Реплика (генетик, 48 лет):
— Так ведь ты сам сказал: авария проанализирована вдоль и поперек.
Докладчик (физик, 45 лет):
— По технической стороне дела у меня нет ни вопросов, ни замечаний. Но обратите внимание, я не выделил в качестве «реперного» ни одного психологического, исторического, организационного или социального фактора. В гуманитарной логике о «полной ясности» разговор вообще не идет, поскольку ровным счетом ничего не понятно. До сих пор. По Интернету ходят цифры людских и материальных потерь, эти цифры различаются даже не в разы — на порядки. Созданы мифы. На их базе построены огромные социальные прожекты. Тратятся невероятные средства… На что? На будущую безопасность реакторов? На поддержание мифов об Империи зла? На провокацию «застойной бедности сознания»? На развитие Постиндустриального мира без Атома? На распад русской идентичности? На развитие демократии? На счастье для всех?
Наш следующий семинар «Акты и антракты». Посмотрим ситуацию в театре военных действий. Иногда помогает… Понять.
— А чем там кончилось у замминистра или где в Интернете-то найти?
— Это Николай Адаменко написал. Там дальше так:
— Пошла на дно корма заказа,
Довольно медленно, но сразу…
А в остальном, товарищ замминистра,
Все хорошо, все хорошо!
— Але-але, уже мутится разум,
Тудыть твою и растудыть!..
Я вас прошу, докладывайте сразу.
Что там имело место быть?
— Приняв на борт боезапас,
Пустился в плаванье заказ,
Прочнее был бы старый таз —
Длиннее был бы наш рассказ.
Едва дала ракета газ —
Экран локатора погас,
Мы навели фугас «на глаз»,
И потопили свой баркас.
Нас командир обматерил,
От огорченья закурил,
Окурок в шахту зашвырнул,
Боезапас и долбанул.
Вода заполнила трюма,
На дно отправилась корма,
Но на плаву остался нос —
Реактор, стало быть, вразнос.
Электрик в щит полез, герой,
Отвертку вышибло искрой.
Мы на спасательный на плот,
Сейчас реактор долбанет.
А мы сидим — и ни фига,
До базы НАТО два шага!
Вот так. До Базы НАТО мы, стало быть, с Чернобылем не дотянулись. А вот она как раз таки дотянулась до нас. До встречи, друзья!
Семинар 3
ЧЕРНОБЫЛЬ: АКТЫ И АНТРАКТЫ
И не скажет никто, что за пьеса,
и скоро ль наступит финал…
А. Макаревич
Семинар начался весело. К нам забрел именитый физик, работающий за границей, в России проездом, ранее состоял в Клубе Любителей Фантастики «Полгалактики» с высоты своего профессорского положения заглянул на огонек. Он начал спрашивать про нас, мол, кто мы и где… «В сравнении показать хотел свою он крутизну» — это из стишка, в кулуарах сочиненного молодежью.
Встал наш эксперт-международник, его Америками не запугаешь, он там год прожил, теперь ругается на языке РЭНД-Корпорейшен, будто он им свой. А он свой нам. Так вот, этот эксперт нежно так ответил гостю, что мы, стало быть, Институт трансперсональной ядерной психологии, сокращенно НИИТЯП… Слушатели заулыбались. Название нам подходило, как нельзя лучше.
— НИИ кого? — озадаченно спрашивает физик, он любитель Стругацких.
Мы тут ему прямо и объясняем, что атомная отрасль в нас нуждается для сотворения глобальной рамки бытия.
— Тогда понятно, — отвечает он и вскорости уходит, а через неделю уезжает на Запад, потому как родина окончательно стала маргинальной и с кем тут физику изучать?
А что вы удивляетесь? И люди у нас до сих пор эмигрируют, и в Санкт-Петербурге конторы сверхсознательного толка не переводятся. Раньше анекдоты ходили про перестроечный КГБ и про то, как у них отделы появлялись, завязанные на разную магию и прочие паранормальные дела. Ну, дочка президента посмотрела сериал и спросила: «Папа, а есть ли у вас такой отдел, экзофизики?» — «Будет, — сказал папа, — как дочери откажешь?» То, что снимают в сериалах, как известно, из коллективного бессознательного не вырубишь топором.
