Поскольку небыдло играет роль интеллигенции, носит её костюм и "маску", то оно вынуждено создавать вокруг себя карнавализированную действительность. Имея доступ в средства массовой информации и в литературно-художественные круги, оно создаёт перевёрнуто-вывернутую реальность. Классический карнавал - это мир-перевёртыш, в котором "верх" становится "низом". На маскарадах Ренессанса и Галантного века служанка имела право одеться принцессой, а маркиз - бандитом. В ходе карнавального действа допускались богохульные песни и скабрезности, глумление над устоями и насмешки над незыблемыми понятиями. И вот смотрите - представители "небыдла" готовы защищать и даже провоцировать вандализм, вроде деятельности арт-группы "Война" с рефреном: "Это свежее и актуальное искусство!". Они готовы рукоплескать похабным инсталляциям, называя это "новым словом в дизайне". Они называют извращение - нормой, а норму - догмой. Они называют патриотизм - великодержавным шовинизмом и фашизмом, тогда как немецкий фашизм - "избавителем от кровавого совка" и "создателем завораживающей эстетики".
Для небыдла является бон-тоном ненависть к своей стране, точнее к "этой стране". Не к отдельным её недостаткам, а именно к государству, к обществу, к истории. "Эта страна всегда была тюрьмой!", - выспренне говорит оно и принимается перечислять: опричнина, бироновщина, бенкендорфщина, бериевщина Также настоящий не-быдляк всегда пожелает неудач и провалов своей Родине (хотя, это слово он презирает и пользует исключительно с ироническим подтекстом). Иной раз они позволяют себе высказывания-лозунги: "Мне стыдно, что я - русский!". Небыдло всегда встанет на сторону угнетённых народов, которые боролись и с имперским злом, и с кровавым совком. Ему всегда ближе белокурые эстонские парни, служившие в СС, или ещё какие-нибудь смелые "лесные братья". Лишь бы против "этой страны"! В этой связи вспоминается классический вариант - Александр Герцен, который совершенно искренне радовался смерти Николая I и проигрышу России в Крымской войне.
Впрочем, предоставим слово самому глашатаю свобод: "He помня себя, бросился я с "Теймсом" в руке в столовую, я искал детей, домашних, чтоб сообщить им великую новость, и со слезами искренней радости на глазах подал им газету Несколько лет свалилось у меня с плеч долой, я это чувствовал. Я велел подать шампанского, - никто не думал о том, что все это было часов в одиннадцать утра или ранее. На улицах, на бирже, в трактирах только и речи было о смерти Николая, я не видал ни одного человека, который бы не легче дышал, узнавши, что это бельмо снято с глаз человечества, и не радовался бы, что этот тяжёлый тиран в ботфортах, наконец, зачислен по химии. На берегу Темзы играли мальчишки, я подозвал их к решетке и сказал им, что мы празднуем смерть их и нашего врага, бросил им на пиво и конфекты целую горсть мелкого серебра". Что ж, настоящее небыдло всегда даст мальчишке денежку на пиво!
Итак, карнавализированная действительность, где белое - это чёрное, а чёрное - это белое. Вера в Бога провозглашается благоглупостью и мракобесием. Небыдлу всегда мешаетмораль. Впрочем, закон ему мешает не меньше. Ненависть к РПЦ у них ничуть не меньшая, чем к МВД. У них всё свалено в единую кучу, им всё мешает - от Православия до возрождения норм ГТО, от парада на 9 мая до крестного хода. Для них любой человек, сомневающийся в полезности гей-парадов, представляется бородатым погромщиком-черносотенцем. Для них любая мать, отдающая ребёнка в воскресную школу при храме - неадекватная мракобеска.
Для интеллигенции всегда существовало множество этических табу. Нарушалось табу - начинались терзания. Для небыдла табу - это ересь. Они же на маскараде, где нет запретов и можно всё! Они любят цитировать Зигмунда Фрейда, полагавшего, что все неврозы - от неудовлетворённых желаний, а небыдло, оно же не тварь дрожащая, а право имеет! Поэтому можно танцевать в храме похабные танцы - это же вселенная-маскарад. Напомню, что "дерзкие интеллектуалки" из Pussy Riot устроили своё шоу именно в личинах. Они инстинктивно почувствовали, что маска - это норма их мира и поэтому они сделались своеобразным "знаменем" небыдла.
