях других рок-групп – происходят какие-то беспорядки, связанные с бурным выражением эмоций, – сказала Земфира. – У нас был случай в Донецке, когда ОМОН ломал зрителям руки и мы видели открытые переломы в первом ряду. Тогда мы прекратили концерт и ушли за кулисы – до тех пор, пока организаторы не поменяли весь состав ОМОНа в первом ряду. Об этом не было написано ни слова… После Якутска мы планируем отменить какое-то количество концертов. Нам нужно пережить происшедшее и все обдумать. Возможно, мы прекратим гастрольную деятельность… Не знаю, будет ли это правильным шагом и кому от этого станет лучше”.
Судя по реакции зала, Земфире удалось завоевать доверие журналистов – прежде всего своей искренностью и расположенностью к диалогу. Особенно сильно это контрастировало с позицией якутских организаторов, которые упорно не отвечали на телефонные звонки.
Ненужной дискуссии о безопасности рок-мероприятий нам, похоже, удалось избежать. Впрочем, как и многого другого. Я почувствовал, что пресс-конференция подходит к логическому завершению. Пора было подводить итоги. Как говорили в кинофильме “Семнадцать мгновений весны”, лучше всего запоминаются последние слова:
“Перед тем как поблагодарить прессу и клуб „16 тонн“, я позволю себе сделать краткое заявление. Мы вам всё подробно и обстоятельно рассказали. Мы честно ответили на ваши вопросы. У нас есть единственная просьба: пожалуйста, будьте объективны. Пожалуйста, цитируйте наши высказывания так, как они записаны на диктофон, не искажая смысл. Пожалуйста, подбирайте для материалов адекватный визуальный ряд. Возвращаясь к сегодняшним статьям, опубликованным в прессе… Очень печально видеть фотографии безумствующей публики, которые сделаны на концертах других групп в других городах. И над всем этим красуется заголовок „Трагедия в Якутске“. Надеемся на ваш профессионализм. Спасибо за внимание и понимание”.
