Александр ПРОХАНОВ
ПРЕДАТЕЛИ В СОВЕТЕ БЕЗОПАСНОСТИ (Беседа ректора Балтийского государственного технического университета “Военмех” Юрия Савельева с заместителем главного редактора "Завтра" Николаем Анисиным)
Николай АНИСИН. Юрий Петрович, в минувшем году вы, руководитель крупнейшего учебного и научно-исследовательского заведения, вдруг появились на федеральной политической сцене. Ваша фамилия была третьей в списке Движения в поддержку армии на выборах в Госдуму.
Третьей — после Виктора Илюхина и Альберта Макашова. А они вместе с их движением в 99-м третировались всей массовой демпрессой. Почему именно с ними и растреклятым ДПА вы решили пойти на выборы? Это был ваш осознанный выбор?
Юрий САВЕЛЬЕВ. Абсолютно осознанный. И продиктовали его мне два обстоятельства. Первое: память о моем друге Льве Яковлевиче Рохлине — основателе и первом руководителе ДПА, которого я высоко ценил. Второе: а где еще быть ректору военно-механического вуза? Напомню вам, как звучит полное название ДПА — Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки. Я представляю две последние сферы, ибо наш университет всегда готовил кадры для оборонки, занимался проблемами военной прикладной науки. И значительные части программы ДПА подготовлены были мной. Ярлыки же, которые СМИ навешивали на Виктора Ивановича Илюхина и Альберта Михайловича Макашова, меня нисколько не смущали. Есть такая истина: если ты находишься в оппозиции к власти, а она не пытается тебя замордовать, то ты плохой политик. Из Илюхина и Макашова подчиненная власть имущим пресса делала одиозные фигуры исключительно из страха перед ними. Точнее, из страха перед их точными и жесткими выступлениями против откровенно антигосударственной политики Кремля.
У меня и с Виктором Ивановичем, и с Альбертом Михайловичем сложились прекрасные отношения. В их лице я нашел единомышленников, которые ясно понимают трагедию нашего военно-промышленного комплекса и готовы драться за устранение причин этой трагедии.
Н.А. А можно сказать вкратце: что необходимо сделать для спасения ВПК?
Ю.С. В советское время ленинградский "Северный завод" производил около 1500 ракет для зенитного комплекса С-300, равного которому и сегодня нет в мире. Средняя цена полного зенитного комплекса 350 миллионов долларов. После наглой агрессии США против Югославии во многих странах начали думать о более надежной защите своего воздушного пространства, и потребность в этих наших комплексах на мировом рынке резко возросла. Будь у Югославии в прошлом году всего 4 установки С-300, то любой самолет НАТО, пересекший ее границы, был бы сбит с вероятностью в 99 процентов. Достоинства комплекса С-300 хорошо известны в мире — продавать его можно даже без рекламы. Но "Северный завод" делает сейчас не более двух десятков ракет к С-300, а в ближайшее время вообще прекратит их выпуск. А если бы он стал выпускать их в прежнем объеме или даже меньше — 1000 штук в год, то, по самым скромным подсчетам, доход от их продажи превышал бы весь нынешний бюджет Петербурга-Ленинграда. А у нас в городе не один первоклассный завод ВПК. А сколько таких заводов по всей стране?
Сегодня Россия получает от экспорта оружия 3 миллиарда долларов. А СССР его продавал за границу — на 30 миллиардов. Мы могли бы иметь в десять раз больше от торговли вооружениями, но не имеем. Мы могли бы строить атомные станции в Иране, Индии, Китае стоимостью в 2-3 миллиарда долларов каждая, но не строим. И вовсе не только потому, что наш ВПК сегодня ослаблен, — многие образцы российских вооружений и многие наукоемкие технологии по-прежнему превосходят зарубежные. Военно-промышленный комплекс России и сам себя спасти способен, и бюджет страны может увеличить в два, а то и в три раза. Но наши власти отреклись от традиционных, естественных союзников России и заключили такие международные договоры и соглашения со странами-конкурентами, которые устранили нас с мирового рынка вооружений и технологий. У российского ВПК будет второе дыхание тогда, когда на верхних этажах нашей власти у нас будут новые политики, — политики, для которых национальные интересы превыше всего, а не их счета в зарубежных банках. С этим постулатом Движение в поддержку армии шло на выборы в Госдуму, но, увы, нас не услышали.
