Павел Краснов - Как Сталин предотвратил «перестройку»

Отношение к Сталину — вовсе не вопрос истории. Это вопрос видения будущего страны.

Современный обрубок, по загадочной причине именуемый «Россией» не может быть страной в исторической перспективе. Российская Федерация на огромном протяжении не имеет естественных географических границ, таких, как горы или крупные реки. РФ не является мононациональным государством и содержит плотные этнорелигиозные анклавы, такие, как Татарстан, Башкирия, Якутия, Бурятия, Северокавказские территории. При этом у РФ отсутствует какая бы то ни было объединяющая идея, способная предоставить людям возможность надэтнической и надрелигиозной идентификации.

Подобная неустойчивость может быть разрешена только двумя способами: либо Российская Федерация расчленяется на несколько государств, либо возрождается как минимум в масштабе СССР. Третий выход — интеграция с Китаем — теоретически возможен, но крайне маловероятен.

Между тем, первый исход абсолютно неизбежен, если эволюция, начатая в СССР «пятой колонной» Горбачева — Яковлева — Ельцина, будет продолжена. Результатом станет образование слабой Дальневосточной русской республики, находящейся под протекторатом США и являющейся их форпостом против Китая прежде всего, но также против потенциального, хотя и маловероятного усиления Японии, и захват в той или иной форме Западом основных сырьевых ресурсов Сибири.

Остаточное почти моноэтническое русское государство — Московия а также, Украина и Польша, каждое численностью в 30–50 миллионов человек составят враждующую между собой тройку славянских государств, находящуюся под полным контролем Запада. В целом геополитическая брекчия, образованная в сердце Евразии, состоящая из раздираемой водными проблемами Средней Азии, «индейскими» штатами Татарии, Башкирии, Мордовии, враждующим между собой Кавказом, образующими управляемый хаос, будут опущены на уровень африканских государств или беднейших государств Латинской Америки.

Эта геополитическая брекчия будет служить инструментом ограничения могущества Китая и контроля его роста. Учитывая расовый барьер между китайцами и русскими с одной стороны и религиозный барьер между китайцами и монголоидными народами, населяющими Среднюю Азию, преодолеть этот барьер Китаю будет исключительно сложно. В результате Китай окажется в плотном враждебном кольце: Московия — с северо-запада, Мусли-мия с запада, Индия — с юго-запада, Вьетнам и Индонезия с юга, Тайвань, Япония, Корея — с юга и юго-востока. Русская Дальневосточная республика с северо-востока, а север, даже если Китай поглотит Монголию, практически неприступен по климатическим условиям.

Такая конфигурация Евразии идеальна для Запада, поскольку позволяет в случае необходимости жертвовать русскими, казахами, узбеками— кем угодно, — кроме своих граждан. При этом, в сложившейся ситуации, и русские, и казахи, и узбеки будут вынуждены жертвовать собой добровольно и с песнями, в очередной раз защищая не свои интересы.

Описанный выше путь требует дезинтеграции Евразийского пространства и любые исторические события и личности, обладающие объединяющей силой, должны рассматриваться в качестве помехи.

Поэтому совершенно не случайно, что сегодня главный удар тех, кто небезуспешно пытается развести по национальным квартирам народы СССР, наносится именно по советскому человеку— Иосифу Виссарионовичу Сталину.

Стараниями разрушителей страны, за 25 лет, прошедшие со дня захвата власти хунтой предателей — Горбачева, Яковлева, Ельцина, — уничтожено само понимание необходимости единства тех, казалось бы, разных народов, что составляли СССР. Уничтожена возможность наднациональной и надрелигиозной самоидентификации людей. Уничтожен русский язык, как язык межнационального общения и язык новой общности. Стремительно уничтожается и подвергается диффамации все, что может объединять народы и под предлогом «роста национального самосознания» — то есть дробления и уничтожения великой нации, уничтожается любая память о великих совместных достижениях.

Теперь собирание территории, — сложная задача. Нужны общие интересы элит новых территорий. Нужны общие символы. И значит, нужна активнейшая работа по закреплению общей памяти о великих свершениях.

Если Сталин не станет настоящим, у Российской Федерации не будет будущего. Никакого. Будет «Москва-2042».

