Оптимизм Агитстихи З. Гиппиус 1917–1919 гг. удивительно похожи на людоедские стихи В. Князева того же времени и на «Убей его» Симонова. Если люди в войну нуждаются в таких лютых стимулах, чтобы убивать друг друга, то, право, о человечестве можно думать лучше, чем обычно думают.
Оптимизм Самая оптимистическая строчка в русской поэзии, какую я знаю и вспоминаю в трудных случаях жизни, это в «Коринфянах» Аксенова. Медея зарезала детей, сожгла соперницу, пожар по всему Коринфу, Ясон рассылает пожарников «и на Подол, и на Пересыпь», хор поет гимн огню со строчкой «укуси? укуси? укуси?», вестники браво рапортуют, что все концы выгорели дотла, — и Ясон, выслушав, начинает финальный монолог словами:
Но не в последний раз горит Коринф!
«Gesta Romanorum», «Римские деяния» с «прикладами» и «выкладами»: я вспомнил о них, читая современные мифопоэтические анализы русской классики: А. Ковач кажется пародией на Е. Фарыно, а Е. Фарыно на В. Н. Топорова. Но в «Римских деяниях» тексты переводились только на один мифологический язык, а теперь сразу на несколько: «в солярном коде данное стихотворение значит то-то, а в акватическом то-то». Может быть, опыт «Римских деяний» (не говорю о канонической 4-степенной аллегорике!) мог бы дисциплинировать интерпретаторскую мысль. Мы с М. Е. Грабарь-Пассек переводили их для сборщика «Памятники латинской литературы ХШ в.», который три раза проходил через издательство «Наука», но на всякий случай так и не вышел.
33. О тщеславии. Повествует Валерий о том, что некий муж по имени Ператин сказал со слезами сыну своему и соседям: «О горе, горе мне! есть у меня в саду злосчастное древо, на коем повесилась моя первая жена, потом на нем же вторая, а ныне третья, и посему горе мое неизмеримо». Но один человек, именуемый Аррий, сказал ему так: «Дивно мне, что ты при стольких удачах проливаешь счезы! Дай мне, прошу тебя, три отростка от этого дерева, я хочу их поделить между соседями, чтобы у каждого было дерево, на котором могла бы удавиться его жена». Так и было сделано.
Нравоучение. Любезнейшие! Сие древо есть крест святой, на коем был распят Христос. Сие древо должно быть посажено в саду человека, дондеже душа его хранит память о страстях Христовых. На сем древе повешены три жены человека, сиречь гордыня, вожделение плоти и вожделение очей. Ибо человек, идя в мир, берет себе трех жен: первая — дщерь плоти, именуемая наслаждение, другая — дщерь мира, именуемая алчность, третья — дщерь диаволова, именуемая гордыня. Но если грешник по милости Божией прибегает к покаянию, то сии три жены его, не домогшись взыскуемого, удавляют себя. Алчность удавляется на вервии милосердия, гордыня — на вервии смирения, наслаждение — на вервии воздержа[44]ния и чистоты. Тот, кто просит себе отростки, есть добрый христианин, который и должен домогаться и просить доброго не только для себя, но и для ближних своих. Тот же, кто плачет, есть человек несчастный, возлюбивший плоть и все плотское паче, нежели то, что от Духа Святого. Однакоже и его человек добрый часто может наставлением повести по верной стезе, и войдет он в жизнь вечную.
68. О том, что не должно умалчивать правду даже под угрозою смерти. В царствование Гордианово был в его державе некий благородный рыцарь, имевший красавицу жену, которая почасту изменяла в верности мужу своему. Однажды пустился супруг ее в долгое странствие, а она немедля призвала к себе своего любовника. А была у нее служанка, разумевшая язык птиц. И когда тот любовник пришел, в то время были во дворе три петуха. В полночь, когда любовник возлежал с госпожою, пропел первый петух, и услышав это, госпожа спросила служанку: «Скажи мне, дражайшая, что сказал петух своим криком?» Та ответила: «Сказал он, что ты дурно поступаешь пред господином своим». Госпожа сказала: «Пусть убьют того петуха!» Так и сделали. В положенный срок пропел второй петух, и спросила госпожа служанку: «Что сказал петух своей песнею?» Та ответила: «Сотоварищ мой умер за правду, и я готов смерть принять за правду его». Госпожа сказала: «Пусть убьют петуха!» Так и сделали. А потом запел и третий петух, и спросила госпожа служанку: «Что сказал петух своим голосом?» Та ответила: «Слушай, смотри, но ни слова, чтоб жить подобру-поздорову!» Я сказала госпожа: «Этого петуха не убивать!» Так и сделали.
