Лекции по теории искусства. ИФЛИ. 1940 - Михаил Александрович Лифшиц

в редакцию // Литературная газета. 1936. № 50. 5 сентября: «Напечатанная в “Правде” (28 авгус та) статья Д. Заславского “Рекорды критика Мирского” правильно указывает на грубые ошибки, допущенные мною в моей статье “Проблема Пушкина” (“Литературное наследство” № 16–18) и моём “Ответе критикам” (“Пушкинский временник”). <…> Начав с утверждения прогрессивности творчества Пушкина, я не сумел по-настоящему раскрыть характер этой прогрессивности и дал вульгарно-социологическое понимание сущности пушкинского творчества, как “буржуазного”, с “дворянскими” пережитками. Чисто абстрактное, вульгарно-социологическое представление о “дворянском поэте” привело меня к совершенно ложному, противоречащему фактам, обвинению Пушкина в “лакействе” и “сервилизме” перед царём. <…> Работая в настоящее время над биографией Пушкина и над большой статьёй о его творчестве (первая часть уже сдана в альманах “Год XIX”), я надеюсь на практике выправить мои ошибки и с большим чувством ответственности перед многомиллионным социалистическим читателем дать правильное понимание великого поэта».

Книга Д. Мирского о Пушкине начала печататься (Звезда. 1937. № 1–2), но публикация не была завершена; вскоре автор был арестован.

Влиятельный критик, испытавший в 1920-е гг. (он находился тогда в эмиграции, в Лондоне, приехал в СССР в 1932-м) немалое воздействие формальной школы в западном и русском литературоведении, Святополк-Мирский в 1930-е гг. стал одним из ведущих критиков вульгарно-социологического направления. Репрессирован и погиб.

См.: Мирский Д. Статьи о литературе. М.: Художественная литература, 1987; Мирский Д. О литературе и искусстве: Статьи и рецензии 1922–1937 / Сост., подг. текстов, коммент., мат-лы к библиографии О.А. Коростелева и М.В. Ефимова, вступ. статья Дж. Смита. М.: Новое литературное обозрение, 2014 (Филологическое наследие).

Ср.: Записка Д.П. Мирского секретарю ССП СССР В.П. Ставскому. 3 мая 1937 г. // Между молотом и наковальней. Союз советских писателей СССР. Документы и комментарии. Т. 1. 1925 – июнь 1941 г. М.: РОССПЭН, 2010. С. 623–625, документ № 146: «Моя связь с Авербахом и авербаховцами искривила весь мой путь как советского писателя. Разоблачение троцкистской сущности авербаховщины и подлинного лица Авербаха заставляет меня дать отчёт самому себе и советской литературной общественности в этой связи. <…> Считаю нужным отметить, что моя статья о Пушкине, заключавшая в себе столь справедливо осуждённые тезисы, была написана в начале 1934 г., до статьи о Фадееве, и хотя без всякого непосредственного воздействия, но под общим влиянием “левых” фраз авербаховцев…» (С. 623, 624).

Ср.: «С. Мокульский ставит интересный вопрос: откуда идёт у Мольера сатирическое изображение медицины его времени, и немедленно находит нужное объяснение: “Предостерегая от доверия к врачам, Мольер защищал интересы своего класса, так сказать, заботился о его социальной гигиене”» (Лифшиц М. Против вульгарной социологии. Критические заметки // Литературная газета. 1936. 15 августа). Ср.: «Таким образом, предостерегая от доверия к врачам, Мольер опять-таки защищал интересы своего класса, так сказать – заботился о его “социальной гигиене”» (Мокульский С. Мольер. Проблемы творчества. Л.: Гос. изд-во «Художественная литература», 1935. С. 146). Ср. также ещё о «Мнимом больном» (1673): «Он [Мольер] легко расправляется с Арганом, Белиной и со всей сворой врачей и аптекарей весёлым, искрящимся смехом. Для буржуазии в целом, от лица которой выступает во всех своих комедиях Мольер, вовсе не страшна была мания Аргана, как не страшна мания Оргона, Гарпагона и всех других комических уродов, извлечённых Мольером из недр своего собственного класса. Не страшны они все потому, что отдельные слабости, извращения и болезни не могут поколебать здоровье класса в целом, который ещё молод, бодр, свеж, полон жизни и творческих сил, – класса, которому предстоит завоевать жизнь и переделать её по своему усмотрению» (Мокульский С. Мольер. М.: Жургазобъединение, 1936 (ЖЗЛ). С. 320).