И я говорю сванидзе, венедиктовым и прочим грызунам и хоркам — вы, ничтожества и бандарлоги. Как бы вы ни суетились и прыгали, всего вашего дерьма не хватит, чтобы запачкать даже подошвы сапог самого великого человека XX века. Вы — прокляты и забыты.

А мы — люди — пойдем вперед, в будущее, вместе со Сталиным. Без вас, без хорьков.

Профессор С. Лопатников

Великий Архитектор СССР строил Общество Будущего по четким идеям, часть которых содержится в его работе-завещании «Экономические проблемы социализма в СССР», большего он оставить не успел, а его архив вместе с черновиками был уничтожен после его гибели — переродившейся верхушке были смертельно опасны даже идеи Сталина, спрятанные в спецхран. Но это не значит, что идеи нельзя восстановить и развить из логики системы и истории ее создания. Идея управления экономикой России как единой огромной фабрикой-корпорацией принадлежит Ленину. Но воплощать ее в реальности и развивать гениальную, но неясную идею, практически пришлось И. Сталину.

С чего должен был начать Сталин при построении экономики Общества Будущего? Подобно тому, как «первейший вопрос всякой революции есть вопрос о власти», так совершенно необходимое условие для построения любой успешной страны — государственная независимость, особенно во враждебном геополитическом окружении. В противном случае государство не в состоянии будет независимо решать вопросы на своей собственной территории, не говоря уже о том, что в критические моменты станет уязвимо к ультимативному давлению из-за рубежа. Ему запросто могут перерезать артерии — лишить необходимого продукта. Следовательно, задача № 1 — максимально возможная национально-государственная независимость. Именно это и делалось:

«Первая задача состоит в том, чтобы обеспечить самостоятельность народного хозяйства страны от капиталистического окружения, чтобы хозяйство не превратилось в придаток капиталистических стран. Если бы у нас не было планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все начиналось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с ног на голову, вернее с головы на ноги… На первых порах приходится не считаться с принципом рентабельности предприятий. Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности» («О хозяйственном положении Советского Союза». Работы И.В. Сталина, посвященные экономическим проблемам построения социализма в СССР, см. в последней части этой книги «Документы»).

«Если бы предыдущее нэповское десятилетие не было потеряно, то индустриализацию можно было проводить в меньшей спешке и с меньшими жертвами» (там же). Да, предыдущее десятилетие нэпа в этом смысле было практически потеряно, только в конце 20-х годов у руля страны встает Великий Архитектор СССР, что интересно, долгое время не облеченный никакой формальной властью, кроме морального авторитета. Вопреки всем теоретикам, ожидающим попытки Мировой Революции или торга с Западными державами по поводу капитуляции, Сталин берет курс на спасение страны. Все приходится изобретать на ходу, исходя из здравого смысла.

То, что во главу угла поставлена тяжелая промышленность, — очень логично, без нее не будет ни легкой промышленности, ни современных вооружений. Без вооружений очень скоро не будет самой страны. Это оказалось единственно возможной гениальной находкой, удивившей западных экономистов и вызвавшей недоумение в партийной верхушке— так нигде никогда не делалось, ведь надо по «классике» создать потребительский рынок, легкую промышленность, которая потом востребует тяжелую… Самое близкое будущее показало, что Сталин был совершенно прав.

Рентабельность (прибыльность) конкретных предприятий просто самоубийственны, в случае если вопрос стоит о жизни и смерти. Кроме того, это — ошибочный путь.

В любой большой системе есть несколько так называемых «уровней оптимизации», когда части системы получают максимально возможный эффект от своих усилий, но это вовсе не означает, что эти действия увеличивают эффективность всей системы, напротив, они могут ее уменьшать. Например, на уровне оптимизации личных усилий грабитель действует исключительно эффективно, получив небольшим усилием значительную ценность, но увеличивает ли свою эффективность от этого все общество? На Западе оптимизация происходит на уровне предприятий (корпораций) и если разоряется конкурент, на переговорах удается обжулить партнера или выжать максимум из работников, то предприятие действует оптимально, а вот с точки зрения всей общественной системы это вовсе не так.