Сегодня семейная клановость стала нормой, в массовом сознании укоренилось, что сын миллионера — миллионер, сын режиссера — режиссер. Почему бы и нет, если ребенок талантлив? Но сегодня экран заполонили детки, на которых природа отдыхает. Какой родитель не желает пристроить отпрыска? Но почему в ущерб остальным? Должно ли государство подавлять родительский инстинкт? Должно ли оно идти наперекор природе, или надо пустить всё на самотек?
Платон в своем идеальном государстве, допуская разницу между бедными и богатыми не более чем в два раза, призывает уравнивать стартовые возможности, воспитывая детей в общих интернатах. Спартанцы, смягчая эту радикальную меру, начиная с семи лет, ограничивали общение ребенка с родителями. Крайняя форма обратного, базирующегося на либеральном попустительстве биологии — наследственное обожествление фараонов, абсолютная монархия, феодализм. На протяжении своей истории человечество колеблется между этими принципами общественного устройства, и сегодня мы, похоже, склонились к последнему. В сущности, Россия вернулась к дореволюционному положению вещей. В ее общественном устройстве все явственнее проступают знакомые атрибуты самодержавия, и даже возникшая из небытия церковь служит традиционной опорой сложившейся власти, как повелось на Руси еще с Иосифа Волоцкого. В социальном плане мы переживаем безусловный регресс, попрание общественных институтов, подмену их кровным родством, принципом утробы. При разглагольствовании о свободе сегодня торжествует животное начало — что естественно, то не запрещено: проституция, гомосексуализм, семейная протекция. Но в СССР, где они преследовались в уголовном порядке или порицались, общество в целом было здоровее.
Олигархи порождают микроолигархов, те — челядь из менеджеров, клерков, юристов, несущих взятки чиновничеству, вирус наживы выстраивает пирамиду, в основании которой — миллионы нищих. И они навсегда останутся таковыми, при любых заоблачных ценах на нефть, иначе пирамида рухнет.
Конечно, люди по природе не равны, Господь или природа изначально награждает их разными талантами, но зачем закреплять неравенство в денежном эквиваленте? Зачем передавать по наследству? А ведь малейшие попытки ограничить права "хозяев жизни" тиражируются СМИ как посягательство на священный принцип частной собственности.
Даже мертвый СССР вызывает ужас, осквернить его память стало хорошим тоном. И дело вовсе не в ГУЛАГе и голодоморе, нынешние правители отнюдь не сентиментальны, — здесь кроется страх возрождения идеи социального равенства.
Нас пугают смутными временами, бунтами, при которых станут "отнимать и делить". Но пролетариям (кстати, в Риме так называли тех, у кого, как у среднего россиянина, не гарантирован завтрашний день) нечего терять. Им предоставляют наблюдать, как испанцы, "пытаясь очернить Россию", отбирают виллу у зарвавшегося российского депутата, их призывают болеть за английский футбольный клуб, приобретенный на их же деньги, им осталось следить за адюльтером "великосветских" нуворишей, восхищаться их роскошными яхтами и дворцами. Им дозволяют прикоснуться в "красивой" жизни с той стороны экрана, помечтать, посудачить, чтобы на мистическом уровне питаться их завистью и тайным поклонением. Их презирают даже не как плебеев, у которых были в защитниках выбранные, неприкосновенные трибуны, а как бессловесных, бесправных рабов.
У самовыдвиженцев 90-х нет сдерживающих начал, а ждать, что их дети обретут аристократические манеры, превратившись в Мамонтовых и Морозовых, вряд ли приходится — генетика, если исправляется вообще, исправляется на протяжении не одного поколения.
Продажа опель инсигния
Роман Багдасаров -- Факты... Символы... Ключи...
Роман Багдасаров регулярно удивляет и вдохновляет. О чём бы ни писал: о космологии Древней Руси, запорожском казачестве или античных персонажах христианской иконографии.
Роман Владимирович Багдасаров родился в 1967 году. Окончил РГГУ, аспирантуру Института этнологии и антропологии РАН. Известен как исследователь христианской символики и иконографии, русского монашества. Принимал участие в ряде художественных проектов, выступает и в роли арт-критика. Автор книг "Мистика огненного креста", "За порогом". Недавно свет увидели две его новые книги — "Творцы священной истории" и "Мистика русского православия".
