иметь большие властные полномочия; все линчеватели, или по крайней мере, значительная часть из них, являлись людьми высокого материального достатка; 4) как Лео Франк, так и некоторые лица из тюремной охраны могли знать некоторых линчевателей в лицо.
1 января 2000 года Стефен Гольдфарб (Stephen J. Goldfarb), библиотекарь из Атланты, исследователь «дела Лео Франка», опубликовал список из 9 фамилий предположительно идентифицированных им линчевателей. Лидером группы Гольдфарб назвал Ньютона Огастаса Морриса (Newton Augustus Morris), на протяжении многих лет являвшегося судьёй в судах различных инстанций округа Блю-Ридж. На момент совершения преступления Моррису исполнилось 46 лет. Его ближайшим помощником по версии Гольдфарба являлся Юджин Герберт Клэй (Eugene Herbert Clay), представитель руководящей политической прослойки штата Джорджия. В возрасте 29 лет Клэй стал губернатором города Мариетта, северо-западного пригорода Атланты, в котором родилась Мэри Фэйхан. Во время совершения преступления Юджин Клэй, которому исполнилось 35 лет, являлся прокурором округа Блю-Ридж. В числе нападавших также был депутат нижней палаты парламента Джорджии Джон Такер Дорси (John Tucker Dorsey), ставший впоследствии прокурором округа Блю-Ридж, а затем — опять избравшийся в парламент.
Другие лица, если верить исследованию Гольдфарба, были во всём под стать упомянутой выше троице. Налицо, конечно же, самая настоящая «мафия», только не в итальянском её воплощении, а чисто американском. Это были люди известных фамилий, с родословными, идущими от первых поселенцев в штате, с большими материальными возможностями и политическим весом. Этот класс людей сами американцы называют «старыми деньгами» в противовес владельцам т. н. «новых денег», которые связываются с разного рода богатыми пришельцами, иммигрантами и инородцами в широком смысле.
Работа Гольдфарба по восстановлению списка линчевателей была продолжена и в октябре 2003 года историк Стив Они (Steve Oney) предложил его полный вариант из 26 фамилий.
Гольдфарб не согласился с работой Они и в июле 2005 г. дополнил свой первоначальный список ещё 3-я фамилиями. В их числе оказался Джозеф Браун (Joseph M. Brown), сын губернатора Джорджии и сам дважды губернатор. Браун, напомним, являлся тем самым человеком, кто в июле 1913 года оставил губернаторское кресло Джону Слейтону, помиловавшему Лео Франка.
Автор не видит особенного смысла в том, чтобы углубляться в разбор предполагаемых персоналий линчевателей, поскольку весь сюжет, связанный с похищением и внесудебной расправой над Лео Франком, представляется мне сугубо вторичным по отношению к основной теме повествования. Иными словами, убийство осужденного ничего не добавляет к нашему пониманию криминальной загадки, связанной с убийством Мэри Фэйхан.
За минувшие с той поры более чем сотню лет историками были предприняты огромные усилия как по обелению Лео Франка, так и его всемерному осуждению и «разоблачению». Примечательно, что представители враждующих лагерей в попытке отстоять собственную точку зрения допускают грубейшие выпады в адрес оппонентов и не пренебрегают систематическим передёргиванием фактов. Так, например, защитники Лео Франка на голубом глазу [со ссылками друг на друга] говорят о неких «рентгеновских фотографиях укусов», якобы доказывающих невиновность осужденного. Никаких «рентгеновских фотографий укусов» никогда не существовало [таковые невозможны в принципе], но этот безграмотный фейк на протяжении многих десятилетий кочевал по книгам разных авторов. Другим довольно очевидным шулерским приёмом, которым пользуются сторонники Лео Франка с целью убедить читателей в его невиновности, является концентрация внимания на разоблачении показаний Джима Конли и игнорирование информации, сообщенной Монтин Стоувер. Что выглядит явным мошенничеством, ибо показания Монтин исключительно важны и опровергнуты так и не были. Именно её рассказ об отсутствии управляющего в его собственном кабинете [чего он не признавал] и послужил главной причиной ареста Лео Франка! А вовсе не сказки Джима Конли, который после ареста Франка ещё 4 недели, что называется, заводил рака за камень…
Противники Лео Франка тоже не особенно церемонились с аргументацией, рассказывая о нём как о садисте, заболевшем венерической болезнью и заразившим ею жену и т. д. В этом очерке уже отмечалось, что никаких свидетельств существования у Лео Франка каких-либо сексуальных девиаций, а также венерических заболеваний, не существует. Напомним, что из 3-х сестёр Селиг, на одной из которых был женат Лео, дети родились только у одной. Отсюда рождается уместный вопрос: а другую сестру тоже Лео Франк заразил венерической болезнью или следует признать, что причиной бесплодия сестёр являлись некие иные обстоятельства?
Разбор аргументации сторонников виновности Лео Франка и их противников сам по себе требует большого исследования и никак не входит в задачу автора. Кому интересно углубиться в эту тему, тот без труда отыщет на просторах интернета литературу интересующей направленности и сможет самостоятельно оценить уровень подачи материала. Этот очерк даёт достаточно много объективной информации, которую можно считать базовой и, опираясь на него, можно заняться «мозговым штурмом» самостоятельно.
Логика настоящего повествования побуждает автора напоследок уделить некоторое внимание важным аспектам истории расследования убийства Мэри Фэйхан, которые либо никак не затрагивались в очерке, либо упоминались мимоходом [без должного акцента].
О чём идёт речь?
а) Предположение о романтической встрече Мэри Фэйхан с Лео Франком. Следствие, провдеенное солиситором Дорси, с самого начала сосредоточислось на отработке версии нападения на Мэри Фэйхан некоего злонамеренного насильника [ночного сторожа Ньюта Ли, управляющего Лео Франка, бывшего бухгалтера Ганнта и пр.], совершенно отказавшись от проверки предположения о добровольном флирте жертвы с будущим убийцей. Если нападение на девочку действительно произошло в «металлической» комнате, то есть в противоположном от кабинета управляющего конце здания, то как Мэри там оказалась? Почему она туда пошла? Что ей потребовалось на хорошо знакомом рабочем месте, где никакой работы в субботний день для неё не имелось? Официальная версия довольно неуклюже объясняла появление Мэри в «металлической» комнате тем, что её туда якобы заманил управляющий, но чем именно заманил? Можно ли вообще представить такое «заманивание»? Мэри надо было получить деньги и уйти в город, а вместо этого она отправилась почему-то гулять по пустому и совсем неуютному зданию.
Много позже описанных событий — уже в конце XX века — появились предположения, рисовавшие картину произошедшего на карандашной фабрике не так прямолинейно, как они виделись солиситору Дорси. Как допущение предполагалось, что со стороны Мэри имела место определенная наивная игра, обусловленная половым созреванием [назовём эту игру «девичьим кокетством»]. Разумеется, девочка не думала о сексе с управляющим фабрикой и не помышляла о любви женатого мужчины — она просто флиртовала, пытаясь интуитивно понять пределы допустимого. Это совершенно нормальное поведения для всякого взрослеющего подростка, ощущающего собственный переход в некий иной статус. Лео Франк этой игры не понял. Кстати, многие начинающие педофилы совершают тяжкие насильственные посягательства на детей и подростков именно ввиду неспособности правильно оценить их поведение,
