Сложное, но оптимистичное настроение и светлое, благодарное чувство вызвал у меня первый номер «К барьеру!» — с реквиемом, посвященным павшей в неравном бою и любимой нами «Дуэли».
Произошло то, что и должно было произойти в современном россиянском мире запредельной подлости, клеветы, беззакония и тупого насилия. Имея в своей житейской практике несколько контактов с нынешним так называемым «правосудием», я, по мере Ваших информационных публикаций, был поражён полным совпадением манеры поведения судей в Вашей ситуации и в своей. И поэтому чувствовал и хорошо видел, что власть будет использовать закон, как дубину или бандитскую «фомку», и ломать его через колено. Для этого не требуется ума — достаточно подлости и дуроломной силы. У властей же того и другого — в избытке…
В связи с этим хотелось бы сказать следующее. Большое русское спасибо отважной, мужественной и славной «Дуэли» за то, что она столько лет была в нашей жизни другом, советчицей и вдохновительницей на посильную борьбу с нечистью, оккупировавшей нашу страну, вселяла веру в то, что не перевелись ещё на Русской земле подлинные богатыри, титаны духа и их сподвижники. А также в то, что и один в поле — воин! Да, она была ярким лучом в болоте дремучего невежественного мракобесия, верховенства подлости, алчности и предательства, в конечном счёте приведших к чудовищной катастрофе и всероссийскому мору, обоснованно именуемому геноцидом, к вырождению русской нации, поставив теперь, после искусственного, бандитского развала СССР, на грань распада уже и Россию.
619 номеров «Дуэли» — это 619 — без промаха! — залпов тяжёлыми дальнобойными снарядами и шрапнелью. Это 619 зарниц, высвечивающих зло окружающего мира и рождающих свет в душах людей, вселяющих в сомневающиеся натуры веру в силу и конечное торжество русского духа, в несгибаемость русского народа (как бы мы ни критиковали его долготерпение).
«Дуэль», передав эстафету многообещающему своим названием преемнику («К барьеру!»), останется на многие годы в памяти всех, кто с ней дружил, кто просто с ней заинтересованно соприкасался и, несомненно, в новейшей истории — как правдивый, искренний голос мыслящего и несдающегося народа, как заревое явление русской культуры и общественной мысли. Считаю большой честью для себя то, что довелось пару-тройку раз попасть на её страницы.
Итак — «Дуэль», как незабвенный, легендарный, песенный «Варяг», мощно разивший врагов до последней минуты, ушла в прошлое, но не в небытие, а в мир воспоминаний и легенд. Ушла несломленной и непобеждённой, самим своим уходом в Историю проявив, беспощадно высветив патологически безнравственную, смрадно-гнилую сущность расправившейся с ней — по канонам Талмуда — конкретно персонифицированной антирусской и антидуховной чумы. Более того, почти трёхлетнее неравное противоборство с объединившейся вражьей стаей показало её удивительную жизненную силу и нравственную чистоту, подытожив разрозненные моменты, собрав воедино искры и проблески вызревающей в народных глубинах русской национально-освободительной борьбы, что несомненно и неоспоримо послужит импульсом к активизации этой борьбы, потому что является ярчайшим примером верности национально-патриотическому долгу и национально-патриотическим идеалам.
Но горе-«победителям», этим обнаглевшим и зарвавшимся платным, аморально-бездуховным прощелыгам, поздравить друг друга не с чем. Эта «победа» для них хуже поражения, потому что невольно, в преследовательском раже, высветила столько интересного и полезного для мыслящих людей и так вооружила их, что лучшего катализатора созревания русского национального самосознания и за деньги не купишь! Но им не понять этого, поскольку градус животной злобы — величина, обратно пропорциональная наличию ума. Зря обыватели так превозносят еврейский ум — в этой ситуации он проявился с отрицательным знаком.
