Ознакомительная версия.
Андрей Курков
Как нам обустроить Украину
В какой-то момент своей жизни я понял, что географические карты интересней игральных. И не то чтобы я картежником был, в игральном смысле. «Пулю» записать еще и сейчас могу, а вот в «дурака» своим детям уже давно проигрываю – правила забыл.
Но ведь и на самом деле географические карты дают больше повода для размышлений, чем самый неожиданный расклад при преферансе.
Вот, к примеру, после сотен просмотров карты Украины я наконец понял, чего мне не хватает на карте. Точнее, даже не мне, а Украине. Не хватает гор. Будь Украина какой-нибудь При– или Закарпатской республикой, их бы хватило с головой. А учитывая немалый размер государства, понимаешь, что все политические беды наши – не из-за нехватки некоррумпированных чиновников, не из-за безнадежных политических деятелей, а из-за недостаточного и политически неравномерного ландшафта.
Мне уже давно понятно, что горы формируют нацию лучше, чем равнины и реки. Иногда одним и тем же горам удается формировать две нации. Вот России, например, с горами повезло. У них и Северный Кавказ, и Урал, и Алтай, дальневосточные и сахалинские сопки с вулканами. Алтай и Урал – естественный природный фундамент государственности, а Северный Кавказ – источник патриотизма – начиная с позапрошлого века. Война с горцами делает и вторую воюющую сторону горцами. Не было бы недавних войн с Чечней, не возник бы так легко и слаженно феномен российского неопатриотизма, регулярно зашкаливающий и выплескивающийся в ксенофобию. А так победа над «дикими горцами» снова укрепила дух великой нации, породила новых героев и их культ, на деле дала пример, что государство только пролитой за Отчизну кровью укрепить можно и так далее. Вы скажете: на Северном Кавказе все дело в нефти. Нефть, конечно, играет там важную роль. И только финансовую. Но для регенерации российского патриотизма обе войны были куда важнее, чем нефтяные доллары. Как тут не вспомнить культ утраченного Арарата у армян?
Нет, я не завидую России. Но и нам не завидую. Ведь это неопатриотизм нации, в очередной раз победившей горцев, пытался смыть нашу Тузлу. Это неопатриотизм великого соседа мешает окончательно узаконить восточные границы Украины. Потому что «ни пяди родной земли врагу!» Врагу или другу – это, впрочем, все равно. Главное: что «ни пяди!»
И вот повел я снова взглядом налево, на Запад. По карте повел. Какая гармония и в Карпатах, и вокруг них! Вся Западная Украина – сплошная гармония. Природа могучая, люди приветливые. По воскресеньям целыми семьями в лучших костюмах и платьях в церковь или в костел идут. При наших политиках и их игрищах религиозная опора – единственное спасение для общественной морали. А только начинаются «срединные» украинские земли – всё вроде бы такое же. Только гор не видно, и люди без орлиного взора. Гордости, что ли, не хватает или причин для гордости?
Нет, люди у нас везде хорошие, терпеливые. Я их противопоставлять друг другу не собираюсь. Это политики их друг другу противопоставляют. Работа у них такая. Например, выбрал президент гору Говерлу, основал новый ритуал восхождения к демократическим ценностям. Хорошо тем, кто не так далеко от Говерлы живет или деньги на поездку имеет, а что делать остальным? На террикон так легко не поднимешься! В Крыму, пока крымские татары демографический состав полуострова не изменили, горы имеют скорее коммерческое, чем идеологическое, значение. Только Сапун-гора удерживает еще свой статус, но и то он, этот статус, России принадлежит, ее истории.
А вот если бы на востоке Черниговской и Харьков ской области какая-нибудь горная гряда возвышалась, все бы у нас в стране по-другому было. Государство было бы у нас горно-долинным, как Австрия. Можно было бы каж дой политической партии по отдельной горе для восхождений выделить, можно было бы под такой ландшафт новую идеологию подвести. И забыли бы все, что у Днепра два берега: левый и правый. Только бы про горы помнили. И, зажатая горами на востоке и на западе, объединилась бы нация без всяких усилий со стороны отдела внутренней политики секретариата президента. Было бы просто и понятно, где заканчивается Украина и начинается Россия. Я уже не говорю о том, что горы глушат информационные диверсии и не дают перелететь к нам носителям птичьего гриппа. И контрабандисты у нас стали бы поджарыми, спортивными, ведь пришлось бы им на осликах свою контрабанду через горы переправлять, прячась от казацкого горного дозора.
