До боли узнаваемо гудят еще мохнатые шмели, зудит комарьё, парят стрекозы со слюдяными крылышками. Говорят, где стрекозы, там хорошая экология!
А Бунин говорил, мол, нельзя оглядываться назад! «Не засматривайся в прошлое!» – говорил. Что ж, мало ль чего вещал он в эмигрантской печали из своего французского далёка...
С восходом, с зарей заалела и кровля амбара.
Как прежде, на пристань иду меж картофельных гряд.
Внезапной подлодкой всплывает на Долгом гагара.
Гусыня соседская гагает на гусенят.
Порыв ветровой. Заходил дуролом камышиный.
Напугано вскрикнул мартын над рыбацким садком.
Незрелый народ пролетел в иностранной машине
Меж Долгим – Головкой. И вот уж пылят большаком.
«На грязи», конечно. Теперь толчея на Солёном.
Чуть что, наезжают. И побоку всех докторов.
Живи бы отец, он бы выплыл на лодке смоленой
Да вместе с Тарзаном. И тот бы глотал комаров.
Кот Васька бы ждал на мостках в эйфории голодной,
Как выберут сети, меж дел посудив обо всем,
Чтоб после прошествовать узкой тропой огородной:
Тарзан и отец, и кот Васька в зубах с карасём!
И я после смены сиял бы в разводах мазута,
Скворчала б жарёха, дымилась с укропом уха.
А мама и с Зорькой сумела б управиться круто,
Пока за калиткой не выстрелит кнут пастуха.
Потом уж и спать, занавесив простор заоконный,
Где мать и отец сенокосят в медах визилей.
И в снах полуснах над виденьями «Тихого Дона»,
И после мечтать о желанной Аксинье своей...
Пустое теперь уж... Сложнее забыться и выпить,
Поплакаться небу – обложен позором границ...
Осталось на Долгом под долгое уханье выпи
Смотреть на домашних, давно не летающих птиц.
Но хоть бы разочек, процесс, как всегда, «переходный»,
Увидеть далёких, взгрустнуть о заветном своем,
Как шествуют дружно – гуськом по тропе огородной:
Отец и Тарзан. И кот Васька в зубах с карасём...
В селе моем одна тысяча триста жителей. И они не обойдены развалом былого, хоть и скромного, благополучия. Старики, в основном. Молодым еще ВСЁ предстоит, коль будут взирать на происходящее нетрезвым, а то и наркотическим взором.
Иду вечерней улицей; похрустывает упругий снег на дороге, а я думаю и о своих далеко не юных годах. И из каких-то весей, из небесных, что ль, дум, возникают они, не столь и давние строки соотечественницы из немыслимой Австралии – письмо в мою газету, большое письмо о тамошней жизни русских. А мне едва ль не наизусть помнится следующее:
«... В Мельбурне нас было три-четыре тысячи русских людей, теперь думаю, больше, – писала свояченица моего венесуэльского крёстного Волкова Маргарита Даниловна Романовская. – Есть у нас собор в центре города, начали строить новую пятиглавую церковь. Церковную службу ведет молодой, хорошо образованный батюшка. Есть Русский Дом с библиотекой, литературным кружком, столовой, приемным и концертным залами, бильярдом. Есть театральный кружок для молодежи. Есть дом для пожилых, есть больница, свой оркестр. В Сиднее русских в два раза больше, культурная жизнь бьёт ключом. Издаётся еженедельная газета.
Мы с мужем пенсионеры, но, слава Богу, прожить на пенсию можно. Обе дочки замужем. У нас дом, машина, земля у моря и караван (домик или, лучше сказать, комната на колёсах)... И, конечно, любим всё, что связано у нас с родиной, Россией...»
В Венесуэле мне говорили эмигранты: «Возможно, что вы будете сравнивать свою российскую жизнь с нашей, материально более благополучной... Не делайте этого! У Вас есть то, чего нет у нас. У Вас есть Родина, Россия!»
