Ознакомительная версия.
Да, доклад губернатора Чичерина сообщал об открытии «неизвестных мест» не совсем точно… Русским людям, гордо именовавшим себя «передовщиками», эти места были известны уже неплохо.
Но теперь то, что знали русские промышленники-охотники, стало «высочайше» известно и в русской столице.
Реакция Екатерины была мгновенной: она повелела Адмиралтейств-коллегии (президентом которой в то время был, между прочим, великий князь Павел Петрович, будущий император) снарядить «секретную» экспедицию для исследования, описания и закрепления за Россией новооткрытых островов. Официально она была названа «Экспедицией по описи лесов по рекам Каме и Белой».
Ах, умница была все же в молодости немецкая принцесса Софья-Фредерика Августа, ставшая в России императрицей Екатериной! Вот стиль ее приказа: «Отправить немедленно, по своему рассуждению сколько надобно, офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было».
Обращаю внимание уважаемых читателей на оборот «по своему рассуждению сколько надобно»…
Сколько надобно!
Это вам не Владимир Путин со своим вечным — «денег нет, денег нет…».
Выбор пал на боевого командира бомбардирского судна «Юпитер» капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, которого Екатерина тут же произвела в капитаны 2 ранга и наградила золотыми часами.
Помощником себе Креницын взял известного ему по общей боевой работе двадцатидвухлетнего мичмана Михаила Дмитриевича Левашова.
История экспедиции Креницына — Левашова оказалась непростой, а порой и трагичной… Часть судов ее погибла еще на переходе из Охотска к Камчатке, в том числе и командорская бригантина «Святая Елизавета».
Однако в 1768 году Креницын уже на галиоте «Святая Екатерина» и Левашов на гукоре «Святой Павел» дошли до Унимака — самого крупного из Алеутских островов и самого дальнего от России (но самого близкого к Аляске).
Неделя ушла на описание Унимака, осмотр аляскинских берегов и открытие узкого Исаноцкого пролива, отделяющего Унимак от материка.
Затем они разошлись для съемок, а потом зазимовали — Креницын на Унимаке, а Левашов на другом алеутском острове, Уналашке.
Закончилась тяжелая, цинготная зимовка, во время которой умерли шестьдесят человек и среди них — первооткрыватель Уналашки Степан Глотов.
Лето 1769 года прошло в новых съемках. Была описана вся Алеутская гряда. И это были первые плавания европейцев в юго-восточной части Берингова моря. Кук тогда еще грелся в водах Новой Зеландии, Лаперуз вообще был всего лишь строевым офицером в европейском французском флоте.
Увы, даже Жюль Верн в своей толстенной «Истории великих путешествий», посвятив полторы страницы экспедициям Беринга и Чирикова, далее сообщает: «Путь был найден. По нему настойчиво устремились авантюристы, купцы, моряки. Совершенные ими открытия относились главным образом к Алеутским островам и Аляске».
И все!
Андреян Толстых, Василий Шилов и их товарищи были купцами и отличными мореходами, но авантюристами они не были уже потому, что были родом из основательных российских мест.
Толстых был — да, купцом, но отнюдь не стяжателем, а скорее — мечтателем. Он искал неведомые земли, спасал потерпевших крушение товарищей и плавал на собственном судне с названием, говорящим о хозяине больше романов — «Андреян и Наталья»… Это имя корабля, пожалуй, уникально и по конструкции, и по выразительности, и — по силе взаимной любви…
Иван Коровин и Иван Соловьев уже в первых своих строках своих «репортов» давали объяснение цели своих походов, и это были не авантюрные цели и не мелочные побуждения своекорыстных купчишек.
Ссылаясь стандартно лишь на «ея императорскаго величества указ из Камчатской Большерецкой канцелярии от такого-то числа», далее они писали о своих задачах схоже, но каждый своими словами…
И я, уважаемый мой читатель, вчитываясь в эти строки, написанные отнюдь не мастерами художественного слова, поражался их простому величию и…
И вдруг ощутил прилив мгновенной, распирающей грудь гордости за нашу Россию, простые сыны которой могли выражаться так державно в силу русского чувствования и естественного русского патриотизма.