Короче говоря, польза от появления на востоке Украины крепкой горной гряды очевидна и мне, и, думаю, Брюсселю. Естественные границы на пути у нелегальных эмигрантов, наркодельцов, товарных составов с фосфором и эпидемий лучше любого военного блокпоста. Осталось дело за малым. Точнее, за большим.
О большом. Есть у меня знакомый художник в Дрогобыче – Ярослав Баландюх. В свободное от искусства время делает он по особой технологии искусственные горки в частных садах и парках, в Чехии и в Польше. Горки эти я видел – от настоящих не отличаются. Красивый базальтовый монолит. Материала, конечно, много понадобится, но, во-первых, можно на начало горообразующего процесса грант в Брюсселе попросить, а во-вторых, любая заметная гора политически быстро окупается. Главное, чтобы на ней какая-нибудь новая агрессивная нация не завелась. Иначе в войне с собственными дикими горцами станем мы страной полных патриотов, и тогда прощай право говорить, что думаешь, и здравствуй обязанность любить свою родину крепче, чем жену и детей.
Но хватит о горцах. Пока. Поговорим о том, чего у нас в избытке – о водных пространствах. Есть водные пространства, которые приносят только пользу: моря и океаны. Они удобны для определения границ государства. Было время, когда за выход к морю начинались войны. Балканская часть Адриатического побережья меняла хозяев неоднократно. Нынешняя Истрия (часть Хорватии) долго принадлежала Италии. Италия и сейчас об этом помнит, но ведь и жители хорватской Истрии – люди вполне цивилизованные и, чтобы не огорчать бывших хозяев этих славных территорий, названия улиц и городов на табличках указывают на двух языках: на хорватском и итальянском.
Украине с морями повезло. С естественными – с Черным и Азовским. Про искуственные – этого сказать не могу. А вот с реками – тут вопрос посложнее. Конечно, земледелие – основа оседлой жизни – формирует ритуалы и традиции и определяет национальный характер. Земли в речной долине всегда больше ценились, чем те, что подальше от водных ресурсов. Река всегда течет сверху вниз (в данном случае забудьте о геометрии): от истока и до устья. Так и люди расселялись всегда вдоль рек и ориентировались по отношению определенного места к течению реки. По реке людям доставлялись товары, по реке приплывали враги. Вниз по течению спускались другие племена и народы и селились рядом, способствуя смешиванию кровей. То есть река не только кормила рыбой, становилась средством перемещения людей и товаров, но и «смывала» чистоту нации, смешивала людей, традиции и привычки. Недаром столько разных названий на разных языках есть и у Днепра, и Дуная. К чему это я про реки? Да к тому, что смытые водами и историей цивилизации, к примеру Трипольская, никакого отношения к нам, сегодняшним, не имеют. Я не знаю, куда ушли трипольцы, с кем они по пути смешались, во что переродились. На эту тему наши историки могут фантазировать десятилетиями, меняя свои версии истории в зависимости от политической конъюнктуры. А вот из более или менее чистых этносов в мире остались только саамы и другие северные народы. Остались потому, что к ним, на далекий и неприветливый Север, никто не спешил на ПМЖ. В Африке тоже можно отыскать чистокровних пигмеев и тутси. А искать чистокровних этнических украинцев в Украине я бы не стал. Нация, основанная на этноцентризме, обречена на внутренние проблемы и противоречия еще больше, чем политическая нация, которую, как мне кажется, и надо формировать в стране. Украина всегда была благодатным краем, привлекавшим к себе десятки племен и этносов. Пускай кто-то считает себя чистокровным украинцем или чистокровным русским, чистокровным русином или гагаузом, но личная чистокровность не должна становится критерием отбора в политическую партию или на работу. Особенно в такой богатой реками стране, как Украина.
Моя знакомая немецкая старушка часто летает в Северную Африку, чтобы посмотреть на высоких и молчаливых туарегов – кочевников Сахары. За небольшую плату они берут с собой иностранных туристов на несколькодневный переход по пескам пустыни. Туареги всегда кочевали по Сахаре на верблюдах. От одного оазиса к другому. Незаметно для себя они и сейчас пересекают по песку границы нескольких государств, поделивших между собой Сахару. Почему-то они не думают о собственной государственности, не хотят осесть где-нибудь у реки, на берегах Нила. Им больше нравится быть независимыми от государства. Независимыми и свободными. Нам же хочется, чтобы государство зависело от нас. Нам хочется сообщить миру, что он должен о нас думать и знать. В мире много стран и странностей. У нас есть возможность превратить Украину из странности в страну. Только для этого нужно разделить мифы и реальность и в будущем стараться не менять их местами в сознании сограждан и представителей других стран.
Ознакомительная версия.