И привиделся вдруг тот, в международном лайнере, распластанный в хмельной и маятной позе русский рыбачок, руки и ноги которого прочно были прижаты к железной самолётной палубе увесистыми, коваными каблуками «мучителей-спасителей», что не дали не помнящему себя человеку свершить трагедию в земном небе.
Не так ли и ты, Россия, усталая, хмельная, расхристанная, подталкиваемая коварными бесами, рвёшься куда-то в небытиё, пытаешься сунуть голову в умопомрачительную бездну? И находятся еще трезвые граждане, изо всех сил удерживают тебя от поступка, совершив который, ты погубишь и остальных пассажиров небесного «лайнера»?!
Россия моя...
Открылась околица.
Вдруг из ниоткуда, над морозной сельской улицей возникло сияние. Сияние образовало контуры огромного креста. И крест медленно поплыл по небесному куполу, всё больше разгораясь и приобретая огненно-красный цвет...
Огненный крест, схожий с тем, что несла сквозь столетия и теперь еще тяжко несет Россия, плыл по небу родного села, приобретая очертания святого креста Андреевского – морского и непобежденного! – «варяжского» флага.
А пока окунёвские старообрядцы и православные, продышав изукрашенный райскими цветами ледок на оконных стеклах, судили-рядили о привидевшемся чуде, осеняя себя двуперстием и троеперстием: что за неведомое знамение?!
Январь 2005 года
ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА ОБ «ОГНЕННОМ КРЕСТЕ»
Судьбы русских зарубежников не так уж известны у нас в стране, поэтому книга Николая Денисова – написанная по личным впечатлениям от общения с ними – производит большое впечатление на читателя своей русской патриотической направленностью. Враги Советской власти, борцы с коммунистическим режимом – белогвардейцы и власовцы – под талантливым пером писателя раскрываются как личности, пусть не всегда разборчивые в своих былых поступках, но свято берегущие в груди образ Родины, России.
Судьба России нынче в опасности. Книга Н. Денисова учит любить Родину и по мере сил способствовать ее жизнестойкости. В книге дана и небольшая подборка стихов поэтов Зарубежья – ностальгических по преимуществу. Стихи эти еще более укрепляют читателя в мысли, что потерять Родину – непоправимое несчастье.
Ю. Конецкий, 29.01.07 г.
Денисов Николай Васильевич родился 9 ноября 1943 года в многодетной крестьянской семье в селе Окунёво Бердюжского района Тюменской области. После учебы в Окунёвской, Уктузской и Бердюжской школах был разнорабочим в совхозе, рыбаком на Тобольском рыбзаводе, окончив сельское профтехучилище, трактористом. Служил в ВМФ. Во время воинской службы поступил в Литературный институт им. А.М. Горького в Москве. Окончил заочно в 1971 году. Работал корреспондентом в газетах, матросом, кок поваром, механиком на судах каботажного и дальнего плавания. Побывал во многих портах мира, пройдя все океаны планеты.
Писать стихи и публиковаться начал в школьные годы. Первый сборник стихов «Проводы» вышел в Тюмени в 1970 году. Затем выходили сборники стихов в Екатеринбурге и Москве. В 1975 году по рекомендации Всесоюзного совещания молодых писателей был принят в члены Союза писателей СССР. В последующие годы писал и прозу – документальную, художественную. Печатался в отечественных и зарубежных журналах. На сегодня в активе писателя более двадцати книг стихов, прозы, публицистики. Он лауреат литературной премии Тюменского комсомола за сборник стихов «Снега Самотлора» (издательство «Современник»), Премии им. И.М. Ермакова за книгу прозы «Арктический экзамен» (издательство «Современник»). Лауреат Всероссийской премии им. Д.Н. Мамина Сибиряка за книгу стихов и поэм «Заветная страна» (издательство «Банк культурной информации»),
С создания газеты «Тюмень литературная» в 1972 году Николай Денисов является её бессменным главным редактором.
В настоящее время – председатель Тюменской областной писательской организации, секретарь Правления Союза писателей России, Почетный гражданин Бердюжского района Тюменской области.
В создании «Жития» автором книги использованы также дневниковые записки А.Г. Генералова
