Во время кардинальных поворотных периодов в прошлом, когда вызревание новых технологий сопрягалось с определенными усилиями социальных масс, резкой активизацией политической борьбы, ожесточенным столкновением "картин мира" различных классов, появлением принципиально новых "сверхидеалов", новых ценностных систем и идеологических конструкций, - в конечном счете именно проблема смысла жизни становилась ключевой. Другое дело, что тогда чаще всего речь шла не о тотальном, предельном, метафизическом смысле жизни, а о смысле жизни конкретной цивилизации, определенного класса, этногруппы, некоторых стран, определенного типа личности.
При средней продолжительности жизни в 75 лет, средний человек съедает в среднем 3-3,5 тонны мяса. Новым смыслом жизни не может быть поедание семи тонн бифштексов и лангетов за 75 или 150 лет. С другой стороны, квантовое мышление вполне ясно обосновывает и доказывает парадокс, который хорошо знали в прошлом мудрецы и мистики: чем больше человек, наука, человечество познают, тем меньше они знают.
Трагический вызов заключается в том, что "сумма технологий" шестого ТУ вроде бы потенциально создает новые, грандиозные возможности, но совершенно непонятно, кому или чему будут служить эти гипотетические возможности. Если они, конечно, реализуются.
Безусловно, в революционном будущем победит та новая "модель мира", ядром которой станет принципиально новая формула, принципиально новое объяснение смысла жизни человечества, социума, личности, - по крайне мере на ближайшие несколько столетий.
"Советы постороннего"
Что может и должен сделать Кремль, чтобы лучше подготовиться к периоду, когда окончательно станет понятно: "путь наш во мраке"?
Во-первых, в полной мере понять великую, тайную мудрость разработчиков общей теории систем, выраженную в одной простой фразе: "An advice one can give to anybody thinking of the future is get ready to be surprised".
Во-вторых, в стране должна, наконец, появиться стратегическая политическая разведка.
В-третьих, в любом случае, хотим мы того или нет, ключевым компонентом государственной мощи через несколько десятилетий станет креативный человеческий капитал.
Причем талантливые, гениальные личности в социально-политической сфере принесут обществу и "умному государству" в переходный период гораздо большую пользу, чем даже гениальные предприниматели, математики, экономисты и прочие. Значит, нужен национальный банк данных по поводу таких людей и эвристическая модель оптимального взаимодействия с ними.
В-четвертых, нужно использовать опыт Сталина и тщательно обыскать всю страну, чтобы найти хотя бы полторы тысячи талантливых-гениальных людей (в том числе детей и подростков), у которых есть явно выраженные способности принимать эффективные системные решения в кризисных ситуациях.
В-пятых, необходимо создать рефлексивную, верифицируемую, имитационную модель российского социума, чтобы сформировать систему тщательного, беспристрастного, постоянного мониторинга за развитием системы основных противоречий в российском обществе. Ибо, с одной стороны, разного рода ведомственные оценки становятся всё более лукавыми, а с другой, классик неслучайно ведь призывал из другого революционного прошлого: "Знать массы, чувствовать массы, жить в массах"
В-шестых, необходимо честно исходить из того, что в России нет пока общенациональной консолидирующей стратегической идеологии. Прагматическая идеологическая схема "жить стало лучше, жить стало веселее" очень скоро перестанет работать. Тотальная и пока достаточно эффективная деятельность прокремлевских СМИ будет спасать положение только в течение определенного времени. Потом всё равно надо будет объяснять раскалывающемуся российскому социуму "кто мы? откуда мы? куда мы идем"?
Поэтому еще вчера надо было создать либо непосредственно при президенте РФ, либо при руководителе Администрации президента закрытую междисциплинарную группу по выработке базовых контуров послезавтрашней "идеологической картины мира".
Наконец, в-седьмых, "умному" российскому государству срочно необходимо сформировать особую программу подготовки ситуативных харизматических лидеров. Таких явно не хватает, а ведь они скоро будут крайне нужны.
Как учил Иосиф Виссарионович Сталин, борьба за мировую революцию и есть борьба против войны.
Рис. Так русские художники видели будущее нашей страны в 90-е годы
Владимир Карпец
6 ноября 2014 4
Общество
В рамках нашей колонки был начат разговор о соотношении Православия и "до-владимирова" "Богомировоззрения", условно именуемого "язычеством". Начали мы с выяснения: кого же русы и славяне именовали Даждьбогом Уже первые выводы оказались довольно любопытны.
