СССР же предлагал свою, невиданную ранее модель — оптимизация на уровне всего общества, включая воспитание, образование, медицинское обслуживание, безопасность и многое другое. Эта система была исходно спланирована как интегральная, то есть неделимая на части, как неделим на жизнеспособные части человеческий организм. Обратим внимание на слова о том, что рентабельности не придавалось большого значения только «на первых порах», следовательно механизм рентабельности предприятий исходно планировался, но должен был быть запущен в положенное ему время, когда более высокий уровень общественной оптимизации уже был предварительно настроен. Это и началось примерно в 1936 г., когда была проведена реформа оптовых цен, что значительно улучшило ситуацию с планированием на уровне предприятия и оценку его эффективности.
На первом этапе система Общества Будущего налаживается как целое, оптимизация и планирование идут «сверху вниз», то есть от общего к частному. Следует подчеркнуть очень важный момент: неэффективность конкретного предприятия на своем уровне в большой системе типа СССР ни в коем случае не говорит о неэффективности системы в целом, напротив, общая эффективность может быть очень высокой. Подобно тому как в классическом примере: «Арабский кавалерист всегда побеждает француза, 100 французов иногда побеждают сотню арабов, а 1000 французов всегда одерживает верх над 1000 арабов».
Логика Сталина безупречна: «Капитализм стоит за новую технику, когда она сулит ему наибольшие прибыли. Капитализм стоит против новой техники и за переход на ручной труд, когда новая техника не сулит больше наибольших прибылей» (там же). Словно сегодня сказано — вспомним недавний перенос производств с Запада в Юго-Восточную Азию — «зачем нужен робот, если есть китаец».
Более того, принцип максимализации прибыли будет работать во всех важнейших областях общественной жизни, таких, например, как обеспечение безопасности. Какие танки и самолеты будут производиться при капитализме? Те, которые наиболее прибыльны производителю, а если они не максимально эффективны, то это проблема армии. Такое положение дел будет отстаиваться любыми способами. Неудивительно, что советское оружие считалось лучшим в мире — у нас критерием оценки была эффективность производимого оружия, а не «навар», который владелец может «срубить» с государства.
Неудивительно также, что лучшим к началу Второй мировой было немецкое оружие (а к концу — советское), а не французское или английское, что убедительно было показано на поле битвы. Впервые в современной истории нацистская Германия организовала армию как интегральное целое, а не как набор танков, самолетов и пушек с хорошими характеристиками у каждой единицы по отдельности, но плохо приспособленных для действий в составе армии — единого организма. Те же принципы были положены в основу экономической системы СССР, к слову сказать, их во многом копировал Гитлер, считая их крайне эффективными. Нацисты тоже пользовались некапиталистическими критериями, но стартовая точка для промышленности нацистской Германии несравненно выгоднее, чем для СССР. Стартовавшая много позже западных конкурентов военная промышленность СССР уже к 1940 г. практически догнала имевших колоссальную фору потенциальных противников.
Та же ситуация имеет место во всех частях общественного организма. Представьте себе владельца фармацевтического завода. Его критерием будет не здоровье народа и максимальное количество излеченных больных, а прибыль. Верно? Верно. Если это не так, то это — не капиталист. Более того, капиталист однозначно не заинтересован в здоровой нации и тех технологиях, которые позволят вылечить людей наиболее дешевыми способами, напротив наиболее затратный способ будет для него предпочтительнее. Капиталист будет также всеми средствами сдерживать развитие здорового образа жизни и физической культуры, не говоря уже о развитии способностей человека к самоизлечению. Если же найдется совестливый эксплуататор, то он со временем неизбежно проиграет своим волкообразным собратьям, для которых важнее всего прибыль — он будет играть по заведомо проигрышной стратегии. Именно максимальная прибыль — это единственный критерий оценки капиталистической эффективности.
