При прочтении сентябрьских соображений 1940 года сразу же отметаю всякие НЕЛЕПЫЕ подозрения в адрес Алексея Валерьевича — ну не может Алексей Валерьевич по определению написать сознательно такую глупость (с. 23): “Это так называемый “южный” вариант развертывания советских войск, предусматривающий сосредоточение большей части войск СЕВЕРНЕЕ Брест-Литовска” [глупость большими буковками выделил я]
С другой сторон, если мы посмотрим на соседнюю страницу (с. 22), занятую картой, иллюстрирующую советский план 1940 года, то можем увидеть там надпись к карте: “Хорошо видно… отсутствие стрелочки в направлении Плоешти”. А потом и убедиться в том, что и самого Плоешти на карте тоже нет! В общем, учитель географии мог бы и с ума сойти (как у Ильфа и Петрова — при отсутствии на карте Берингова пролива).
В общем, не знаю как другие читатели, а мне все более начинает казаться, что писал свою книгу Алексей Валерьевич в каких-то особо тяжелых для творчества условиях… При полном отсутствии доступа к районной библиотеке (или хотя бы к интернет-библиотеке Хоаксера), и, видимо, впотьмах.
При описании плана 1940 года Алексей Валерьевич (с. 21) отмечает “наступательную компоненту” в действиях войск прикрытия Северо-Западного фронта. Но дать этим планируемым действиям вполне принятое в то время определение “прикрытие, осуществляемое вторжением” Алексей Валерьевич не решается. Такая скромность объясняется просто: Алексей Валерьевич далее на страницах 26, 27, 28, 29 этой главы занимается тем, что долго и пафосно громит Владимира Богдановича за якобы непонимание тем терминов “армия прикрытия” и “армия вторжения”. И заканчивает четырехстраничные наставления фразой: “Операций в стиле “армия вторжения” в советских планах попросту нет” (с. 30)
Как же это “нет”? А в каком стиле должно было осуществляться то, что у Алексея Валерьевича на странице 21 процитировано со ссылкой на документ 117 из “1941 год. Документы”, Кн. 1, с. 242?
Далее Алексей Валерьевич пропускает очередные Соображения, мартовские 1941 года (документ 315 из “1941 год. Документы”, Кн. 1, с. 741–746) и перепрыгивает на Соображения майские (документ 473 из “1941 год. Документы”, Кн. 2, с. 215–220), из текста которых опять же знакомит читателя в основном с вопросом, связанным с Румынией. Выходит, что и в майских Соображениях нет ничего про Плоешти. Таким образом счет в матче Алексей Валерьевич — Владимир Богданович по “нефте-румынской борьбе” уже 10:0 в пользу Алексея Валерьевича. Однако, замечу, что окончательную победу Алексею Валерьевичу можно будет засчитать только тогда, когда он “туширует” противника, т. е. предъявит веские доказательства того, что и в планах созданного 21 июня 1941 года Южного фронта такая задача его войскам не ставилась. Или хотя бы поделится своим обоснованным мнением — для чего вопреки всем и так наступательным планам создается еще один фронт как раз напротив Румынии, ранее (с 1938 года) никакими планами не предусматриваемый? А пока все сказанное — не более чем временный перевес в борьбе!
В конце главы (с. 31, 32) Алексей Валерьевич переключается с критики только Владимира Богдановича на критику опять же Владимира Богдановича и всех остальных “критиков Владимира Богдановича”. Т. е. как бы “ругает своих, чтобы чужие боялись”. Или же иначе — ругает всех, чтобы показать, что только он один хороший и правильный критик Владимира Богдановича. Судите сами: “Заочные поединки В. Суворова и его официальных оппонентов зачастую напоминают петушиные бои в исполнении пенсионеров. Обе стороны задорно размахивают клюками, не представляя себе, как жалко это выглядит со стороны. Обе стороны демонстрируют удручающее непонимание теорий и технологии войны 30-40-х годов.” (с. 32)
В качестве таких официальных оппонентов Владимира Богдановича Алексей Валерьевич приводит авторов ВИЖ-1996-2, вменяя авторам статьи “Конец глобальной лжи” в вину то, что те, с одной стороны, якобы “противоречат утверждениям Владимира Богдановича” и вместе с тем “планы прикрытия” представляют “как аргумент в пользу теории В. Суворова” (с. 31, 32)
Откуда Алексей Валерьевич взял информацию, что авторы статьи из ВИЖа оппонировали (и столь неудачно!) именно Владимиру Богдановичу, я не знаю. Имя Владимира Богдановича в статье не упоминается. Однако, со своей стороны, я могу предложить Алексею Валерьевичу свою версию причин появления этой статьи: авторы статьи спорят не с Владимиром Богдановичем — они спорят с давно написанным в “Истории Великой Отечественной войны” (т. 2, с. 14): “Отсутствие каких бы то ни было указаний о введении в действие мобилизационных планов прикрытия границ […] говорит о том, что Советское правительство не имело намерения угрожать Германии…”. В контексте публикации майских Соображений как раз возникла необходимость утверждать, что планы прикрытия были “оборонительными”.
