Самому автору приведенного мнения представилось сильное выражение: «Нам скажут, что земских соборов мы не видим ни в царствование Феодора, ни в царствование Годунова». Как же он опровергает это возражение? «Начиная с царя Михаила Феодоровича, нельзя уже не признать целого ряда соборов, и все-таки первый земский собор был созван первым Русским царем». Выходит, что при царе Иване было единое государство и мысль народная высказывалась на совете всей Земли; при царе Михаиле было то же самое; что же было при царе Феодоре и при царе Борисе? Единство государственное рушилось, стало быть, и мысль народная замолкла? Любопытно это «все-таки»: «все-таки первый земский собор был созван первым Русским царем». Как легко человеку, который не обладает предметом своего мышления, но которым этот предмет обладает, впасть в мистицизм! Разве это не мистицизм — настаивать на таинственную связь первого собора с первым царем? Но еще любопытнее второй ответ автора: Земские соборы могли быть при Феодоре и при Годунове, но известия о них потеряны! Спрашивается, чего нельзя доказать таким образом? Всякое явление, которое нам нужно, могло быть, а если о нем нет известий в источниках, то это потому, что они потеряны: вопрос порешен!
Мы привели мнение автора о возможности соборов при царе Феодоре и Борисе Годунове для показания способа, какой употребляют последователи антиисторического направления при решении ученых вопросов. Что же касается до фактов, то в начале царствования Феодора, если мы и не можем решительно указать на настоящий земский собор, то, по крайней мере, можем указать на приготовления к нему, ибо со смертию Иоанна IV уже начинается время смут, из которых государство могло выйти только с помощию всей Земли, начинается время действительных земских соборов. По смерти Иоанна IV уже возник вопрос, кому из двоих сыновей его быть царем — ибо старший, царевич Феодор, признавался неспособным. Возникли вследствие этого беспокойства, поддерживаемые честолюбцами. Англичанин Горсей говорит, что 4-го мая 1584 года созван был собор (parliament), на котором присутствовали митрополит, архиепископы, епископы, игумены и все дворянство (all the nobiliti Whatsoever); наши летописи говорят: «По преставлении государя И. В. приидоша изо всех городов к Москве именитые люди из всего государства Московского и молиша со слезами государя царевича Феодора Иоанновича, чтоб был на Московском государстве царем и венчался царским венцем».
Мы не знаем, были ли эти именитые люди из городов на соборе, или дело их ограничилось только просьбою царевичу Феодору. Но кто были эти посланные люди? Название «именитый» — неопределенно означает вообще знатного человека; Горсей говорит, что на соборе было дворянство, и надобно заметить, что англичане в этом отношении очень точны, они постоянно различают дворянство и горожан: тот же Горсей в том же месте говорит о беспокойствах между дворянством и горожанами. Джон Мерик о Годунове говорит, что он был избран кроме дворянства и всеми горожанами. Но как бы то ни было, для нас важно то, что великий вопрос о престолонаследии, поднявшийся впервые, впервые вызывает участие всей Земли, здесь впервые слышится ее голос, ибо на Красной площади, где говорил царь Иоанн Васильевич, ничьего голоса, кроме его, не было слышно; на соборе 1566 года выборных из городов не было; а в 1584 году явились именитые люди (кто бы они ни были) из всех городов всего Московского государства и просили царевича Феодора принять престол. Тот же самый великий вопрос об избрании царя повторился по смерти Феодора и был решен всею Землею на соборе. Началась эпоха смут, явилось несколько искателей престола, наконец, на Москве не стало более никакого царя; боярская дума, преданная иноверцу Владиславу, не удовлетворяла требованиям Земли, и Земля чрез своих представителей должна была принять на себя правительство; грамоты писались от имени всей Земли; по очищении Земли собор избирает царя, которому дает слово, что смуты не повторятся более; что, несмотря на страшное расстройство всех государственных отправлений, у нового государя будут средства установить наряд и укротить врагов. Это положение государства и это обещание, данное Землей новому государю, условливали если не постоянный земский собор, то, по крайней мере, очень частое его созывание, что и видим на самом деле в царствование Михаила Феодоровича.