Как-то молодежь, пытаясь определить наш статус в море других доменов, выделила общее, свойственное всем: старшим и почитаемым, средним и отвечающим, и младшим — спрашивающим — мы не боимся задавать странные вопросы и отвечать на них. Мы занимаем позиции и охраняем их, мы отступаем тогда, когда «все, что южнее этой линии, уже нечего спасать, а остальное еще можно успеть эвакуировать». Мы считаем, что общество развивается, и развитие есть уникальный ресурс, и за его обладание нужно бороться и побеждать. Мы считаем, что Вселенная к нам дружественна и всегда есть Будущее, зацепившись за которое, «мы выплывем и выпьем». Мы считаем, что нужны на Земле, и имеем, живя на ней, свои задачи и миссии. Мы готовы исследовать «с холодным носом» все вероятные и маловероятные сценарии, чтобы, выйти на базовый сценарий и учесть очарование и плюсы боковых, не случившихся, ветвей развития. Мы всерьез убеждены в том, что ни одним исследованием никого нельзя оскорбить. Нам чужды голословные, крайние позиции, например: «все цифры врут» или «все цифры вызывают доверие». Мы склонны, проверять цифры — цифрами и сопоставлять их с фактами и интересами.
Мы хотим взять с собой в Будущее упакованное знание о Чернобыле, а не мифы о нем. Мы знаем, что вероятность выстрела из ружья, висящего на стене в первой сцене, — велика. Мы также уверены в том, что если некоторые ружья до поры сняты со стены, то они тоже могут выстрелить. В связи с этим мы удивляемся неким фактам и начинаем исследовать то, чего не было. Это связано с умением читать между строк, воспитанным советской прессой. Именно поэтому мы не отрицаем конспирологический аспект ЧАК, который мелькнул мыслью у операторов 25 апреля, а потом как-то очень быстро испарился из информационного поля. Мы не тратим время на закатывание глаз и восклицания: как можно?! Мы объясняем, как и при каких обстоятельствах это было можно сделать. Мы проводим аналогии. Например, со времени неудачной постройки самолета «Максим Горький» прошло 15 лет, прежде чем большие самолеты снова начали активно строить в нашей стране. 15 лет — это период отставания от Европы и Штатов. Кому было выгодно обеспечить такое отставание?
Реплика (первая, по существу дела, математик, 38 лет):
— Друзья, имеет смысл подразумевать под заголовком «Акты и антракты»- это ж для печати — тему куда более интересную: Акторы и Аттракторы. Под Акторами мы будем понимать системные объекты, заинтересованные, например, в Чернобыльской катастрофе, а под Аттракторами развилки Сценариев.
Ведущий (переводчик, 26 лет):
— Да, согласна. Вот, к примеру, господин Дятлов в своей книге спорит с писателем Медведевым о том, что «не так все было, совсем не так», но непонятно почему он ни слова не пишет о том, как это сам так здорово и якобы по инструкции отключил САОР? Да и странно как-то с этим Дятловым: то был коммуникабельным, то вдруг стал своей противоположностью — ни начальников, ни подчиненных не слушал, сам по себе он действовал… или по кому?
Реплика (физик, 45 лет):
— Это, конечно, отдает конспирологией, которую мне бы не хотелось раньше времени выпускать на семинары, но у нас есть право поставить вопросы о существовании информационных объектов, модифицирующих поведение людей. Простейшие объекты — чиновничья администрация — Голем и «золотой телец» — служение Капиталу, условный Левиафан, нам известны. Оба эти объекта в разные периоды ой как модифицировали нашу жизнь…
Реплика (математик, 38 лет):
— А кто-нибудь отдает себе отчет о том, какого зверя своими семинарами будим мы? Тут можно не только без поддержки Голема остаться, но и без денег. Тут можно…
Реплика (физик, гость, 37 лет):
— У вас, друзья, какие-то нелепые отношения с государством и еще более странные взгляды на науку… Что вы сейчас обсуждаете? Налаженное государство оплачивает интеллект, ну а бюрократия, так она повсюду… В России просто не умеют работать как следует, а все остальные дела оставлять на аутсорсинг всяким службам. Все делается в одном флаконе… Да, службы подчас медленно все делают… Но можно спокойно работать и не думать о том, что рядом с тобой взорвется реактор или взрывом в полквартала мафиози решат замочить соседа. А Чернобыль, как я помню, отравил полстраны, что тут обсуждать. Я эту повесть душераздирающую медведевскую еще в интернате читал… Он закрыл тему, друзья, написал все, как было. Что вы ищете? Всемирный заговор? Тогда — я пошел.
