Цит. по:
Солонин Ю. Эрнст Юнгер: образ жизни и духа //
Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт; Тотальная мобилизация; О боли. С. 21-22.
Мисима Ю. Исповедь маски. С. 25, 80.
Ванейгем Р. Революция повседневной жизни. Трактат об умении жить для молодых поколений. С. 106.
Лимонов Э. Дневник неудачника. С. 265.
Непристойность (англ.).
Пенсионная страховка (англ.).
Рабочая сила (англ.).
Лимонов Э. Дисциплинарный санаторий. С. 119.
«Смерть может стать символом свободы, ибо ее необходимость не уничтожает возможность окончательного освобождения». Маркузе Г. Эрос и цивилизация // Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек. М.: ACT, 2003. С. 205.
Уличное движение (англ.).
Лимонов Э. Дисциплинарный санаторий. С. 145.
Мисима Ю. Исповедь маски. С. 92.
Мисима Ю. Хагакурэ Нюмон. С. 231-232.
«Смерть как массовое, рядовое явление, смерть, ставшая производством, усредненная для всех, когда каждый поспешно исчезает, смерть как безымянный продукт, как нечто, лишенное ценности, подобно большинству вещей современного мира <…> эта безличность — лишь временная историческая форма, стерильная смерть больших городов». Бланшо М. Рильке и потребность в смерти // Бланшо М. Пространство литературы. М.: Логос, 2002. С. 123.
См., например, у В. Беньямина: «Умирание, бывшее когда-то публичным процессом в жизни отдельного человека и процессом чрезвычайно характерным <…> — это умирание в течение Нового времени все более вытесняется из поля внимания живущих». Беньямин В. Рассказчик // Маски времени. Эссе о культуре и литературе. С. 397. Любопытной представляется и мысль Джеффри Горера из его работы «Порнография смерти» о том, что в XX веке превращение смерти в табу сопровождалось снятием табу со сферы сексуального.
Хёйзинга Й. В тени завтрашнего дня // Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. С. 295-296.
Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000. С. 91.
Подтверждение того, что «смерть социализируется, как и все прочее» (Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. С. 289) можно прочесть в романе «2017» О. Славниковой (2006 г.), где из городского кладбища героиня делает своеобразный культурно-развлекательный центр для отдыха всей семьей и подводит под это целую философию, в соответствии с которой следует «использовать трупы в культурных целях» (С. 461) и «включить это событие (смерть. — А. Ч.) в сферу позитива»… Славникова О. 2017. М.: Вагриус, 2006. С. 461, 290.
Лимонов Э. Другая Россия. С. 10.
См.: 1 Тим. 4, 1; Деян. 21, 21; 2 Пар. 29,19; Мер. 2,19.
Лимонов Э. В плену у мертвецов. С. 295.
Лимонов Э. Укрощение тигра в Париже. С. 80.
Лимонов Э. В плену у мертвецов. С. 246.
Лимонов Э. Торжество метафизики. М.: Ad Marginem, 2005. С. 126.
Там же. С. 6-7.
Лимонов Э. Контрольный выстрел. С. 204.
Лимонов Э. Торжество метафизики. С. 128.
Вспомним максиму Камю о том, что «бунт — это аскеза, пусть даже слепая». Камю А. Бунтующий человек. М.: Политиздат, 1990. С. 196.
Явление умерших солдат-героев живым имело, видимо, важное значение для Мисимы, поскольку эта сцена повторяется и в других его произведениях. Аналог ей есть в пьесе «Мой друг Гитлер»: «Представляю, какие горькие слезы лили, взирая на несчастную Германию, духи погибших героев — оттуда, из золотых залов Вальгаллы, куда унесли их валькирии. Каким гневным гулом откликались на эти скорбные стенания высокие потолки, выложенные щитами, и разложенные по скамьям Вальгаллы доспехи — как вспыхивали они бликами от горящих на столах светильников! Но теперь стенания героев умолкли». Мисима Ю. Мой друг Гитлер // Мисима Ю. Золотой Храм. С. 339. Можно вспомнить и видение Киёаки: «Несколько тысяч солдат стоят опустив головы, окружив могильный знак и алтарь с развевающимся белым платом. Только здесь плечи этих солдат занесены снегом, в белое окрашены козырьки военных фуражек. "Так ведь это все мертвые", увидев призраки, мгновенно сообразил Киёаки. Столпившиеся тысячи солдат собрались, не просто чтобы почтить память боевых товарищей, они склонили головы в память о себе…» Мисима Ю. Весенний снег. С. 105.
Ванейгем Р. Революция повседневной жизни. Трактат об умении жить для молодых поколений. С. 41.
Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. С. 289.
Бодрийяр развивает здесь (что он собственно и не скрывает) мысль из «Феноменологии духа» Гегеля, анализировавшего отношения раба и господина и роль Daransetzen des Lebens, то есть выставление на кон собственной жизни (ради свободы).
Там же. С. 104. Едва ли не точнее всего эта в общем-то расхожая мысль сформулирована еще у Монтеня: «Размышлять о смерти — значит, размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения». Монтень М. Опыты. Избранные главы. С. 70.
Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. С. 100.
Мисима Ю. Несущие кони. С. 77. О самоубийстве как демонстрации личностной свободы и протеста против Системы писал и Чоран: «Этот мир может все у нас отнять, все нам запретить, но нет никого, в чьей власти помешать нам устранить себя».
Там же. С. 219.