В злобном упоении творимым беззаконием (оно блестяще доказано в редакторских статьях, освещавших ход позорного судилища) инициаторы и исполнители властного произвола, вместе со своими закулисными кукловодами, бесплатно продемонстрировали собственную неспособность к элементарному анализу последствий своего властного мракобесия. Да, охотно повторюсь, не столь уж умна, оказывается, сионистская агентура в нашем Отечестве (вместе с продажными холуйствующими шабес-гоями), как она это внушает легковерной кухонно-резонёрствующей массе с дипломами и без таковых. Эти особи, выходит, не понимают простейших, аксиоматичных вещей. Например, той истины, что на штыках сидеть некомфортно и весьма проблематично. Что не следует безрассудно и безгранично сжимать пружину русского народного долготерпения — она рано или поздно неминуемо распрямится (со всеми вытекающими последствиями). Что за одного битого двух небитых дают… Что полученный опыт любой борьбы обогащает ценнейшей поучительной информацией на будущее. Что если тебя пустили за стол, не следует на этот стол гадить. Что на Русской земле на место одного павшего встанут трое, пятеро, дюжина новых борцов. Что затеянная преследовательская возня укрепила позиции огромного числа людей, следивших за борьбой и поддерживавших газету и её Главного редактора. И, наконец, что политические спекулянты и клеветники бесплатно (и как только они упустили такой гешефтик?!) создали курсы повышения квалификации русских патриотов…
Во всей этой фантасмагорической свистопляске одно оскорбительно до предела: все эти броды, слуцкеры, лазары и прочая русофобствующая камарилья, обнаглев от абсолютной антирусской вседозволенности и безнаказанности, почувствовали себя безраздельными хозяевами Русской земли и Русской жизни, господами Русского Народа. Но это заблуждение скоро пройдёт. Процесс их мимикрирующей линьки не за горами. Илья Муромец слезет с печи… Всё неотвратимо встанет на свои места.
А пока — здоровья и успехов Вам, Юрий Игнатьевич! И огромное спасибо за уроки подлинной, отважной и бескомпромиссной борьбы.
Успехов, творческих сил и такой же стойкости тебе, наш новый друг — «К барьеру!»!
В.М. КОВАЛЕВ, Пермь
Странная это штука — алчность.
Складывается такое впечатление, что она, как и инстинкт, присуща всем людям. Мне кажется, что даже те, кто понимают глупость алчности, невольно подвержены ей и, наверное, могут замечать и за собой стремление иметь что-то, что им совершенно не нужно или без чего можно вполне обойтись. Но если алчность это инстинкт, то он присущ только людям, и уже поэтому, как инстинкт, противоприроден. Напомню, что под Природой я понимаю совокупность законов нашего мироздания. А вот инстинкты, которые перешли к нам от животных, природны, поскольку их необходимость можно легко объяснить логически.
Инстинкт самосохранения — то, что у человека зовется трусостью. Он понятен — Природе совершенно не нужно, чтобы живое существо гибло по-глупому, применительно к человеку — рисковало по-глупому. Природа создает и совершенствует живое существо, и его бессмысленная гибель противоприродна. С этим инстинктом все понятно.
Инстинкт продолжения рода тем более понятен — Природа требует вечной жизни, а для этого мы обязаны оставлять потомство.
Инстинкт удовлетворения естественных надобностей так же понятен — Природе не требуется, чтобы живые существа издохли от анорексии.
Понятен и инстинкт лени. Природа стремится обеспечить жизнь на Земле как можно большего числа особей живых существ, а для жизни им нужна энергия. И инстинкт лени это, по сути, инстинкт сохранения энергии.
Природен и инстинкт любопытства. Чтобы жить в природе, живые существа обязаны познавать Природу.
Но как объяснить алчность? Зачем она нужна Природе?
Давайте под алчностью понимать желание человека иметь результаты труда как можно большего числа остальных людей. Поскольку в основе результатов труда так или иначе заложены ресурсы природы, то (применительно ко всем живым существам) алчностью будет их стремление присвоить как можно больше ресурсов природы. Но ведь это означает ухудшение условий жизни остальных существ и, следовательно, противоречит закону, по которому Природа стремится содержать на планете живых существ как можно больше!
И, действительно, если мы присмотримся к диким «братьям нашим меньшим», безусловно подчиняющимся Природе, то у них начисто отсутствует алчность. Иногда говорят: «Алчет, как зверь», — но алчет только голодный зверь. А сытый зверь никогда ничего лишнего у Природы не возьмет. Мне уже приходилось писать о собственных наблюдениях за львами, которые, убив антилопу Буффало, неделю её едят, пока не оставят только несъедобную шкуру. И в это время остальные антилопы могут по львам хоть пешком ходить — львы их не тронут. Хотя, казалось бы, в тушах этих антилоп есть какие-то части, очень лакомые для львов или не очень съедобные, казалось бы, мясо уже убитой антилопы загнило. Но сытые львы не алчут новых антилоп, пока не съедят пусть уже и испортившееся мясо этой, уже убитой антилопы!