Багдасаров — признанный представитель академического мира, участвовал более чем в шестидесяти конференциях, активно публиковался в научных изданиях. Для широкой публики он — автор ярких исследований по сакральной проблематике, символизму, духовной истории. Роман мастерски умеет открывать неизвестные пласты, казалось бы, предельно ясного и известного явления. Багдасаров постоянно доказывает важность контекста для понимания той или иной темы.
"Недомыслие — одна из отличительных черт текущего периода. Поправ тысячелетние религиозные и нравственные устои во имя прагматической пользы, человечество не успокоилось на этом, но всё скорее, теряя элементарный рассудок, погружается с уровня действительного существования в мерцающий бред псевдореальности. Уже не актёры и драматурги, а куклы и хозяева балагана — вот что такое общество, в тисках которого бьётся наше сознание. Активное размышление и осознанное действие — главные враги детища этой цивилизации — среднего человека, обывателя, голова коего забита двумя проблемами: жить как все и получать удовольствие. Пытаясь выработать собственный продукт из материала, оставленного предыдущими поколениями, планетарное сообщество пока не может обойтись без оболочек "старого мира". Используя прежние клише, оно заполняет их другим содержанием, закрывая глаза на несоответствие дел словам, а слов — мыслям".
В Багдасарове сочетаются дерзкий ум учёного, энциклопедизм и дар рассказчика. Он вдохновенно работоспособен и основательно отвечает за свои слова — так один из очерков книги "Творцы Священной истории" Роман переписывал двенадцать раз.
Багдасаров фундаментален, но при этом мобилен, способен действовать в наступательном ключе. Он словно сталкер направляется в те сферы, куда академические люди, как правило, идут неохотно. Ибо они — предмет агрессивного интереса разного рода дилетантов. Но это вовсе не означает, что в сих мирах совсем не обитает истина.
При всей сложности и изысканности тем, работы Багдасарова — не назидательные лекции. Он всегда открыт к диалогу и приглашает читателя к совместному путешествию, размышлению, поиску.
"ЗАВТРА". Как же появился популярный автор Роман Багдасаров, какие цели и задачи ставил перед собой? Почему возникли именно такие темы как, например, христианская символика?
Роман БАГДАСАРОВ. Моя цель — популяризировать то, что сделано поколениями других исследователей. В советской науке, к примеру, масса интересного происходило: выпускались замечательные труды Отдела древнерусской литературы, был накоплен колоссальный пласт знаний, но он никак не доходил до людей, интересующихся русским православием. На этом пути имелось множество препон. В частности, православие никогда не изучали как часть народной культуры, ведь оно считалось официальной религией. Этнографы старались выискать что-то жареное, экзотическое, и не воспринимали православие как базу культуры русского этноса. В советский период, по понятным причинам, с православием тоже никто не хотел возиться; легче было вообще рассечь древнерусскую культуру. И объявить, что там половина христианского, а половина языческого. Так была создана теория двоеверия, главным апологетом которой был академик Рыбаков. Эта теория оказалась научно не состоятельной, потому, что искусственно расчленяла феномены народного сознания. Но у неё до сих пор остаются приверженцы.
Я начал заниматься этнографией как участник семинара "Православие и русская народная культура" при Институте этнологии и антропологии РАН, который до сих пор ведёт Марина Михайловна Громыко. Она впервые стала изучать православие в системе народной культуры. Сначала это вызвало полемику, с Мариной Михайловной спорили, но впоследствии многие поменяли свою позицию. Мои занятия проходили в русле семинара, я участвовал в его сборниках, сейчас они трансформировались в журнал "Традиции и современность", который редактирует Олег Кириченко.
На занятия символикой меня подвигнул историк архитектуры Михаил Петрович Кудрявцев, я достаточно был с ним близок в последние годы его жизни, это был мне подарок судьбы. Кудрявцев рассказал мне, что лучшим дореволюционным специалистом по символике был граф Алексей Сергеевич Уваров, который составил "Символический словарь" (до сих пор неопубликованный, кстати). В своём понимании символики Уваров опередил современников лет на пятьдесят. Он работал сравнительно-интегративным методом, напоминающим то, к чему в 1920-1930-е годы пришли Мирча Элиаде, Жорж Дюмезиль, французская школа символоведов. Причём, в отличие, скажем, от Генона, Уваров стоял не на эзотерических позициях, а на церковно-христианских. Вообще, граф был очень религиозным человеком: останки людей, которые откапывал, — он отпевал и потом перезахоранивал. Советские археологи любили пинать его за то, что тот "перепутал слои". Но Уваров воздавал должное усопшим, а советские археологи, которые "не путают слои", всё просто сгребали в отвал как мусор.
