Ведущий (переводчик, 26 лет):
— Мы вас услышали профессор. Идите уже…
За обиженным русским американцем захлопнулась дверь.
В кулуарах 18-летняя студентка скажет: да он за себя обиделся, уехал, теперь здесь его стульчик на семинаре не ждет. Это важный стульчик. Потерял он целую половину Галактики, а приобрел машинку хипповую и домик, где снег надо самому расчищать и угодить соседям… Студентка тоже уже была в Америке и видела, что чудные там дела творятся…
Реплика (физик, 45 лет):
— А сыграем-ка мы блиц-диспут, друзья. Принимаются все реплики. Начинаю:
— Социальная катастрофа в России была выгодна кому? Горбачеву?
— Это вряд ли… Он хотел демократических реформ… а тут Чернобыль…
— Да, не справился, качнулся обратно в сторону индустриальных рычагов управления
— А гласность-то уже проснулась.
— И железный занавес потерял свою прочность.
— Точно, точно, как раз «полетели голоса»: и предупреждащие, и упреждащие, и провокационные.
— Кстати, им тогда верили больше, чем правительству…
— Кто ж верит в реформаторов? Ясное дело — никто.
— А Дятлов?
— Что Дятлов?
— Он, физик, виноват, принял неправильное решение. Наказан. Тема закрыта.
— Подожди ты… Дятлов лечился в Мюнхене. В 1995 году умер. Написал книгу и умер…
— В его досрочном освобождении участвовали А Сахаров и Е. Боннер. Тяжелая артиллерия.
— Да, влиятельные знакомства. Не все концы с концами сходятся. Нелюдимый упрямый физик по Медведеву. Что, Сахаров всем, что ли, физикам помогал?
— Он мог…
— Стоп… Перетащил своих товарищей из Комсомольска-на-Амуре. Нелюдимый, аж жуть…
— Имел личные соображения и сбережения.
— Он мог быть замешен в кулуарных и подковерных играх: чей реактор лучше. Мог стремиться доказать свою правоту через аварию.
— Правильно. Катастрофу, тем более такого масштаба, мог и не предвидеть.
— С другой стороны, ее могли предвидеть за него. Проектанты, по-нашему акторы, в индустриальном соревновании используют все средства…
— Это не истина, это ее поиск… Боковая ветвь сценария.
— Самая крайняя версия, это Дятлов — шпион, тогда и Мюнхен, и освобождение понятны…
— Сумасшедшие они там были все, что ли — в подковерные игры с реакторами играть?
— Нормальные… За конструкции бились серьезно, но по-взрослому.
Стоп:
Переезжаем в сегодня…
Комментарий (физик, 45 лет):
— В обществе, да и в экспертном сообществе, существует тенденция недооценивать организованность академической науки, способность ученых к мыследействию, их умение последовательно и жестко проводить в жизнь принятые ими решения, сплошь и рядом, не останавливаясь ни перед чем. Настоящий ученый в обязательном порядке сохраняет в своей психике детские черты… отсюда креативность, последовательность, волевые качества, доходящие до упрямства, но и некоторая безответственность, бессознательная жестокость. Это — не хорошо и не плохо. Это просто есть.
Социальным институтом, призванным обеспечить общественную безопасность, является воспитание ученых как отдельного привилегированного сословия, одним из атрибутивных признаков которого служит уважение к власти и законности.
Подчеркну, нерефлектируемое уважение.
Понятно, что, подобно любой отрицательной обратной связи, такое «встроенное» социальное ограничение приводит к снижению креативности, «заорганизованности» науки и, в конечном счете, к ее бюрократизации. Но речь сейчас не об этом.
Советские атомщики формировались, во-первых, в обществе, вообще весьма далеком от правового, и, во-вторых, в процессе участия в оборонных мегапроектах, в которых понятие «права», да и вообще какие-либо рамки, кроме конечного результата, не были определены. Кроме того, в условиях СССР ученые могли образовывать тесно спаянные группы — домены, но сословием они никогда не были.
У них не возникало никаких сословных ограничений, никаких границ, связанных с правомерностью или противоправностью тех или иных действий. Поэтому они были исключительно эффективны.
Поэтому создание 100-мегатонной бомбы было для них исключительно научной проблемой, которую они с удовольствием решили.
Поэтому они запустили в массовое производство реактор РБМК.
На семинаре в 2005 году по реактору ВВЭР мне рассказали эту «страшную историю».
В какой-то момент времени, в середине 1950-х годов, «партия и правительство» вежливо запросили атомщиков, где обещанный И. Курчатовым сразу после первого взрыва на Семипалатинском полигоне «мирный атом» и когда он будет? Началось обсуждение, которое, как обычно, быстро потонуло в разноголосице мнений. Тогда шесть крупнейших «атомных академиков», представляющих разные направления и разные институты, к этому времени уже конкурирующие между собой, собрались вместе, в одной комнате, заперли двери и не выходили шесть часов. Всего шесть часов.
По окончании этого срока были предложены следующие линии развития:
АМБ — канальные графитовые реакторы с перегревом пара, позже развившиеся в РБМК (1964 год — первый АМБ-100,1967 год — первый АМБ-200, 1973 год — первый РБМК-1000, 1987 год — первый РБМК-1500);
ВВЭР — корпусные водоводяные двухконтурные реакторы (1965 год — первый ВВЭР-210, 1969 год — первый ВВЭР-365, 1971 год — первый ВВЭР-440, 1980 год — первый ВВЭР-1000; заметьте, насколько отстает эта линия — проблема, разумеется, в трудности изготовления корпусов реакторов; это ответ на вопрос, почему в Чернобыле и под Ленинградом ставили «грязные» и «небезопасные» РБМК);
КС — канальный реактор с тяжеловодным замедлителем и охлаждением углекислым газом, направление оказалось тупиковым, тем не менее в 1972 году в Чехословакии был введен реактор КС-150, который проработал 7 лет и был остановлен в 1979 году из-за аварии;
ЭГ — графитовый реактор с углекислотным охлаждением (реализован на Билибинской АТЭЦ — четыре энергоблока с 1974 по 1976 год);
реактор на быстрых нейтронах с натриевым охлаждением БН…
Реплика (математик, 38 лет):
— И это тоже тогда?
Ответ (физик, 45 лет):
— Тогда. БН-350 и БН-600 начали строить с 1963 года, они вступили в строй соответственно в 1973 году (знаменитый атомный опреснитель в городе Шевченко) и в 1980 году. С этого года конструируются БН-800 и БН-1600. Они по сей день конструируются.
Продолжаю.
корпусный реактор с кипящей водой, построен ВК-50;
графитовый реактор с натриевым теплоносителем;
гомогенный растворный (с жидким рабочим телом) с торием и ураном;
реактор с тяжеловодным замедлителем и органическим теплоносителем ТОР, пущен в 1969 году как БОР-60.
Два последних проекта и сейчас относятся к абсолютному будущему.
Так вот, все эти 9 проектов, из которых два пошло в крупную серию, еще три дошли до стадии промышленных установок и два были реализованы как экспериментальные установки, были вчерне разработаны на этом шестичасовом заседании.
Реплика (программист, 30 лет):
— И ты в эту легенду веришь?
Ответ (физик, 45 лет):
— Верю. Я видел, как принималось решение по проекту ВВЭР-супер, присутствовал. Там собрались представители «Курчатовника», НИКИЭТА, «Гидропресса»… на сегодняшний день — прямые конкуренты. Начался базар. Прослушав минут сорок гвалт, В. Асмолов стукнул кулаком по столу… это получилось громко… чем привел всех в молчание, потом внятно сказал:
«Из всего этого бреда я услышал следующие пять пунктов, — он их изложил, как будто прочитал по бумажке. — Теперь все вон! Мешаете! Такие-то остаются доделывать первый пункт, такие-то второй и так далее… за мной — общее сведение материалов».
Через час требования к проекту были готовы.
Понимаете, это была атмосфера Игры, она вернула их в прежние времена, когда решения принимались сразу и выполнялись быстро, это было чревато риском… но…
Посмотрите правде в глаза! Что, на Западе меньше аварий и катастроф? Одни паромы чего стоят? Это же не проект — конструкторское извращение. Как будто специально сделано все, чтобы утопить корабль! Они тонут и тонут, число жертв измеряется сотнями и тысячами, и продолжают плавать. Конечно, наиболее одиозные конструкции списали в третий мир, так они все равно тонут — под египетским флагом, или гамбийским, или филиппинским…
Вот с пиаром «там» дело обстоит гораздо лучше.
