фашистами историческим памятникам.
И писал роман "Черновик чувств", который читал в кругу знакомых. По доносу был арестован в 1944 году и приговорен к восьми годам лагерей. Был отправлен в Карлаг, где руководил драмкружком.
В лагере написал три произведения "Алепаульская элегия", "Антифашистский роман", "Утопический роман", за которые опять-таки по доносу был осужден на 25 лет. По первому делу был реабилитирован в 1963 году, по второму - только в 1989-м (через много, как увидим, лет после смерти).
В 1956 году Белинков закончил Литинститут и некоторое время там преподавал.
Первую книгу после заключения Аркадия о Юрии Тынянове издательство "Советский писатель" на рецензию послало Шкловскому. Тем более этого хотел Белинков, что Шкловский восторгался его книгой. Однако рецензию написал разгромную. Узнав об этом, Белинков высказал Шкловскому все, что он думает о трусе-рецензенте.
Все-таки книга (урезанная, купированная) вышла. И одна из самых хвалебных рецензий на нее в печати принадлежала Шкловскому.
Белинков добился второго издания, где кое-какие "опасные" места восстановил. В это время он писал книгу об Олеше под названием "Сдача и гибель советского интеллигента".
В журнал "Байкал" пришел новый заместитель главного редактора, который мечтал вывести журнал на всесоюзную арену. Он рыскал по Москве в поисках какого-нибудь сногсшибательного произведения. Белинков дал ему большую главу из новой книги. Глава была рассчитана на публикацию в трех номерах.
Первый же номер "Байкала" привлек внимание рептильного критика, работника "Литгазеты" Синельникова, выступившего с разгромной рецензией-доносом. Власти насторожились.
Но - поздно. Белинков с женой сумели выехать из страны.
Оба не были членами Союза писателей, но были членами группкома литераторов при издательстве "Советский писатель". От группкома они получили характеристику для выезда в Венгрию. Друзья сумели вывезти их в Югославию. Оказавшись в Югославии, имевшей открытую границу с миром, они выехали в Триест и попросили политического убежища, которое получили.
Так что второй номер "Байкала" с указанием "окончание следует" вышел, когда Белинков был недосягаем до властей. Окончания, конечно, не последовало и, разумеется, редколлегия "Байкала" была переформирована.
А Белинков на Западе (в США) прожил недолго: всего два года. 14 мая 1970 он скончался (родился 29 сентября 1921 года).
Его книга об Олеше впервые была издана в Мадриде в 1976 году. С предисловием Мариэтты Чудаковой вышла в 1997 году в СССР.
В 2000-м в издательстве журнала "Звезда" вышла книга Белинкова "Россия и черт".
28 МАЯ
28 мая 2008 года скончался Эмиль Владимирович Кардин, подписывавший свои произведения как В. Кардин, отчаянно смелый критик, публицист, писатель.
Это именно его, Эмиля, как все мы его звали, участника войны, уволенного из армии в запас в чине подполковника, била из тяжелых идеологических орудий партийная и государственная критика за статью "Легенды и факты" ("Новый мир", 1966. N 2).
Да, не просто буря - тайфун негодования официозных пропагандистов обрушился на статью В. Кардина. Злобствовал не только маршал Буденный: Кардин одобрил роман Юрия Трифонова "Отблеск костра", восстановивший доброе имя Бориса Думенко, расстрелянного в 1920 году и незадолго до публикации статьи Кардина реабилитированного. Неистовствовал Главпур (Главное политическое управление армии и флота) - Кардин напоминал о письме А. Н. Степанова, автора романа "Порт-Артур", Сталину, в котором Степанов сообщал вождю о том, что вынес из архивов: 23 февраля 1918 года не было боев под Нарвой и Псковом, где получила якобы первое боевое крещение Красная армия. Дата, которая и сейчас отмечается не просто как день защитника отечества, но еще и как день победы Красной армии над кайзеровскими войсками, не имеет под собой исторического основания! Бесился и аппарат ЦК: Кардин посягнул на привычно-героического для каждого советского человека словосочетание "залп "Авроры""! И чем, прикажете на это отвечать, кроме мордобоя? Ведь Кардин процитировал письмо матросов крейсера "Аврора", опубликованное после октябрьского переворота в "Правде". Авторы письма возмущены: их обвиняют в том, что они стреляли по бесценному архитектурному памятнику - Зимнему дворцу боевыми снарядами. Ничего подобного! - горячатся матросы: "был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности".
Я, работавший в "Литературной газете", находился в кабинете Тертеряна, заместителя главного редактора, когда туда с полосой в руках влетел Александр Кривицкий, которого многие напрасно считали родственником нашего зама главного редактора Евгения Алексеевича Кривицкого. Наш носил собственную фамилию. У Александра Юрьевича она была псевдонимом. Он кипел от злости. "Артур, - сказал он, - ну чт-т-то эт-то т-так-к-кое?" Сильный заика, он помогал себе произносить фразы, притоптывая в такт ногой и дирижируя себе рукой.
- В чем дело, Саша? - вежливо поинтересовался Артур Сергеевич.
- А т-то т-ты н-не з-з-наешь? К-кто т-теб-бе п-ооо-з-зволил в-влез-зать в-в мой м-мат-териал?
- Чем ты недоволен? - спросил Тертерян.
- П-поч-чем-му т-ты уб-брал с-слов-во "п-под-д-оонок" об эт-том уб-блюдк-ке К-кард-дине?
- Потому что, - спокойно ответил Артур Сергеевич, - мы с тобой не на базаре, а в газете.
- В-в т-так-к-оом с-случ-чае, - взвился Кривицкий, - я с-сним-м-аааю с-св-вою ст-татью.
Однако не снял. Статья в газете вышла. "Подонком" Кривицкий Кардина не называл, но исходил злобой: на что замахнулся Кардин? На священную для советских людей память о 28 героях-панфиловцах, погибших под Москвой в неравном бою с фашистами!
Да, Кардин писал в своей статье о том, как выдумывал и украшал факты в 1941-м корреспондент "Красной Звезды" Александр Кривицкий. Привел цитату - запись Кривицким своего разговора с секретарем ЦК, начальником Главпура армии А. С. Щербаковым, который поинтересовался у журналиста, кто ему передал облетевшую всю страну после статьи Кривицкого в "Красной Звезде" фразу политрука панфиловцев погибшего Клочкова: "Велика Россия, но отступать некуда: позади Москва!" Ему подсказала эту фразу его патриотическая интуиция, - отвечал Кривицкий.
Да и не все 28 панфиловцев, которых Кривицкий назвал поименно, а Сталин, как и молодогвардейцев, увековечил, дав каждому героя, погибли. Это утверждение Кардина Кривицкий в своем ответе обошел молчанием.
Позже выяснилось, что статья В. Кардина прогневала самого Брежнева, которому пересказали клевреты ее содержание.
В ранние годы горбачевского правления руководил я в Алма-Ате семинаром молодых поэтов, а потом побывал вместе со своим семинаром в Талды-Курганской области, заезжал в казахский городок Панфилов, названный в честь знаменитого генерала. Экскурсовод провела нас по скверу, с обеих сторон уставленных бюстами. "Это наша аллея славы, - сказала экскурсовод. - Бюсты героям-панфиловцам изваяны..." - и она назвала фамилию скульптора, которую я, к сожалению, забыл.
- А вы слышали, - спросил я ее, когда мы шли с ней в