Регулярно появляется информация о том, что фармацевтические корпорации целенаправленно не допускают до людей лекарства и методы лечения, приводящие к полному исцелению хронических больных — им очень нужен больной человек, «подсаженный на иглу» фармошантажистов. В ход идет все — от скупки патентов до физического устранения изобретателей, если они отвергнут «предложение, от которого нельзя отказаться». Ведь если человек излечится быстро и навсегда, то сверхприбыли мафиозных корпораций окажутся под угрозой. А жизни людей, кого они интересуют, кроме их самих? А при социалистической системе здоровье народа — высшая ценность, где разговор о прибылях не имеет смысла. Она будет построена на профилактике болезней и полном их излечении, где это возможно.
Так какая система эффективнее для обеспечения, например, здоровья народа? Не зря сталинская система здравоохранения демонстрировала такие поразительные успехи, особенно учитывая стартовый уровень царской России.
* * *
Страна готовилась к великой войне, которую должен был начать Запад. И Восток, к слову. Было сделано совершенно невозможное, потрясшее весь мир, потрясшее настолько, что руководство противников отказывалось верить, получая донесения с поля битвы.
Даже если не учитывать изменения качества военной техники, индекс роста продукции вооружения составил 2,51 раза. Однако в этот период происходило еще и быстрое качественное совершенствование многих видов военной техники. Так, танки Т-34 и КВ, которые начали выпускать в 1940 году, были намного более эффективны, чем танки, выпускавшиеся ранее. То же самое можно сказать об истребителях и бомбардировщиках, артиллерийском вооружении и в несколько меньших размерах— производство винтовок и пулеметов. С учетом этого обстоятельства производство военной техники выросло значительно больше. Выпуск артиллерийских снарядов увеличился за тот же период с менее чем 5 миллионов штук до 43 миллионов, то есть более чем в 8 раз.
Почему вооружения, в частности технически не оправдавшие себя в начале Отечественной танки и самолеты производились в таких массовых количествах? Сейчас это стало модным ставить в вину лично Сталину. Важнейшая из причин в том, что большая война с начала 30-х могла начаться практически в любой момент и если бы ко второй половине 30-х не было бы армад несовершенных (несовершенных относительно лучших в мире немецких, но значительно превосходящих, например, японские) танков и самолетов, то война на 2, а то и на 3 фронта могла начаться намного раньше. В таком случае КВ и Ил-2 производить было бы уже некому. Проба советской армии на прочность и сокрушительное поражение при столкновении даже с не столь продвинутой советской техникой на Халхин-Голе настолько убедительно привела японцев в разум, что ударить в спину СССР они не решились даже тогда, когда немцы под Москвой чуть ли не рассматривали звезды Кремля.
Еще одна ключевая причина в том, что отработка технологий должна пройти совершенно определенные этапы в своем развитии, упрощенно говоря, до того как делать металлические самолеты, надо научиться делать фанерные. Индустриально развитые страны уже прошли этот этап в Первую мировую, а у нас весь цикл перехода от фанерных к металлическим самолетам занял около 10 лет. Так же дело обстояло и с другой техникой.
До этого же производить и разрабатывать технику новейших на то время поколений было не из чего, не на чем, негде и некому. Не было броневой стали, станков, квалифицированных рабочих, химической промышленности, способной создать современные пороха, взрывчатые вещества, топлива и смазки, вообще ничего не было, все это создавалось на лету, буквально за 5–7 лет. Через 5 лет уже в серию пошли созданные тогда танки и самолеты. Представляете, как конструкторам создавать танк из неизвестно какой стали, которая будет производиться на неизвестно каком оборудовании, на заводе, котлован которого даже еще не заложен?
Да что там, даже электростанции для этого еще нет. Станков, инженеров и рабочих, разумеется, еще нет тоже. Представьте, какой уровень управления, планирования и координации экономикй нужен при этом. О масштабе научно-технического прогресса в такой важнейшей отрасли, как станкостроение, свидетельствует такой факт, что в 1939–1940 годах было освоено производство 277 новых типов металлорежущих станков из примерно 300 типов. О большом внимании, которое уделялось в годы третьей пятилетки развитию науки, свидетельствует значительный рост ассигнований на науку в бюджете СССР…
