В это время к месту стычки подоспел руководитель операции капитан Афзал. Он предложил неожиданный план, как заставить Нисара Шаха и Якки Хана сдаться.
…На вид еще не старый, с пышной ярко-рыжей шевелюрой и тоненькими усиками, Дуду Миа ничем не похож на кинозвезду, но его лицо знает весь Бангладеш. Ни один ученый-герпентолог не может сравниться с ним в знании змей и умении ловить их. Дуду Миа непостижимым образом умеет и управлять ядовитыми гадами. Говорят, что он знает змеиный язык и может с ними общаться на сверхнизких звуковых частотах, неслышных обычному человеческому уху.
Незадолго до полицейской операции против банды Нисара Шаха городок Нырыян-Ган подвергался нашествию кобр. Приехавший по вызову Дуду Миа часть змей переловил, а остальные куда-то исчезли сами собой. После этого Дуду Миа на некоторое время остался в городке на случай, если рептилии задумают повторить нашествие.
Необычные способности Дуду Миа и предложил использовать смекалистый капитан. Через полчаса его помощник привез Дуду Миа, который захватил с собой две закрытые крышками корзины с кобрами. По дороге полицейский посвятил змеелова в намеченный план. Тот заявил, что сможет послать гадов в дом, где засели бандиты. И вот рыжеволосый кудесник, пригибаясь, осторожно подкрался к дому метров на пятьдесят, волоча за собой свои корзины. В бинокль капитан хорошо видел, как Дуду Миа доставал из них кобр и, что-то сказав, опускал в траву. Капитану не верилось, что после этого кобры поползут именно в дом, а не к соседнему рисовому полю.
Результатов действий ползучей «группы захвата» долго ждать не пришлось. Прошло не более получаса, как в доме началась беспорядочная стрельба, а потом из него с поднятыми руками выскочили оба бандита и бросились к полицейским. «Это было какое-то дьявольское наваждение. Проклятые кобры вдруг полезли из всех щелей, причем пули их не брали», — едва шевеля губами после перенесенного ужаса, признался Нисар Шах, когда на него надевали наручники.
Умение ходить по огню, точнее, по тлеющим углям, известно уже несколько тысячелетий. В древнеиндийском эпосе «Рамаяна» сохранился рассказ о двух браминах, которые, поспорив, прошли по огню, и было это свыше 3000 лет тому назад. Об огнеходцах рассказывали и древнеримский историк Плиний Старший, и писатели средневековья. К испытанию огнем обращались шаманы народов Севера и североамериканские индейцы.
А вот свидетельство, сделанное в наши дни.
«Слой раскаленных углей толщиной 10–15 см раскладывается на площади 12×14 футов. В темноте угольки светятся так ярко, что можно видеть лица участников церемонии. Я видел, как один человек сбросил туфли и носки. Затем я увидел, как он спокойным и ритмическим шагом, будто пританцовывая, пошел по углям. Чтобы пересечь покрытую углями поверхность, ему пришлось сделать семь Шагов. За ним последовала женщина. Когда она ступила на огонь, ее ноги даже погрузились в горящие угольки. Она шла не спеша, ей понадобилось шесть шагов, чтобы пересечь костер», — пишет о церемонии танцев на огне у анестенаридов — представителей греческой религиозной секты, корни которой уходят во тьму веков, современный исследователь Кассели.
Рис. 53. «Священный огонь».А. Грей
Кто эти «мастера огня», которые, оставаясь невредимыми и не испытывая боли, ходят по раскаленным углям и держат голыми руками раскаленное железо?
Происхождение связанных с использованием огня ритуалов большинства народностей проистекает от шаманов железного века в Центральной Азии. Татары, монголы и якуты видели в огне одну из самых великих мистерий природы. Они боялись огня и обожествляли его. «Первый кузнец, первый шаман и первый гончар были кровными братьями», — гласит старая пословица якутов.
Кузнец пользовался у всех народов самым большим почетом. Это был «мастер огня»: он глотал горящие угли, ходил по ним и мог держать голыми руками раскаленное докрасна железо. Великий Чингисхан, согласно легенде, был кузнецом. Наряду с огнем он мог противостоять ледяному холоду путем создания «внутреннего» или «спиритуалистического» жара. Такие выходящие за пределы человеческих возможностей таланты делали его в глазах других духом или полубогом.