Ведь не прапорщик Шмалев диктовал им эти слова, а сами их души и сердца…
Зачем уходил в бурный холодный океан Иван Коровин? А вот зачем:
«для распространения Российской ея императорского величества империи и уповаемой государственной пользы к приращению высочайшего ея императорского величества интереса, к приведению в подданство под высоко самодержавную ея императорского величества руку живущего на сысканных морских островах неясашного народа в ясашный платеж, а особливо и ко изысканию некоторых полезно подобных к государству прибытков…»
Иван же Соловьев писал: «для искания полезно добраго, к ползе государства, к распространению Российской ея императорского величества империи интереса, к промыслу зверей и для обыскания незнаемых островов и на них живущих неясашных народов приводу под высокосамодержавную ея императорского величества руку…»
А Петр Креницын и Михаил Левашов? А их офицеры и матросы? Они были настоящими моряками и русскими-патриотами, но и они авантюристами не были. Однако они шли к новым землям, открывали их для России и готовы были идти от них к землям еще не открытым.
В 1770 году перед новым походом произошло несчастье… Креницын утонул в реке Камчатке — опрокинулся челнок. Заменив старшего товарища, дело экспедиции довел до конца Михаил Левашов.
Заметим, что все это было за восемь лет до появления в северных тихоокеанских водах первой европейской экспедиции сюда — экспедиции Кука, за пятнадцать лет до второй — экспедиции Лаперуза и за двадцать с лишком лет до плавания Ванкувера.
Вернувшись 22 октября 1771 года в Петербург, Левашов был сразу произведен Екатериной в капитаны 2 и 1 ранга. Остался доволен им и Павел, назначил командиром корабля «Борис и Глеб».
Но жизненных сил у Миши Левашова хватило лишь на Алеуты. В 1773 году тридцати лет от роду он скончался. Вечная ему слава и светлая память!
ЕСЛИ мы посмотрим на карту, уважаемый мой читатель, то увидим, что трудами Креницына, Левашова и их соратников-подчиненных Россия завершила создание своего могучего — в потенциале — геополитического бастиона на восточных рубежах.
Берингово море фактически становилось Русским морем. По-хозяйски распорядившись этими, исторически оправданными и законными нашими приобретениями, мы, «имея Сибирского океана оба концы и положив на то уже знатные иждивения», могли бы войти в XIX, а затем — и в XX век «с добрыми успехами».
Во второй половине XVIII века к тому вроде бы и шло…
Идейную базу дали Петр и Ломоносов, верховная власть была настроена соответственно. В чем проблема? Работайте, друзья!
Увы, огромность расстояния от столицы до «театра геополитических действий» создавала огромные же трудности в реализации любых идей — пусть даже и самых насущных.
Требовались люди, которых не надо понукать и подталкивать, которые были бы без приказа предприимчивы и инициативны.
И такие люди нашлись. А лидером и знаменем их стал Григорий Иванович Шелихов.
Глава 2
Эпоха Григория Шелихова, ее «подколодные» «камни» и «Предтеча» Франсиско де Миранда
Григорий Шелихов родился в 1747 году в местах донельзя русских и донельзя сухопутных — в городе Рыльске Курской губернии. Разбирался в мехах — ими торговал отец.
В 1773 году, в двадцать шесть лет, Шелихов поступает на службу к иркутскому купцу Ивану Голикову, а через два года, уже как его компаньон, организует с ним и его племянником Михаилом купеческую компанию для пушного и зверобойного промысла в Тихом океане и на Аляске.
Капитан Кук Аляску тогда еще и в подзорную трубу не видал…
Через шесть лет, в августе 1781 года, Шелихов и Голиковы учреждают прообраз будущей Российско-Американской компании — Северо-Восточную компанию. Затем Григорий переезжает из Иркутска в Охотск, строит три галиота (флагман — «Три святителя») и вместе с женой, двумя детьми и двумя сотнями работных людей отправляется на Аляску.
Его «шелехиада» длилась пять лет… Он бороздит Бобровое-Берингово море, промышляет зверя, организует исследования — от Алеут до Курил, в 1784 году ставит на острове Кадьяк первое постоянное русское поселение на американской земле, обучает местных жителей ремеслам и земледелию…
В 1786 году его люди ставят крепости на острове Афогнак у юго-восточных берегов Аляски и на аляскинском полуострове Кенай.
А в 1789 году по его приказу границы Русской Америки обозначаются пятнадцатью металлическими знаками…
Ознакомительная версия.