Нравоучение. Любезнейшие! Сей царь есть Отец наш небесный; сей рыцарь — Христос; супруга его — души, с коею он вступил в брак чрез крещение; соблазнитель же ее — диавол, завлекший ее обманами мирскими; почему, всякий раз, как мыуступаем греху, мы изменяем Христу. Служанка же есть твоя совесть, ибо она негодует на грех и непрестанно побуждает человека к добру. Первый пропевший петух есть Христос, ибо Он первый поборол грех; видя сие, иудеи его убили, как и мы ежечасно убиваем его подобным образом, когда предаемся греху. Под вторым пропевшим петухом разумеются святые мученики и иные многие, проповедавшие Его путь и учение; и они тоже ради имени Христова были убиты. Под третьим же петухом, сказавшим «Слушай, смотри…» и прочее, можно разуметь проповедника, которому должно печься о возвещении истины, но в сии дни он не осмеливается ее гласить. Потщимся же паки страшиться Господа и возвещать истину, тогда придем мы ко Христу, который есть истина.
106. О том, что следует бдительно противостоять козням диавольским. Жили некогда три товарища, и пустились они в странствие. Случилось так, что не оказалось у них никакого пропитания, кроме лишь хлебного ломтя, а были они весьма голодны; и сказали они друг другу: «Если разделим этот хлеб на три части, ни единый своей частью не насытится; давайте же здесь возле дороги ляжем спать, и кто из нас увидит самый удивительный сон, тот и возьмет весь хлеб». И легли. А тот, кто подал совет, встал и, пока они спали, съел весь хлеб и ни крошки товарищам не оставил. Пробудившись, сказал первый: «Дражайшие! видел я, будто с неба спустилась золотая лестница, и ангелы по ней нисходили и восходили, и душу мою на небо вознесли, и узрел я и Отца, и Сына, и Духа Святого, и велико было в душе моей веселие». Второй же сказал: «А я видел, как демоны железными и огнен[45]ными крючьями извлекли душу мою из тела и жестоко ее мучили, говоря: доколе Бог царит в небеси, дотоле ты здесь будешь пребывать». Третий же сказал: «Мне же привиделось, будто некий ангел предстал и молвил: хочешь ли видеть, где суть твои спутники? И я ответил: даже очень хочу, ибо страшусь, не похитили бы они хлеб наш насущный. И привел он меня к вратам небесным, и по его велению просунул я голову сквозь те врата и увидел тебя восседящего на златом престоле, а пред тобой яства и вина в изобилии. А засим привел он меня к вратам преисподним, и там увидел я тебя казнимого и спросил, доколе тебе сие, а ты мне ответил: во веки веков! поспеши же съесть наш хлеб, ибо ни меня, ни друга нашего ты более не увидишь. Тогда встал я и по слову твоему съел наш хлеб».
Нравоучение. Любезнейшие! под сими тремя спутниками надлежит понимать три рода человеков. Под первым — сарацинов и иудеев, под вторым — богатых и сильных мира сего, под третьим — людей совершенных и богобоязненных; хлеб же сей есть царство небесное, и по заслугам каждого сему дается больше, иному меньше. Первые, сирень сарацины и иудеи, спят во грехах своих и верят, будто обладают небесами, сарацины по слову Магометову, иудеи же по закону Моисееву, но вера сия есть не более, нежели сновидение. Вторые, сирень богатые и сильные мира сего, хоть и знают без сомнения от своих проповедников и исповедников, что, скончавшись во грехах без покаяния, низойдут они в геенну на муки вечные, однакоже, невзирая на сие, грехи грехами умножают, как и в Писании сказано: «где сильные мира сего, кои с псами и соколами забавлялись? мертвы они и в преисподнюю низошли». Третий же сотоварищ, кто ни во грехах, ни в вере ложной не вкушает сна, но бдит, совершая дела добрые, совет ангела выполняя, сиречь дары Духа Святого приемля, тот жизнь свою таким путем направляет, что хлеб, сиречь царство небесное, обретает.
П Лингвистическая статистика: «набиравшие покойного М. П. Погодина знали, что для статей его нужно запасаться в особенном обилии буквой П» (Восп. Гилярова-Платонова, I, 220). Теперь это назвали бы гипограммой собственного имени.
Павлик Морозов Не забывайте, что в Древнем Риме ему тоже поставили бы памятник И что Христос тоже велел не иметь ни матери, ни братьев. Часто вспоминают «не мир, но меч», но редко вспоминают зачем.
Паганель Брюсов говорил о Бальмонте: «…когда захотел переводить Ибсена, стал изучать шведский язык» (Восп. Ал. Вознесенского).
«Панегирик — дурацкое слово, вроде пономаря» (Цветаева в письмах).
Паркет Разговор с С. А. «Когда Мандельштам обзывал Ахматову паркетной столпницей за однообразие словаря, то ведь собственный его словарь в это время был едва ли не беднее…» — «Ну, это просто значило, что он перешел на другую паркетину».