Н.А. Если мне не изменяет память, ДПА получило на думских выборах 0,57 процента голосов — больше, чем Конгресс русских общин Рогозина, но меньше, чем "Наш дом — Россия" Черномырдина. Как вы объясните провальный для вашего движения результат?
Ю.С. С армией, оборонной промышленностью и военной наукой связаны в общем 7-8 миллионов избирателей. За ДПА проголосовало всего 400 тысяч человек. Мы не стали своими даже для своих. Это прискорбный факт. Но нам нет резона посыпать голову пеплом. В основе нашей неудачи — не субъективные, а объективные факторы. Чеченская война и повышенное внимание премьер-министра Путина к проблемам армии и оборонки многих потенциальных сторонников ДПА заставили обратить свои взоры к партии власти — движению "Единство". Широко обнародовать наши идеи через прессу мы не могли по финансовым причинам, а сеть разветвленных структур, способных работать лицом к лицу с избирателем, ДПА до выборов создать не удалось. Но, конечно, не все имевшиеся пропагандистские возможности наш штаб использовал.
Н.А. Есть ли будущее у Движения в поддержку армии в новых условиях? Намерены ли вы участвовать в нем и впредь?
Ю.С. 12-13 мая должен состояться съезд ДПА. На нем мы подведем итоги выборов и определим перспективы движения. По поводу перспектив существуют два мнения. Первое: поскольку президент Путин лично занимается армией и ВПК, они теперь будут ориентироваться на власть больше, чем прежде, и ДПА как оппозиционное движение уже не может иметь место. Мнение второе: чем завершится начавшийся вроде бы роман между властью и армией с ВПК — бабушка надвое сказала. Поэтому надо сохранить ДПА именно как оппозиционное движение и надо его развивать и укреплять. Я также считаю, что прекращать деятельность нашего движения не следует. Но одновременно с его развитием и укреплением необходимо проводить работу по консолидации самых разных патриотических сил. Последние выборы в Госдуму показали: выжить сегодня могут только крупные политические объединения, опирающиеся либо на административные ресурсы и огромные деньги, либо на массовые организации. У патриотов нет властных структур и нет денег, но у них есть тьма разрозненных мелких партий и движений, которые при сложении сил могут с успехом противодействовать любой антинациональной политике власти. Сложение сил надо начинать с создания консультационного совета — лидеры ДПА, РОСа и Союза офицеров, лидеры воинов-афганцев и организации ветеранов Вооруженных Сил и правоохранительных органов; лидеры русских национал-патриотических партий должны усесться за один стол и провести ревизию своих возможностей: кто чем располагает? Следующий шаг: выяснить через социологический опрос уровень популярности разных патриотических лидеров. Далее: созвать представительный съезд и учредить партию — скажем, Партию национальной безопасности России. Партию с жесткой исполнительской дисциплиной, партию со своим мощным органом печати. Сама жизнь толкает партриотов к объединению. Весь вопрос в том, сумеем ли мы отказаться от личных амбиций во имя великой общей цели.
Н.А. Ваша фамилия, Юрий Петрович, прозвучала на всю страну в марте 99-го. Когда ракетно-бомбовые удары НАТО обрушились на Югославию, вы уволили из вашего университета четырех профессоров-американцев. Что заставило вас принять тогда такое решение — трезвый прагматичный расчет, или движение вашей человеческой души?
Ю.С. Мотивов было несколько. Меня возмутили результаты опросов общественного мнения в США. Там 80 процентов населения одобрили бомбардировки мирных сербских городов и сел. То есть одобрили убийство ни в чем неповинных людей и разрушение страны, которая была союзником Америки в войне с фашистской Германией. Я сам пережил блокаду в Ленинграде — мальчишкой бегал в бомбоубежище, и мне нетрудно было представить чувства югославских детей, попавших под натовские бомбардировки. Возмутило меня и бездейство нашего президента и правительства, которые, по сути, отдали на растерзание последнего союзника России в Европе. Это к вопросу о движении моей человеческой души. Но был в подписанном мною приказе об увольнении американских профессоров и прагматичный расчет.
В нашем университете мы учим студентов проектировать и изготовлять оружие — оружие, которое предназначено убивать врагов, посягающих на Россию. У нас особый дух воспитания. Мы за мир во всем мире. Но нам создавать меч Отечества, и присутствие в университете преподавателей из Америки, развязавшей войну против братьев-сербов, было несовместимо с нашими педагогическими и профессиональными задачами.