В Болгарии и Греции была древняя народность кабири, так называемые «повелители плавильной печи». Их державшиеся в тайне познания по укрощению огня стали известны и жителям Индийского субконтинента. Целью верующего индуса является достижение брахмана — «подлинного Я». Достигнуть этой стадии он пытается в процессе прохождения одного или нескольких (примерно до десяти) путей йоги самопознания. Хатха-йога — наиболее распространенная на Западе форма этого учения — открывает путь к управлению психикой и физиологическими процессами организма, а также к постижению оккультных наук.
Посвященный должен пройти семь стадий священного пути, прежде чем он достигнет наконец восьмой стадии — са-мадхи. Опыт этой последней стадии не сообщается обучающемуся, он должен постигнуть его самостоятельно. Одновременно с самадхи он приобретает сверхъестественные способности и становится в результате этого садху (в Европе известен под неправильным названием «факир»).
Факир — то же, что и мусульманский монах, дервиш.
Большинство индусов-садху остаются на одном месте для того, чтобы в тишине и спокойствии заниматься медитацией. Некоторые из них в стремлении к святости ставят себя в драматические ситуации. Например, они отправляются в странствования, чтобы искупаться в возможно большем количестве святых рек и ручьев, или сидят неподвижно в терновнике, пока его ветки не сомкнутся полностью вокруг них. Другие непрерывно сжимают кисти рук в кулак, пока ногти не врастут в ладонь. Лишь немногие садху избирают светскую карьеру, выступая в варьете или цирке. Большая часть индийских покорителей огня произошла из этой категории. Для набожного и глубокого верующего хинду подобные представители «развлекательного жанра» как бельмо на глазу.
Хождение по огню является для садху наиболее распространенным видом искусства. В день праздника в честь местного божества хинду — существуют десятки сект хинду и бесчисленное множество богов — в деревню приходит индус-садху и распоряжается подготовить канаву и наполнить ее раскаленными углями, через которую он будет проводить верующих. Имеются многие свидетельства о европейцах, которые выдержали ее без телесных повреждений.
«Дело в том, — разъясняет эксперт, — что садху все болезненные ощущения берет на себя и усилием воли подавляет их. Камни действительно являются горячими, и никаких искусственных манипуляций с телами участников ни в коей мере не происходит. Рациональным образом этот феномен не поддается объяснению».
«Несгораемость» — так в старину иллюзионисты называли умение демонстрировать фокусы с горящими углями, раскаленным металлом.
В одной из старинных книг написано: «Несгораемость заключается в том, что человек известными или неизвестными средствами приобретает возможность не только раскаленные угли, но и дымящееся железо брать в руки. Водить им по лицу и обнаженным рукам, становиться на него голыми ногами; кипящее масло брать в рот и даже пить; и другие подобные чудеса делать без видимого для себя вреда.
Так, например, летом 1828 г. в Тиволи испанец по имени Мартинец входил в печь, накаленную до того, что термометр одного из присутствующих, показав 140 градусов жары, разлетелся вдребезги. Он был тщательно одет в теплые панталоны, два жилета и сверху в суконную шинель, подбитую мехом, так что он от жару в тепле хотел найти защиту. Когда Мартинец влез в печь, то взял с собой петуха, которого через некоторое время подал оттуда полуизжаренного и сожженного. При втором представлении Мартинец велел привязать себя на доску, боковые стены которой были снабжены восемью горящими свечами, и в этом положении посадить в печь. После нескольких минут должны были его снова вытащить; когда его вынули из печи, то свечи растаяли, а Мартинец не претерпел ни малейшего вреда.
В 1829 г. другой испанец, по фамилии Лионетто, в Париже, а позднее в Англии, Италии и Германии представлял подобные и еще большие доказательства несгораемости. Его опыты привели не только обыкновенную публику, но и физиков и химиков в удивление — его нечувствительность к прикосновению горящих предметов казалась необъяснимой. Он брал раскаленные железные плиты на голову, раскаленным железом трогал себя за пятки и концы пальцев, пил кипящее масло, погружал руки в растопленный свинец и потом брал его на язык.
Такие точно опыты показывал Ян Хилинский на ярмарке Святой недели в Лейпциге в 1836 г.
В Неаполе профессор Сементини и другие ученые химики пришли к следующим открытиям.
