Однажды случайно узнал, что близорук, и стал носить очки: попались большие - перевернул их "вверх ногами" и так и носил их, не обращая внимания на шутки [172, с. 66].
Простудился, заболел и умер младший брат - Костя даже не пошел на похороны, обнажив, тем самым, отсутствие тесной душевной связи со своими братьями и сестрами.
Снял квартиру под мастерскую и принялся за создание всяких механических устройств. Впрочем, ничего серьезного не было.
В автобиографии он писал, что в Вятке он "из публичной библиотеки... таскал научные книги и журналы" [172, с. 70] и среди них ньютоновские "Принципы"... Однако при этом остается неясным, как он последние прочитал. Дело в том, что в этот период они были изданы на латыни, английском, французском и на немецком языках [45], которыми К.Э. Циолковский не владел. Возможно, что он просто полистал эту работу.
Печатному слову верил: прочитав статьи о вреде табака, всю жизнь не курил; получив представления о половых болезнях, был крайне воздержан в отношениях с прекрасным полом, впрочем, в этом смысле пользовался взаимностью - Дон Жуан из него не получился. Результатом чтения стало "отвращение к орфографии всех стран" [172, с. 70].
По-видимому здоровье у него было слабым, поскольку мучили сильные головные боли, причину которых он находил в половом воздержании; а поллюций не было до 20 лет, что он объяснял тем, что вся его половая сила шла на развитие мозга [171].
Однажды знакомый повел его в одно "злачное" место, но было так холодно, что Костя избежал соблазна и вернулся домой.
"Но, - как писал он, - все же я был страстен и постоянно влюблялся. В Вятке был один случай сверх платонического чувства. Я полюбил семилетнюю дочку наших знакомых. Я мечтал о ней, мечтал даже о доме, где она жила и с радостью проходил мимо этого дома. Более чистой любви трудно себе что-нибудь представить" [171].
В 1878 году после смерти своей жены отец вышел в отставку и переехал с детьми в Рязань. Здесь Костю глухого и "слепого", попытались привлечь к воинской повинности, но все обошлось.
В следующем году он сдал соответствующие экзамены, так и оставшиеся единственными в его жизни, и получил звание учителя народных училищ. Ждать места пришлось недолго - уже в январе 1880 года (т.е. через три месяца после экзаменов) он получил должность учителя арифметики и геометрии в Боровском уездном училище.
У одного вдовца с дочерью - Варей Соколовой - снял две комнаты и стол, состоявший из супа и каши. Дом располагался на окраине города, недалеко от реки. Хозяин был человеком неплохим, но выпивал.
Костя решил, что ему пора жениться, и он в 1880 году женился на этой девушке "... без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же" [171].
Венчаться ходили за 4 версты, пешком, не наряжаясь. "До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены" [172, с. 83-84]. "В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стекла для электрических машин..." "С женой мы всегда и всю жизнь спали в отдельных комнатах, а иногда и через сени". "Такая подруга не могла истощить и мои силы : во-первых, не привлекала меня, во-вторых, и сама была равнодушна и бесстрастна. У меня был врожденный аскетизм и я ему всячески помогал".
"Хорошо ли это было: брачная жизнь без любви?.. Кто отдал себя высшим целям, для того это хорошо. Но он жертвует своим счастьем и даже счастьем семьи. Последнего я тогда не понимал... Но потом обнаружилось: от таких браков дети не бывают здоровы, удачны и радостны... Академический брак едва ли сделает вас великим, а несчастным сделает наверно". Супруги не ладили друг с другом, и атмосфера в семье была угнетающей. Ее глава был деспотичен и в принципе не терпел возражений [171].
В домашних условиях он мастерил всевозможные игрушки: электрические машины, извергающие громы и молнии, иллюминации и пр.
Сразу же по приезду в Боровск он начал свои первые научно-исследовательские работы. Было ему в то время 23 года.
Итак, заштатный российский городишко конца .XIX века, без научной библиотеки, телефона и прочих средств информации. Добротные систематические знания получить не удалось, связей с научным миром не только нет, но и вообще нет ни одного знакомого ученого. На что в этих условиях может рассчитывать честолюбивый молодой человек со слабым здоровьем?