Осталось совсем немного, с. 32–33
Заключительное соображение к главе N: 1
Итак, завершается глава, в которой, напомню, разбирается один из основных тезисов Владимира Богдановича — “у СССР наличествовал только наступательный план “освободительного похода”.
Логично ожидать, что сейчас Алексей Валерьевич сделает окончательные выводы по этому тезису. Он их и делает:
“Последовательность действий СССР, военное планирование РККА не носили характера чего-то агрессивного или из ряда вон выходящего. Вполне заурядные и общепринятые мероприятия, сами по себе не свидетельствующие равным счетом ни о чем. Ни об агрессивности, ни о белизне и пушистости”. (с. 32)
Вчитаемся в этот вывод, состоящий из двух утверждений:
“А” — действия СССР не носили агрессивного характера.
“Б” — действия СССР не свидетельствуют ни об агрессивности СССР, ни об неагрессивности.
Утверждение “Б” Алексей Валерьевич — пусть криво, с враньем и натяжками — пытался обосновать на протяжении всей главы. Пусть даже будем считать, что это ему удалось, и это его утверждение — истинно.
Но чем обосновано утверждение “А”?
Из того, что якобы все страны имели якобы только наступательные планы, разве следует, что СССР неагрессивен?
Германия во второй мировой, КАК И ВСЕ (по мнению Алексея Валерьевича Исаева), имела наступательные планы, но разве это говорит о том, что Германия не агрессор?
Германия, КАК И ВСЕ страны-участницы второй мировой, проводила мобилизацию, сосредоточение и развертывание, но разве это свидетельствует о том, что Германия — неагрессивна?
В общем, Алексей Валерьевич предстает в виде типичного агитатора-пропагандиста советских времен, который долго и с жаром рассказывал о том, как плохо живется неграм в Америке и из этого выводил (!), что в СССР жить лучше, чем где-либо.
С агитаторами-пропагандистами спорить нельзя, над ними можно только смеяться.
Над агитаторами-пропагандистами, пытающимися писать энциклопедии, и делающими вид, что они умнее всех, смеяться НЕОБХОДИМО.
Что я и буду делать при обсуждении следующих глав книги “Антисуворов” Алексея Валерьевича Исаева.
P.S. Закон двойного логического отрицания в данном случае не применим: из моего отрицания книги Алексея Валерьевича Исаева, являющейся (по его мнению) отрицанием тезисов Владимира Богдановича, никак не следует, что исходные тезисы Владимира Богдановича верны.
Четыре первых страницы — два крупных вранья.
Рассматриваем Главу 2 под названием “О чем говорило выдвижение к границе?”
1. Страницы 34–36. Проблема “верил-не верил”.
Владимир Богданович: “…до меня много раз доказано, что Сталин в возможность германского нападения не верил до самого последнего момента, даже после вторжения и то не верил”.
Алексей Валерьевич: “На фоне документального свидетельства, слов “возможно внезапное нападение” в Директиве слова косвенных свидетелей “Сталин в возможность германского нападения не верил до самого последнего момента, даже после вторжения и то не верил” выглядят совершенно неубедительно.” (речь о Директиве N: 1)
КОММЕНТАРИЙ: Владимир Богданович свидетелем (пусть и косвенным) не является. Хватит нам одного Городецкого!
Алексей Валерьевич: “Документ был подготовлен с ведома и по приказу И. В. Сталина.” (речь о Директиве N: 1)
КОММЕНТАРИЙ: Во-первых, ВСЕ серьезные военные документы, как нам известно от Ю.И. Горькова, всегда составлялись “с ведома и по приказу И. В. Сталина” — таков был установленный ПОРЯДОК.
Во-вторых, ПРЯМЫЕ свидетели подготовки Директивы N: 1 (Жуков, Микоян, Молотов) подтверждают, что инициатива Директивы исходила не от Сталина; Сталин долго сомневался; Сталин смягчал текст Директивы; Сталин в конце концов лишь согласился ее отправить.
