Не так ли было бы, если бы не существовала ОУН-УПА? Можно быть убежденным, что именно так было бы. Лемки — народ способный, даже в условиях притеснения их властью ПНР многие
из них получили высшее образование, стали специалистами в разных областях хозяйственной и политической жизни в Польше.
Но была ОУН. Была УПА, которую, начиная с 1944 г., начала вытеснять с территории Украины Советская Армия. УПА в то время не имела никаких шансов на борьбу с большевизмом. УПА отступала. Единственным путем ее отступления было направление на запад, через Лемковщину, где, учитывая ее население, можно было надеяться на какую-то поддержку — добровольную или принудительную.
На Лемковщине УПА ничего не совершала, ничего не строила, она лишь использовала территорию Лемковщины в дороге-побеге на запад.
Довоенная полонизационная политика Польши не склонила лемков на свою сторону, хоть были они по отношению к государству лояльными. А здесь пришли будто бы свои, украинцы, которые, вроде бы, борются за украинское государство. Борются отчаянно, потому что возврата нет. УПА ворвалась в Лемковщину, как будто занесенная наводнением. У нее не было времени на болтовню. Она отчаянно защищалась. Ей из-за границы приказывали держаться до III мировой войны, которая вот-вот должна была бы взорваться. Между западными государствами и СССР.
УПА грубо пробуждала в лемках национальное сознание.
А здесь нажимает на УПА польская власть, польская армия. На юг путь закрыт — там коммунистическая Чехо-Словакия. Польская власть тоже жестокая. В польской армии, в милиции на Лемковщине много тех, которые потеряли от рук УПА на Волыни и в Галичине своих близких.
В то время никто не разбирался — лемки поддерживают УПА либо добровольно, либо вследствие террора, никто не думал о том — сколько лемков по доброй воли "пошло в лес", а сколько было вынуждено сделать это?
И случилось: поляки — смертельные враги украинцев, следовательно, и лемков. Так учила ОУН-УПА. Врага нужно уничтожать. Уничтожала врага польская армия. Многие солдаты в ней имели субъективное право на месть за Волынь, за Галичину, где остались похороненные или не похороненные родные — родители, младшие братья, сестры. И, без сомнения, использовали случай к мести. Хотя она была направлена не против тех, кто был виновен в мученической смерти родных на Волыни и в Галичине. Она была направлена на до сих пор невинных лемков — дезориентированных, подстрекаемых, запуганных террором УПА.
Ситуацию осложнило понимание правительств Польши и Украинской ССР с сентября 1944 г. о переселении украинцев из Польши и поляков из Украины — первых на Украину, вторых в Польшу. Поляки, после ужаса бандеровщины, после опыта большевистских порядков в 1939–1941 годах почти охотно ехали в Польшу. Вместо этого лемки не хотели покидать родные земли, на которых жили веками. И это вполне понятно. Понимание относительно обмена населением было сделано над головами лемков, которые, в конечном итоге, у которых в то время не было какого-либо представительства. Но с ними не считались — их силой начали переселять. И здесь на стороне лемков возникла УПА. В УПА лемки нашли своего защитника.
А затем пришла акция "Висла" — поголовная депортация украинцев, следовательно, и лемков на западные и северные территории Польши. И здесь опять на защиту лемков стала УПА. Среди лемков зародилась ненависть к польской власти, начал рождаться среди них украинский национализм.
Вину за это несет польская коммунистическая власть того времени. Это она была повитухой украинского национализма среди лемков. А лемки, не без влияния ОУН-УПА, необоснованно отождествляли польскую коммунистическую власть с польским народом. Этому способствовала дьявольская политика польского коммунистического правительства, по приказу которого лемки были рассеяны по несколько семей, их бросали среди польского, преимущественно прибывшего из-за Сана и Буга населения.
Можно ли удивляться, что лемки стали чувствовать себя гражданами второй, если не третьей категории? Часто грубо депортированные, получив разрушенные постройки, очутившись среди чужого окружения, лишенные духовной опеки со стороны церкви, в них усиливался украинский национализм, хотя они не понимали его сути.