Если отнестись к этому вопросу непредвзято, то можно однозначно констатировать, что надежд на успех не было решительно никаких. Он был обречен на "открывание Америк" [40, с. 17] и "придумывание велосипедов".
Первый вопрос, который неизбежно встает перед начинающим исследователем, состоит в ознакомлении с передним фронтом соответствующего научного направления, с изучения достижений предшественников и выборе ниши неизвестного с тем, чтобы направить на него "инструментарий" научного поиска. Решить его невозможно не только на основе учебников, но и с помощью монографий, поскольку их содержание обычно отстает от новейших результатов исследований на несколько лет.
Исследователь должен знать не только то, что было сделано до него, но и что по данному вопросу делается сейчас и, даже, что будет делаться в недалеком будущем. Тут использование даже журнальных статей, диссертаций, специальных отчетов может оказаться недостаточным: такая информация добывается межличностными научными контактами, на конференциях, чтениях, семинарах и пр.
К.Э. Циолковский вспоминал: "В то же время (1882 г.- Г.С.) я разработал совершенно самостоятельно теорию газов. У меня был университетский курс физики Петрушевского, но там были только намеки на кинетическую теорию газов и вся она рекомендовалась, как сомнительная гипотеза" [172, с. 87-88].
Обратим внимание - это поразительно и закономерно, что постановку исследовательской задачи он осуществил по учебнику (!). Результатом стали некоторые элементарные соотношения теории, разработанной Максвеллом, Клаузиусом и Больцманом еще к середине 50-х гг. XIX в., т.е. примерно за тридцать пять лет до того, как ею занялся К.Э. Циолковский.
Ныне каждый школьник знает, что источником излучения звезд, в том числе и Солнца, являются ядерные реакции. В то время об этом науке было еще неизвестно и К.Э. Циолковский, задумавшись о природе звездной энергии, пришел к выводу о том, что она появляется в результате работы сил тяготения, сжимающих звезды. Он проводит всевозможные расчеты, даже не подозревая, что идет по пути Гельмгольца.
Академик В.Г. Фесенков отмечал, что эти работы не давали ничего нового [82, с. 10].
Еще более серьезные замечания были сделаны Н.Д. Моисеевым, который писал, что это "открытие Америки, да и то не всей Америки, а только ее более доступной части. Например, в кинетической теории газов, из которой Циолковским были самостоятельно получены некоторые элементарные формулы, вся принципиальная часть построена на соображениях теоретико-вероятностных и на теории структуры фазового пространства. Только таким образом оказалось возможным превратить эту часть физики в отрасль науки, хоть сколько-нибудь выдерживающую критику. Что же касается соображений Циолковского, то, будучи лишены этой подпорки, разработанной до него, но оставшейся для него совершенно неизвестной, они никакой критики выдержать не могут и как в его первоначальной рукописи, так и после остаются только первоначальными прикидками типа ученических этюдов, лишенных серьезного научного значения. Что касается работы о продолжительности сияния солнца, то к ней, во-первых, применимо все сказанное о предыдущей работе, а во-вторых, следует заметить, что уже во времена Циолковского теория Гельмгольца была оставлена астрономами, как несоответствующая данным наблюдений.
Следовательно, и здесь та же картина: ученический этюд, лишенный научного значения" [40, с. 18].
Третья работа тоже относится к 18 82 году и была озаглавлена "Механика животного организма". Затем К.Э. Циолковский отложил эту рукопись и вернулся к ней снова в 1920 году, переработав весь текст с более зрелых и обоснованных позиций.
Прежде всего, необходимо отметить, что в ней он опять не делает ссылок на достижения предшественников. Работа посвящена вопросам динамического подобия живых существ. Для неживых объектов принцип подобия был найден еще Ньютоном, который вывел общую формулу, позволяющую и поныне создавать экспериментальные модели самолетов, ракет, судов и пр.
К.Э. Циолковский попытался перенести этот принцип для описания формулами элементов подобия живых организмов.
Суть этой работы состояла в следующем.