Небыдло предсказуемо, как и любая роль-маска, как Арлекин или, скажем, Пьеро. Их реплики, вкусы, мысли и желания считываются почти мгновенно. Если коротко стриженая, пухлая и неопрятная девица с плакатиком, требующим свободы, ляпнула, что всегда презирала школу и особенно физкультуру, можно с уверенностью говорить, что она ненавидит Сталина и считает бисексуальность - естественным состоянием хомо-сапиенса. А ещё она непременно обзовёт Россию "тюрьмой народов", а полёт Юрия Гагарина - "идеологической акцией нищего и кровавого совка". Разумеется, одно из другого не следует! Просто у небыдла есть свои коды и поведенческие стереотипы - это же маска, а не персона. Они оперируют одними и теми же установками и топчут одни и те же тропы, как правило, проторенные ещё их родителями - "кухонной интеллигенцией", которая листала "Мастера и Маргариту" потому что "у нас - умных так принято".
В этой связи мне вспоминается старая карикатура из журнала "Крокодил" 1983 года - на ней были изображены две дамы, одна из которых гордо и напоказ несла книгу Михаила Булгакова. Где достала? Дай поносить!", - просит подруга. Поносить не модные штаны-бананы и не импортную сумочку, а именно "Мастера и Маргариту". Тогда мама объяснила мне кардинальное отличие интеллигенции от подделки: "Есть люди, которые любят книги Булгакова, а есть те, которые их просто носят в руках. Но именно эти последние будут кричать, что всё там поняли". Интеллигент отличается от небыдла, как Мона Лиза Леонардо да Винчи разнится с "джокондами", которых десятками продают в "художественных" ларьках и на прочих "вернисажах" (вместе с матрёшками и куклами на чайник).
Несмотря на свою борьбу с догмами и предрассудками, небыдло крайне косно в своих усвоенных рамках. Пытаясь разрушать и кромсать все встречающиеся на его пути стереотипы, оно с ловкостью создаёт новые, причём гораздо более стойкие. То, что не положено по роли, то говорить и делать не рекомендуется. В рассказе Людмилы Петрушевской "Свой круг" есть одна примечательная фраза, чётко выражающая нить рассуждений типичного небыдла: "Не для моего, короче говоря, понимания, а я очень умная. То, что не понимаю, того не существует вообще".
Небыдло нахраписто - оно не довольствуется тезисом Вольтера, что каждый должен возделывать свой сад. Оно непременно попытается вторгнуться в ваше пространство со своими "более правильными" понятиями. Оно требует прав и свобод для себя и себе подобных, но при этом не прочь применить силу. Точнее, не само, оно же трусливо, а громогласно, пафосно воззвать к растерзанию, как это было в октябре 1993 года, когда рафинированные интеллигенты с ясными глазёнками и музыкальными ручками, орали и требовали от Ельцина скорейшей расправы над защитниками Дома Советов. "Коммуняк-то можно и даже нужно!", - как сказал тогда один знакомый студент журфака. Да. У небыдла - двойная мораль. Они предпочитают игру в одни ворота. Нам - можно, вам - ни-ни. Мы - соль земли, а вы - послушно-жующее и совсем неблагозвучное стадо. Увы - интеллигенция осознавала свои обязанности, небыдло же кричит о правах.
Но, как сказал поэт Роберт Бёрнс: "Бревно останется бревном", а Полиграф Полиграфович Шариков, даже если выучит наизусть все книжки и научится правильно лаять умные слова, никогда не станет профессором Преображенским
Валентина Просветова
13 июня 2013 2
О деле Александра Толмачева
Как известно, быть журналистом в России всегда было опасно. А писать статьи о коррупции в правоохранительных и судебных органах, о зарвавшихся чиновниках, злоупотребляющих своими полномочиями, - опасно вдвойне. Однако, чтобы донести до людей правду, иногда стоит идти на жертвы. Таких журналистов в нашей стране по пальцам пересчитать можно.
Александр Толмачев, главный редактор социально-аналитической газеты "Уполномочен заявить", - один из немногих. И, пожалуй, единственный в России журналист, который открыто вступил в борьбу с коррупцией в судейском корпусе. Пишет он персонифицированно, в разгромной форме, защищая в своих статьях и очерках пострадавших от власть предержащих простых людей. За свою непримиримую борьбу с коррупционерами независимый журналист подвергся уголовному преследованию и уже год и пять месяцев содержится под стражей.
Журналистская деятельность Александра Толмачева связана с борьбой. Когда служил в армии, военный корреспондент Толмачев боролся с жуликами в погонах. Когда работал в "Московских новостях", "Аргументах недели", журналист Толмачев боролся с чиновниками во власти, замешанными в воровстве, коррупции и мошенничестве. И газету "Уполномочен заявить" Александр Михайлович учредил для того, чтобы вести борьбу с теми, кто не хочет жить по закону.