Символом Даждьбога был крест. Помимо образа "Трисолнечного Божества" не только у митрополита Илариона и в "Слове о полку Игореве", мы встречаем этот же образ, но и, например, в болгарской "Службе святым обща пророку" XV века. Комментируя все это и связывая с фигурой Даждьбога, М.Л. Серяков пишет: "Идея трехчастного солнца присутствует как в украшениях домов, так и в памятниках древнерусского искусства, носящих явно языческий характер. В первую очередь следует привести в качестве примера спинку кресла, найденную при раскопках средневекового Новгорода, украшенную тремя крестами. Как установили ученые, крест задолго до христианства был языческим символом солнца, что в данном случае подтверждается тем, что в центре всех трех крестов помещен небольшой круг с расходящимися линиями, однозначно символизирующий небесное светило". Сам Серяков довольно резко настроен на противопоставление , но можно делать и иные выводы. О тех же самых "расходящихся линиях "Климент Александрийский (примерно 150-215 гг.) писал, что от Бога, "Сердца Вселенной", исходят бесконечные пространства, которые направлены одно вверх, другое вниз, это вправо, то влево, одно вперед, другое назад; вперяя свой взор в эти шесть пространств, как число всегда равное, Он завершает мир". Крестъ хранитель всей Вселенной, Крест красота церковная, Крестъ Царемъ держава, Крестъ ангеломъ слава и бесомъ язва - поет Церковь на память Воздвижения Честнаго и животворящаго Креста Господня. Этот образ космогоничен и шире конкретно-исторического: "природа в целом есть лишь символ трансцендентных реальностей", - говорит Р.Генон в книге "Символика Креста".
Крест "сочетавает несочетаванное", в том числе Христианство и "язычество". В упоминавшейся (в ч.I) книге "Крест и Круг" Б.А.Успенский утверждает: "Общеизвестно, что символика креста предшествует христианству: крест - это солярный символ, изображение солнца., по свидетельству Сократа Схоластика ("Церковная история", кн. V, гл. 17), как христиане, так и язычники соотносили эти изображения со своими религиозными представлениями: "При разрушении и очищении Сераписова храма, - сообщает Сократ,-найдены в нем вырезанные на камнях так называемые иероглифические письмена, между которыми были знаки, имевшие форму крестов. Увидев такие знаки, христиане и язычники, те и другие, усвояли их собственной религии". Успенский высказывает предположение, что крест могли носить на себе и славяне. Характерным образом у сербов в свое время различался христианский крест ("часни крст") и крест языческий ("пагански крст"). "Надо полагать, - думает Успенский, - что под языческим крестом имеется в виду крест языческого происхождения, принятый в народных обрядах".
Согласно Житию св. Константина Великого перед битвой на Мульвиевом мосту (312 г.), Евсевий Памфил ("Жизнь Константина", кн. I, гл. 28), приводя слова самого Константина, сообщает, что тот увидел лежащее над солнцем знамение креста; аналогично и в анонимном византийском житии Константина. Слова "сим побеждай"( ί), которые, согласно Евсевию, сопутствовали видению креста (анонимное житие указывает, что слова ί были написаны "латинскими буквами"), отвечают пониманию солнца как "непобедимого" божества (Deus Sol Invictus). "Надо полагать, что Константин соединил таким образом поклонение солнцу с поклонением кресту", - делает вывод Б.А. Успенский. Скорее несколько иначе: не то чтобы он, так сказать, субъективно соединял - просто Императору было явлено единство прежнего, извечного "крестопоклонян-ния"и как бы нового , открытого в сравнительно недавние (менее трех веков назад) времена в пределах Империи, что крайне важно. И сим - победа.
Важно то, что сам знак Креста, объединяющий Христианство и "язычество", не приемлем для "строгого авраамизма". Для ветхозаветного сознания Крест был знаком отвержения и проклятия, он внушал чувство ужаса и отвращения, июдеом убо соблазн (1 Кор. 1, 23). Также и в Исламе - "пророк Иса"( Исус в историческо-пророческом аспекте) придет еще раз сразиться с "дадджалом", "разрушит крест и прогонит свиней". Не продолжая далее эту тему, заметим, что как июдеи, так и магометане считают христиан "язычниками": "гоим" ("народы", "языки"), и арабское "ширк" объединяет и язычество, и Христианство. Не без основания отношение к символу Креста в "чистом авраамизме" в целом совпадает с отношением к институту Монархии в истории, вообще к наличию Престола. Заметим, что для Ветхого Завета (Книга Судей и Первая Царств) монархия "хуже" теократии, а для изначального Ислама вообще нелегитимна.