А польское коммунистическое правительство приказало депортировать, используя примеры Москвы в отношении этого вопроса. Ведь по приказу Сталина с родных земель были депортированы татары, чечены, ингуши и ряд других небольших народов. Народов, а не конкретных людей.
К лукавым следует отнести постановление правительства Польши от 24.04.1947 г., в котором, между прочим, говорится:
… В связи с необходимостью дальнейшей нормализации отношений в Польше, полностью созрело дело ликвидации деятельности банд УПА. С целью выполнения этого задания Президиум Совета Министров постановляет:
III Государственная Репатриационная Комиссия проведет переселенческую акцию украинского населения и населения, которое проживает на территориях, где деятельность УПА может угрожать их жизни и имуществу…[485]
Цель акции — будто бы ликвидация УПА. Методы — депортация всех украинцев, независимо от того, живут они на территории деятельности УПА или нет. На это указывает формулировка: украинского населения и населения, которое проживает на территориях, где деятельность банд УПА может угрожать…
Не выдерживает критики утверждение, что переселение украинцев в рамках акции "Висла" было продиктовано потребностью ликвидировать УПА. Согласно с авторами "Путь в никуда"[486], которые ссылаются на архивные данные, в целом на территории Польши весной 1947 г., перед началом операции "Висла", силы УПА насчитывали 2.500 хорошо вооруженных и вышколенных людей… Вместе с названными отделами УПА на территории вели деятельность боевые группы Службы Безопасности (около 200 человек).
Уже приведенные цифры указывают, что для "ликвидации УПА не было необходимости выселять 95.846 человек украинской национальности из Ряшевского воеводства и 44.728 человек из Люблинского воеводства[487].
Действительная причина переселения украинцев из Польши на Украину, а впоследствии оставшихся, на западные и северные территории Польши, сводится к тому, что польская коммунистическая власть "пожелала стать — однонациональным государством[488]". Этой цели польская коммунистическая власть не достигла переселением украинцев на Украину и поэтому приказала провести акцию депортации украинцев, расселить их среди польского населения, что вследствие дало бы два результата: а) ускорило бы ассимиляцию украинцев; б) ликвидировало бы этнически однородные лемковские территории.
Депортация украинцев, в частности лемков, была преступлением коммунистического правительства в понимании Международной Конвенции по делу ликвидации любых форм расовой дискриминации, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 21.12.1965 г., которая понятие расовой дискриминации также распространяет на этнические группы:
В этой Конвенции выражение "расовая дискриминация" означает всевозможные разницы, исключения, ограничения или привилегии по причине расы, цвета кожи, рождения, национального или этнического происхождения, которое имеет целью или несет за собой… перечеркивание или ограничение (статья 1)… права свободного пребывания и выбора места проживания в рамках границ государства (ст. 5)[489].
Но это было преступление польского коммунистического правительства, которое польский народ не избирал на свободных выборах, это было Правительство, навещенное Польше Москвой. За это преступление не несет ответственности польский народ, как и украинский народ не несет ответственности за действия ОУН-УПА.
Образованные круги лемков должны дать объективную оценку потому, что произошло с их народом в 1944–1947 годах. Они должны сделать оценку не сквозь призму украинского национализма.
Немногие среди поляков знают, что в Явожно, недалеко от Кракова, после войны продолжил свое существование основанный гитлеровцами концентрационный лагерь. И немногие из лемков знают, что в этом лагере до 1947 г. карались поляки — противники коммунистического строя в Польше.
Именно этот концентрационный лагерь был местом, куда упрятывали подозреваемых в сотрудничестве с УПА лемков, совсем свободно выхватывая их из массы депортированных лемков. Да и не только лемков — из Кракова, например, все известные интеллигенты-украинцы тоже были упрятаны в этот концлагерь.
Варшавская украинская газета "Наше слово" №№ 12 и 13 за 1990 г.[490] публикует исследование Евгения Месила на эту тему. В публикации, между прочим, говорится:
