Начали мы с анекдота, закончим нетленной русской классикой. В пьесе Александра Островского «Лес» были два таких полукомических персонажа, актеры Аркадий Счастливцев и Геннадий Несчастливцев. Они точно так же шастали в поисках лучшей публики: один – из Вологды в Керчь, другой – из Керчи в Вологду. Если не ошибаюсь, героев освистывали и там, и там.
2002
Виктор Пелевин. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда: Избранные произведения. М.: Эксмо
«Who is Mister Pelevin?» – этот вопрос долгое время всерьез интересовал отечественных фанатов и западных славистов. Романтический ореол тайны вокруг Виктора Олеговича Пелевина впервые возник еще в самом начале 90-х, едва издательство «Текст» выпустило сборник рассказов «Синий фонарь». Модный автор, старающийся не мелькать на разнообразных околокультурных тусовках, считался личностью загадочной, отчасти мистической и, как следствие, полумифической. Modus vivendi автора гармонировал с характерными для творчества писателя мотивами тихой подмены сущностей, снов, незаметно переходящих в явь (и обратно), легкой проницаемости границ между жизнью и не-вполне-жизнью. Пелевинский конкурент на ниве духовного окормления интеллектуалов средней руки, пресловутый Пауло Коэльо, как известно, сильно упал в глазах поклонников, едва этот гуру оккупировал телеэкраны и оказался всего лишь сладким говорливым стариканом.
Телепришествие Пелевина, однако, полностью исключено – по причинам, о которых будет объявлено ниже. Сейчас же настала пора обратиться к его новой, выпущенной после почти пятилетнего перерыва книге, чье сокращенное название выглядит как «DПП (NN)» и в таком виде вынесено на обложку. В книгу включены роман «Числа» вместе с примыкающими к нему рассказами «Македонская критика французской мысли», «Один вог», «Акико» и «Фокус-группа»; в разделе «Жизнь замечательных людей» помещены два прочих рассказа – «Гость на празднике Бон» и «Запись о поиске ветра». Впрочем, самостоятельным объектом рассмотрения может быть лишь роман «Числа», прочие же вещи лишь обрамляют центральную публикацию сборника – подобно мультсборнику «Аниматрица», бессмысленному в отсутствие кинотрилогии «Матрица».
Главный герой «Чисел» Степан Аркадьевич Михайлов болен редким недугом нумерофилии, осложненным злокачественной нумерофобией. Другими словами, персонаж склонен обожествлять одни числа (34 и родственные ему 17 с 68) и ненавидеть другие (прежде всего 43 и союзное ему число 29). Каждый свой шаг банкир Степа соизмеряет с раскладом дружественных и недружественных чисел и на этом зыбком основании прекрасно выстраивает и свой бизнес, и взаимоотношения с другими людьми: бандитами и банкирами, пиарщиками и рекламщиками, чеченскими террористами и чекистской «крышей», культурной тусовкой и местными столпами дзэн-буддизма... короче говоря, персонажами предыдущего его романа «Generation „П“.
Сделаем еще одно важное отступление. Фильм братьев Вачовски упомянут здесь не случайно: проза Пелевина (и, в особенности, упомянутый предпоследний роман) отчетливо проводит мысль о примате виртуальной реальности (яркой, живой, парадоксальной) над реальностью обыденной. В компьютерном мире бушуют высокие страсти, принцы спасают принцесс, боги сражаются с героями, вспыхивают и гаснут звезды – в то время как в серенькой действительности унылый клерк перекладывает бумажки из папки «Госплан» в папку «Госснаб». Тема виртуальности ключевая в творчестве Пелевина еще по одной причине, о которой мы опять-таки поговорим ниже.
А пока вернемся к «ДПП (нн)» – в таком виде название представлено на корешке книги – и напомним читателю, что одной из важнейших причин популярности нашего автора в 90-е годы была оригинальность сюжетообразующих идей. Непременный парадокс (причем всякий раз новый!), взрывающий стандартное течение сюжета, был фирменным знаком писателя. Но уже в «Чапаеве и Пустоте» наряду со свежими находками имели место самоповторы; в «Generation „П“ их стало еще больше (скажем, внутренняя „рифмовка“ Москвы с Вавилоном взята из рассказа „Папахи на башнях“). В новой трехсотвосьмидесятистраничной книге присутствуют с полдюжины свежих шуточек, от абстрактных до „политичских“ (набивший оскомину юмор на тему ельцинской „семьи“). Также имеется с десяток каламбуров разной степени сомнительности: к примеру, голду, то есть шейную золотую цепь, автор называет „голда меир“; киношного человека-паука, то есть спайдермена, именует пидорменом; театральный антракт тут называется „антраксом“ – то бишь сибирской язвой, и так далее в таком же духе. Вдобавок автор подстраивает несколько мелких пакостей нелюбимым ему литературным людям (прежде Пелевин проваливал в сортир критика Басинского, в этой – изобретает словесный гибрид из сологубовской „недотыкомки“ и фамилии критика Немзера). Чего нет в новой книге – так это ни одной эффектной выдумки, которая не была бы задействована раньше. Прежний Виктор Олегович скорее совершил бы харакири, нежели бы допустил такой глобальный самоповтор. «Новый» – строит целый роман на самоповторах. Если не считать фельетонного хода с нумерологией, «Числа» оказываются клоном «Generation „П“, то есть тенью тени. И уж, конечно, ранний Пелевин, человек с чутким отношением к фонетике, автор блистательного эссе „ГКЧП как тетраграмматон“, никогда бы не вынес в заглавие тупую аббревиатуру, навевающую лишь одни негативные ассоциации, от ДТП (дорожно-транспортное происшествие) до ЗППП (заболевания, передающиеся половым путем).
Пелевин исписался? Увы, тут случай посерьезнее. Вполне возможно, что уже пять лет как реального Виктора Пелевина нет в живых. Версия эта косвенно подтверждается отказом культового романиста давать интервью «напрямую», минуя Интернет, а также крайне скупой и невразумительной фото– и телесъемкой молодежного кумира (лицо которого постоянно скрыто за мощными темными очками и, в принципе, может быть любым – достаточно подобрать статиста сходного роста и телосложения). В отличие от «Вагриуса», прежнего издателя Пелевина, нынешнее «Эксмо» славится любовью к виртуальным технологиям. Не исключено, что новая книга суть продукт хитроумной компьютерной деятельности: держа в электронной памяти корпус текстов Пелевина, добавляя в базу – посредством сканера – распечатки передач «Эха Москвы» и статеек из глянцевых журналов, а еще задействовав простейший датчик случайных чисел, издатели теперь могут генерировать якобы-пелевинские тексты и регулярно поставлять их на рынок. Раньше, чем читатель сообразит, что вновь и вновь читает одну и ту же книгу, издательство соберет с фанатов миллионные барыши. Вероятно, этим и объясняется недавний «наезд» российской Генпрокуратуры на «Эксмо». Правоохранители надеялись принудить издателей поделиться виртуальным писателем. Но издатели свой главный компьютер с «пелевинской» начинкой в центральном офисе, разумеется, не держат. Не на дураков напали.
2003
На фоне Пушкина – и фига вылетает
Александр БУШКОВ. А. С. Секретная миссия. – М.: ОЛМА Медиа Групп.
Пушкин за все в ответе. Помните у Булгакова? «Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: “А за квартиру Пушкин платить будет?” или “Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?”».
Критик Аполлон Григорьев, припечатавший Пушкина выражением «наше все», предрек ему нелегкую посмертную судьбу. Ну что могли придумать об Александре Сергеевиче, пока тот был жив? Максимум: «Пушкин – он весь сахарный, зад его яблочный, его разрежут, и всем вам будет по кусочку». Зато уж когда гений смежил очи, то как плотину прорвало. За почти 170 лет, прошедших с момента смерти поэта, Александр Сергеевич успел побывать в роли революционера, либерала, охранителя устоев, борца за экологию, пророка, памятника, парохода, блондина и, наконец, еврея по фамилии Пушкинд. Кажется, что-либо еще сочинить трудно. Ан нет!
«Кто бы мог подумать, что знаменитейший наш пиит, солнце русской словесности, в то же время еще – и офицер Третьего отделения...» Неужто и это – о Пушкине? О нем, о нем, родимом. Автору серийных «Пираний» и «Сварогов», фантасту и детективщику Александру Бушкову не впервой ставить на уши многострадальную российскую историю. Да и литературным героям от него доставалось: можно хотя бы вспомнить печальную метаморфозу д’Артаньяна, превращенного романистом в гвардейца кардинала.
Еще лет десять назад Бушков написал статью, в которой потребовал «отказаться от совдеповских оценок» Третьего отделения, и вот теперь сам же воплотил свой призыв в беллетристический опус – пухлый роман «А. С. Секретная миссия». По замыслу автора, поэт не просто состоит на службе в сыскном ведомстве, о нет, бери выше! Пушкин трудится в его Особой экспедиции, каковая ведет борьбу со всякой нечистью – вампирами, оборотнями, а если получится, то и с Сатаной. Борьба трудна, ибо «просвещение и материализм сыграли дурную шутку с нынешним человечеством», и в век науки ученый народишко не желает верить, что ему угрожают гости из мира теней. А те наглеют: науськивают призраков, подстраивают несчастные случаи, убивают с помощью магии и даже... Впрочем, о самом страшном злодействе – чуть ниже.