Пролеткульт (Пролетарская культура) – культурно-просветительская и литературно-художественная массовая организация (1917–1932) пролетарской самодеятельности в различных областях искусства, в секциях, студиях, кружках и журналах. Нигилистическое отрицание культурного наследия, сепаратизм лидеров и идеологов Пролеткульта (А. Богданов, В. Плетнёв) критиковались Лениным и ЦК РКП(б) как теоретически неверные и практически вредные. См.: Ленин о пролетарской культуре и проблеме наследства // Ленин о культуре и искусстве. С. 252–257: «…обилие выходцев из буржуазной интеллигенции, которая сплошь и рядом образовательные учреждения крестьян и рабочих, создаваемые по-новому, рассматривала как самое удобное поприще для своих личных выдумок в области философии или в области культуры, когда сплошь и рядом самое нелепейшее кривляние выдавалось за нечто новое, и под видом чисто пролетарского искусства и пролетарской культуры преподносилось нечто сверхъестественное и несуразное» (С. 253; Ленин. Т. 38. С. 330).

См.: «…после снятия Луначарского с поста народного комиссара просвещения (то есть в 1929 г. – Ред.) на его место пришёл другой человек – впоследствии тяжко пострадавший (речь идёт об А. Бубнове. – Ред.), – который много труда приложил к тому, чтобы развалить школу и высшие учебные заведения всякой неоправданной “левизной”, всякого рода бригадными и лабораторными методами, мнимой коллективностью занятий. <…> Появились псевдонаучные методы, заменявшие в области воспитания педагогику фантастической педологией» (Надоело. С. 95).

О педологии см.: О педологических извращениях в системе Наркомпросов. Постановление ЦК ВКП(б). 4 июля 1936 г. // Правда. 1936. № 183 (8789). 5 июля. С. 1: «…антинаучная и невежественная теория отмирания школы, осуждённая партией, продолжала до последнего времени пользоваться признанием в Наркомпросах <…> …несложившаяся ещё, вихляющая, неопределившая своего предмета и метода и полная вредных антимарксистских тенденций так называемая педология была объявлена универсальной наукой, призванной направлять все стороны учебно-воспитательной работы, в том числе педагогику и педагогов <…> …широкий, разносторонний опыт многочисленной армии школьных работников не разрабатывается и не обобщается и советская педагогика находится на задворках у Наркомпросов, в то время как представителям нынешней так называемой педологии предоставляется широкая возможность проповеди вредных лженаучных взглядов и производство массовых, более чем сомнительных, экспериментов над детьми. <…> ЦК ВКП(б) считает, что и теория и практика так называемой педологии базируется на ложно-научных, антимарксистских положениях. К таким положениям относится, прежде всего, главный “закон” современной педологии – “закон” фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды. Этот глубоко реакционный “закон” находится в вопиющем противоречии с марксизмом и со всей практикой социалистического строительства, успешно перевоспитывающего людей в духе социализма и ликвидирующего пережитки капитализма в экономике и сознании людей <…> 1. Восстановить полностью в правах педагогику и педагогов. 2. Ликвидировать звено педологов в школах и изъять педологические учебники. <…> 6. Раскритиковать в печати все вышедшие до сих пор теоретические книги теперешних педологов…».

Ср.: «…педологи по мановению волшебной палочки исчезли в середине тридцатых годов. …педологи сами были крайние новаторы – смесь американской психологии с “пролетарской культурой”» (Лифшиц М. На деревню дедушке (1965) // Либерализм и демократия. С. 220).

Ср., например: «Во многих подробностях вспоминается мне знаменательный день истории комсомола – день открытия III съезда РКСМ (когда В.И. Ленин выступил со своей знаменитой речью «Задачи союзов молодёжи», с призывом учиться. – Ред.). Это было 2 октября 1920 года. <…> Группа делегатов съезда поднималась вверх по Тверской улице. <…> У площади Пушкина кто-то запел “Смело, товарищи, в ногу”. А на повороте на Малую Дмитровку (там в доме № 6 предстояло открытие съезда. – Ред.) был затеян лихой пляс, по ходу которого звучали слова самодеятельного припева к переделанной песне “Вдоль да по речке”: