Описание их выходит за пределы нашей статьи, но для примера можно остановиться на одном из них. Это был брат карикатуриста, служивший в театральной дирекции, Александр Львович Невахович, хотя и толстый, но очень подвижный, с добродушным лицом и живыми глазами, всегда и неизменно одетый во фрак. Он славился как чрезвычайный гастроном и знаток кулинарного искусства. Изображение его в карикатурах брата в сборнике "Ералаш" наряду с рассказами об его оригинальностях создали ему большую популярность в самых разнообразных кругах Петербурга. Брат нарисовал его, между прочим, очень похожим, говорящим с маленьким сыном по поводу лотереи-аллегри, которая была одно время очень в моде. "Папа, - говорит мальчик, - на моем выигрышном билете значится обед на двенадцать персон. Где же он?" - "Я его съел!" - отвечает добродушно Александр Львович. Он пользовался особенным расположением министра двора графа Адлерберга, и когда тот со смертью Николая I оставил свой пост, то Невахович уехал за границу. В 1869 году один русский писатель в вагоне железной дороги из Парижа в Версаль встретил его в неизбежном фраке и с отпущенной седой бородой и, услышав его жалобу на скуку заграничной жизни и тоску по России, спросил его, отчего же он не вернется в Петербург. "Невозможно, отвечал Невахович, - я за тринадцать лет отсутствия растерял почти все знакомства, и меня в Петербурге уже почти не знают, а я был так популярен! Кто меня не знал!..
Возвращаться в этот город, ставший для меня пустыней, мне просто невозможно. Знаете ли как я был популярен? Раз встречаю на улице едущего театрального врача Гейденрейха и кричу ему: "Стой, немец, привезли устрицы, пойдем в Милютины лавки, угощу!" - "Не могу, отвечает, еду к больному". А когда я стал настаивать, то говорит: "Иди туда, а я приеду". - "Врешь, говорю, немец, не приедешь". - "Ну так пойдем к больному, а оттудова поедем. Я скажу, что ты тоже доктор". Поехали мы. Слуга отворяет дверь, говорит:
"Кажется, кончается". А в зале жена больного плачет, восклицая: "Доктор, он ведь умирает!" Вошли мы в спальню.
Больной, совсем мне незнакомый, мечется на кровати, стонет.
Гейденрейх стал считать его пульс и безнадежно покачал головой. Взглянув на стоявшую в головах больного плачущую жену, стал все-таки утешать больного, который все твердил, что умирает. "Это пройдет, говорит Гейденрейх, - это припадок". - "Что вы меня обманываете, проговорил больной, - какой припадок, я умираю". - "Да нет, - говорит Гейденрейх, - вот и другой доктор вам то же скажет", - и указывает на меня, стоящего в дверях. "Какой это доктор?" - спрашивает больной. Остановился на мне глазами да вдруг как крикнет: "Разве это доктор!! Это Александр Львович Невахович!" - и с этими словами повернулся на кровати и испустил дух. Так вот как я был популярен в Петербурге.
Так где же уж тут возвращаться..."
Петербург. Воспоминания старожила
Историко-литературный "путевой" очерк создан в 1921 г. и на следующий год вышел отдельной брошюрой (Пг., 1922); включен в т. 5 "На жизненном пути" и т. 7 Собрания сочинений.
С. 240. Добролюбов - "Посещение Новгорода".
Николаевская дорога открыта в 1851 г., Царскосельская - в 1838-м.
Первая железнодорожная линия появилась в 1825 г. в Англии, через 3 года - во Франции, в 1835-м - в Германии.
С. 242. у Ровинского... и... у Л. Н. Толстого... - В статье об известном исследователе искусств и народного быта, друге и коллеге Ровинском Кони приводит сцену страшного наказания: "Что сказать о шпицрутенах сквозь тысячу, двенадцать раз, без медика! - восклицает Ровинский.
Надо видеть однажды эту ужасную пытку, чтобы уже никогда не по забыть ее. Выстраивается тысяча бравых русских солдат в две шпалеры, лицом к лицу; каждому дается в руки хлыст - шпицрутен; живая "зеленая улица", только без листьев, весело движется и помахивает в воздухе.
Выводят преступника, обнаженного по пояс и привязанного за руки к двум ружейным прикладам; впереди двое солдат, которые позволяют ему подвигаться вперед только медленно, так чтобы каждый шпицрутен имел время оставить след свой на "солдатской шкуре"; сзади вывозится на дровнях гроб. Приговор прочтен, раздается зловещая трескотня барабанов, раз, два... и пошла хлестать "зеленая улица", справа и слева. В несколько минут солдатское тело покрывается сзади и спереди широкими рубцами, краснеет, багровеет, летят кровавые брызги... "Братцы, пощадите!.." - прорывается сквозь глухую трескотню барабана; но ведь щадить - значит самому быть пороту - и еще усерднее хлещет "зеленая улица". Скоро спина и бока представляют одну сплошную рану, местами кожа сваливается клочьями - и медленно двигается на прикладах живой мертвец, обвешанный мясными лоскутьями, безумно выкатив оловянные глаза свои...
вот он свалился, а бить еще осталось много, - живой труп кладут на дровни и снова возят, взад и вперед, промеж шпалер, с которых сыплются удары шпицрутенов и рубят кровавую кашу. Смолкли стоны, слышно только какое-то шлепанье, точно кто по грязи палкой шалит, да трещат зловещие барабаны". (Кони А. Ф. За последние годы. - 2-е изд. - Спб., 1898.- С. 635-636).
С. 244. Некрасов - "О погоде".
С. 245. Стихотворение Е. П. Гребенки "Почтальон".
С. 246. строго воспрещается - после смерти Николая I запрет был снят.
С. 247. Спор критика и писателя происходил летом 1844 г. "Мы не решили еще вопроса о существовании Бога, - сказал он мне однажды с горьким упреком, - а вы хотите есть!" (Тургенев И. С. Соч. - Т. XIV.- М.; Л., 1967.- С. 29).
Некрасов - "Памяти Белинского".
С. 248. запятнал. - Кличка "Фиглярин", как и эпиграмма, принадлежат скорее всего П. А. Вяземскому.
С. 249. памятник Пушкину - работа А. М. Опекушина (1884).
С. 250 славу России. - Н. И. Пирогову (1810 - 1881) Кони посвятил очерк-исследование "Пирогов и школа жизни" (Собр. соч. - Т. 7).
Сухомлинов В. А. - военный министр в годы первой мировой войны, подозревался в государственной измене, но только после февраля 1917 г.
осужден на бессрочную каторгу.
С. 251. А. Дюма-отец посетил Россию в 1858 г.
С. 252. А. Н. Апухтину посвящен отдельный очерк Кони (см.: Собр. соч.- Т. 7).
по делу о скопцах и основателе секты Селиванове Кони выступал обвинителем (см.: Собр. соч. - Т. 3).
С. 255. из стихотворений Лермонтова "Я не хочу, чтоб свет узнал..."
и "Благодарность"; из пушкинского "Медного всадника" и из стихотворения В. С. Соловьева "Панмонголизм" (1894).
С. 256. Духов день - 5 июня.
С. 258. Писемскому А. Ф. (1821 - 1881) Кони посвятил биографический очерк-воспоминание (Собр. соч. - Т. 6). Писемский редактировал "Библиотеку для чтения" в 1860 - 1863 гг.
С. 262 - 263. Герцен А. И. Былое и думы//Поли. собр. соч.:
В 30 т.- М., 1956.- Т. X.- С. 159.
С. 264 - 265. Спор двух видных историков состоялся 19 марта 1860 г.
Погодин заключил: "Каковы бы ни были научные результаты сегодняшнего диспута, он во всяком случае доказал, что мы созрели до публичных лекций". Рассказывая об этом, Л. Ф. Пантелеев добавил: "Раздался гром рукоплесканий, и старика вместе с Костомаровым вынесли из зала на руках" (Воспоминания. - М., 1958. - С. 233).
С. 265. Литературный фонд учрежден в 1859 г. для помощи нуждающимся литераторам и ученым при участии многих видных писателей - Некрасова, Щедрина, Тургенева, Чернышевского и др.
В "Ревизоре" и "Женитьбе" участвовали и родители Кони: мать - Анна Андреевна и сваха, отец играл купца (см. очерк о Писемском).
С. 266. "Месяц в деревне" - Тургенев лишь через много лет (1855 - 1869) сумел вернуть произведению первоначальный вид.
С. 272. Тютчев - "29 января 1837".
Некрасов - "О погоде".
С. 277. История с Неваховичем описана Кони в "Житейских встречах" (На жизненном пути. - Т. 2).