Состояние государства, значение собора, его необходимость в царствование Михаила Феодоровича всего яснее видны из переписки нового царя с земским советом еще до прибытия Михаила в Москву; так, он пишет из Ярославля: «От царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Руси богомольцу нашему Кириллу митрополиту Ростовскому, архиепископам, епископам и всему освященному собору, боярам нашим, и окольничим, и стольникам, и стряпчим, и дворянам большим, и приказным людям, и жильцам, и дворянам, и детям боярским из городов, головам стрелецким, сотникам, атаманам, козакам, стрельцам, гостям, торговым и из городов приезжим людям и всем Московского государства всех чинов людям. Писали вы к нам, чтоб нам идти к Москве вскоре, и прислали роспись, что у вас на Москве, на дворце всяких запасов: и по той росписи запасов во дворце мало, и с обиход наш того не будет и на приезд наш. А которые сборщики от вас посланы, по городам для кормов: и те сборщики к Москве не бывали, а денег ни в котором приказе в сборе нет, а Московское государство от польских и литовских людей до конца разорено, на наш обиход запасов и служилым людям на жалованье денег и хлеба сбирать не с кого. Атаманы и козаки беспрестанно нам бьют челом и докучают о денежном жалованье, о своих и конских кормах, а нам их жаловать нечем и кормов давать нечего. И вам бы приговор учинить: чем нам ратных людей жаловать, и свои обиходы полнить, и бедных служилых людей чем кормить и поить, и ружным и оброчникам на жалованье деньги и хлебные всякие запасы давать? и про то б вам про все учинить полный приговор, как кому быть, и к нам отписать вскоре. А то вам самим и всему Московскому государству, служилым и жилецким людям, ведомо: учинились мы царем вашим прошеньем и челобитьем, а не своим хотеньем; крест нам целовали вы своею волею; и вам бы всем, помня свое крестное целованье, нам служить, и о всяком деле радеть, и приговор свой учинить, как то всему быть».
Автор приведенного мнения о соборах говорит: «Отстояв свою независимость, Русская Земля вновь призвала государство и вновь поставила себе царя, избранного всею Землею. Отсюда начинается уже целый ряд земских соборов: государство часто призывает Землю на совет. Три первых царя из роду Романовых охотно собирают земские соборы, как скоро встречается важное дело, касающееся до всей России. При одном царе Михаиле Феодоровиче насчитывается до 12 земских соборов. При царе Алексее Михайловиче для обсуждения Уложения был собран земский собор. Когда Малороссия просила царя о присоединении ее к России, то решение этого важного вопроса было предложено также земскому собору» (заметим, что по малороссийскому делу было два собора).
При царе Михаиле 12 соборов, а в долговременное и обильное важными событиями царствование Алексея Михайловича только два (собственно 3!). Для последователей антиисторического направления это ничего не значит, ибо им нет нужды до истории явления; вот почему происхождение собора у них мистически соединено с принятием царского титула Иоанном IV, а окончание также мистически соединено с именем Петра, ибо последний собор, по их мнению, распущен именем Петра, хотя Петр был в то время младенец. Но для последователей исторического направления эта разница, что при царе Михаиле было 12 соборов, а при царе Алексее только 2, чрезвычайной важности, ибо это ясно показывает вымирание явления, ослабление причины, его производившей. При царе Михаиле государство находилось в самом бедственном положении; у правительства, как мы видели, не было никаких средств, и оно постоянно обращалось за этими средствами к Земле, созывало соборы, требуя от них средств для известного предприятия. Но мало-помалу государство оправилось, приобрело средства, и соборы по делам внешней политики, для войн прекращаются. Последний такого рода собор был при царе Алексее Михайловиче, именно по случаю присоединения Малороссии, и в обстоятельствах созвания собора ясно видно, что явление вымерло, осталась одна форма, которую сочли нужным еще исполнять из уважения к обычаю предшествовавшего царствования. 6 сентября 1653 года царь Алексей Михайлович отправил к гетману Богдану Хмельницкому ближнего стольника Родиона Стрешнева и дьяка Бредихина, а в верющей грамоте писал: «Послали мы, для наших государственных дел, к тебе и ко всему войску Запорожскому ближнего нашего стольника… а с ним послали к тебе наше государское жалованье, и о чем они тебе говорить учнут, и тебе б им в том верить»[9]. Что же должны были говорить гетману Стрешнев и Бредихин? Об этом дает знать сам гетман в отписке к царю: «Зело утешилися есмя, когда грамоту прочитали есмы, от твоего царского величества присланную до нас, всего войска Запорожского, через ближнего стольника Р. М. Стрешнева и дьяка М. Бредихина, которые нам объявили, что твое пресветлое царское величество пожаловал нас и изволил принять под свою крепкую руку. И мы тому обрадовались вельми, и рады твоему пресветлому царскому величеству верно во всем служить и крест целовать»[10].
